«Какой же я дурак, – подумал Конор. – Решил, что победил, а это совсем не так. Способа победить не было».
Крепко сжав в кулаке драгоценную монету, Конор молча развернулся и побрел к своему разрушенному дому. Он мысленно проклинал ненавистного англичанина.
Глава 5
«Значит, тюрьма? – в ужасе думала Оливия, выходя из комнаты. – Преступник в моем доме, под моей крышей». Но почему же она так сглупила, зачем притащила домой этого незнакомца?
Интересно, почему он оказался за решеткой? Что он натворил? Грабеж? Убийство? Оливия вздрогнула, вспомнив холодные синие глаза, смотревшие на нее с вызовом. Да, человек с такими глазами, наверное, способен на все.
Стараясь успокоиться, Оливия направилась в кухню. Может, ей не следует его бояться? Ведь сейчас он даже встать не может. Что бы он ни сделал раньше, сейчас он не в состоянии ничего натворить. А потом она позаботится о том, чтобы он покинул ее дом.
Бекки, сидевшая на кухне, взглянула на нее с беспокойством.
– Что случилось, мама?
– Ничего особенного, – ответила Оливия. – А где девочки?
– Миранда в гостиной, играет в куклы. Честер с ней, конечно. Кэрри хотела навестить мистера Бранигана, но я ей не разрешила. Она обиделась и ушла в сад. – Указав на поднос, стоявший на кухонном столе, Бекки сказала: – Я как раз собиралась приготовить для мистера Бранигана чай и что-нибудь поесть. Он сказал, что ему хочется настоящего чая, а не этого ужасного зеленого пойла, – добавила девушка с улыбкой.
Но Оливия не улыбнулась в ответ.
– Спасибо, милая, – кивнула она. – Я сама отнесу ему еду. Не хочу, чтобы ты туда ходила.
– А почему?
Оливия посмотрела на невинное личико Бекки и не смогла объяснить свои опасения.
– Просто не хочу, чтобы ты была рядом с ним. Почему бы тебе не накрыть стол к обеду? А я пока поищу Кэрри.
– Но сейчас полдень, мама. Разве нам не нужно отнести еду мистеру Бранигану?
– Я это сделаю, когда вернусь, – ответила Оливия, направляясь к двери.
На дорожке, ведущей к саду, Оливия остановилась и прислонилась к огромному дубу.
– Господи, за что? – пробормотала она. – За что ты послал мне этого мужчину? Ведь я же просила совсем другого.
Оливия со вздохом опустилась на зеленую травку под деревом. Ей очень хотелось, чтобы этот человек побыстрее покинул ее дом, однако она понимала, что сейчас ничего не могла с ним поделать. Ведь он был совершенно беспомощный. И не важно, что он натворил. Она просто не могла выгнать его из дома.
Оливия вспомнила о его ужасных шрамах. Не нужно было обладать богатым воображением, чтобы понять: этот человек перенес сильную боль – и телесную, и душевную. Господи, что же произошло с ним в тюрьме?
Оливия удивлялась, что ее это так волнует. Ведь этот человек – преступник. К тому же он, наверное, еще и пьет.
– Ах, почему? – воскликнула она в отчаянии. – Господи, почему же ты послал мне человека, побывавшего в тюрьме?
Но ответил вовсе не Бог.
– А что, мистер Конор сидел в тюрьме? – раздался голосок.
Оливия подняла глаза. Из ветвей дерева на нее смотрела Кэрри. Ох, эта Кэрри всегда оказывается там, где ее совсем не ждут и где ей не полагается находиться.
– Кэрри, что ты там делаешь?
Девочка показала книгу, которую читала, сидя на дереве, потом спросила:
– Значит, мистер Конор был в тюрьме? Но почему?
Оливия нахмурилась:
– Дорогая, не спрашивай об этом. Пожалуйста, спускайся.
Кэрри сняла очки для чтения и положила их в карман платья. Потом сунула книгу под мышку и ловко слезла с дерева – опыт у нее был большой. Оливия же, поднявшись с травы, строго проговорила:
– Кэрри, мне очень не нравится, что ты лазаешь по деревьям. Это неприлично для леди.
– Но я не леди, я девочка, – заявила Кэрри. – Так что же он натворил?
– Я не знаю, и меня это не касается. – Оливия взяла дочь за руку, и они направились к дому. – Я хочу, чтобы ты держалась от него подальше.
– Тебе мистер Конор не нравится, да, мама?
– Не нравится.
– А почему? Потому что он был в тюрьме?
«Потому что у него самые холодные глаза, какие я когда-либо видела».
– Да, поэтому.
– Но ты же не знаешь, почему он попал в тюрьму. Может, он ничего плохого и не сделал. Может, все было ошибкой.
– Ты такая молодая… – пробормотала Оливия.
Кэрри не поняла этого замечания и тут же проговорила:
– А вдруг он как тот герой в книжке, которую ты нам читала? Помнишь? Эдмон Дантес. Его посадили в тюрьму, а он ничего плохого не сделал, и он…
– Кэрри, хватит! – перебила ее Оливия. Остановившись, она повернулась к девочке и добавила: – Это была всего лишь придуманная история. В реальной жизни мужчины, побывавшие в тюрьме, не такие уж милые.
– Но, мама, ты всегда говоришь, что хороший христианин не осуждает других, – заявила Кэрри. – Хороший христианин всегда старается найти в других людях что-нибудь хорошее.
Оливия со вздохом ответила:
– Дорогая, все это совсем не так просто…
– А почему? – допытывалась Кэрри. – Разве мы не добрые христиане?
Оливия внимательно посмотрела на дочку. Иногда ей казалось, что Кэрри слишком умна для своих лет, и это очень ее беспокоило.
Они вошли в дом, и Кэрри тут же сообщила сестрам новость. Девочки обступили Оливию и засыпали ее вопросами:
– А он долго будет у нас в доме?
– А он, в самом деле, дурной человек?
– Может, он ограбил поезд? Он знает Джесси Джеймса?[2]
– Он останется здесь, пока не заживут его ребра, – ответила Оливия. – А потом отправится своей дорогой. И я хочу, чтобы до тех пор вы все держались от него подальше.
После обеда она отправила девочек полоть огород и поставила на огонь чайник – тот чай, что приготовила для больного Бекки, уже остыл, и Оливия решила заварить свежий. Минут через десять она налила в тарелку супа, взяла чашку с чаем и, поставив все на поднос, отправилась в комнату Конора.
Он мирно спал, и, судя по всему, кошмары его не мучили. Оливия приблизилась к кровати и опустила поднос на столик. Порезы на лице больного заживали, и царапины исчезали. «Ему не мешало бы побриться», – подумала Оливия. А потом ей пришло в голову, что сейчас, когда Браниган спал, он не очень-то походил на преступника. Скорее он был похож на усталого человека, проделавшего долгий путь и много страдавшего. «Ах, как было бы хорошо, если бы он все-таки оказался тем мужчиной, который мне нужен», – неожиданно подумала Оливия.
