– О, да у вас, я вижу, просто феноменальные способности.
– Ох, мистер, вы мне льстите.
– Что есть, то есть. Ну и вот, – продолжал он, по-мальчишески бесшабашно взмахнув руками, – что в таком положении прикажете делать закоренелому холостяку?
Серые глаза его уставились на нее в ожидании приговора.
– Бога ради! – театрально ужаснулась она. – Оставьте это! Не погружайте меня в жуткие подробности своей личной жизни! А не то вам придется приплачивать мне и как частному адвокату.
Надо, в самом деле, расслабиться, принять предложенный им шутливый тон и, поддавшись его обаянию, просто болтать о чем угодно, хотя бы и о столь понятном интересе к женскому полу. Ну любит он женщин, ей-то, что за дело? В такой вольной беседе есть, правда, нечто от флирта, но все лучше, чем бесконечно пикироваться из-за пустяков, рискуя окончательно испортить отношения.
– Да уж, эти женщины… – Он выразительно пожал плечами, – никогда не знаешь, чего и ждать. Иногда мне кажется, что я просто не способен разобраться в их психологии.
– Вам не позавидуешь! Теперь даже я удивляюсь тому, что не сразу должным образом оценила ситуацию, с которой столкнулась в вашем кабинете.
– Вот видите, каково мне приходится? Джулия ни с того, ни с сего завела вдруг речь о значении домашнего очага, о необходимости вовремя обзаводиться детьми, о преимуществах семейной жизни.
– Совсем, видно, девочка сбрендила, – заговорила Кэролайн без малейшего намека на симпатию к Джулии. – Вздумала мечтать о потомстве! Вот уж воистину дурочка. Представляю, каково вам пришлось. Страху-то сколько! Не успеешь чихнуть, а ты уже объявлен будущим папашей. И вот вы вдвоем уже мечетесь по магазинам, скупая свадебные кольца и наряды.
– Вот-вот, милая, в самую точку! – подхватил он предложенную тему. – А что поделаешь?.. Забудь о вольной жизни… А я ведь, знаете, действительно закоренелый холостяк. Кто-то и рад навьючить на себя тихие и громкие радости семейной жизни, а мне, похоже, по природе не дано.
– Полагаете, это предопределено генетически?
– Не знаю, как там у женщин, а с мужчинами такое бывает.
– Да, с мужчинами чего не бывает… Не ясно только, как это ваш отец умудрился произвести на свет вас самих?
– И сам не пойму. Не иначе, как я родился по чьей-то большой оплошности.
Их шутливый разговор непонятным образом задевал мисс Вэйн. Хотя сама она никогда не спешила, да и сейчас не рвется под венец. Но все сказанное в отношении Джулии было почему-то приятно ей. Пытаясь понять причину этого, Кэролайн решила, что просто перебрала вина.
– Подчас смотришь, – продолжал выступать Джастин, – деловая вроде бы дама, дорожащая своей независимостью, но и ее грызут сомнения.
– Какого рода?
– Да чисто женского. Мол, вроде ребенка надо родить. Да и биологически, так сказать, требуется… – меланхолично проговорил Джастин, вновь наполняя бокалы.
– Их можно понять.
– Вот и я говорю.
Нет, все же этот разговор становился Кэролайн в тягость. Интересно, какая роль отведена ей на этот раз? Да и не слишком ли она расслабилась, вообще говоря?
– Ну а с вами, Кэролайн, как обстоит?
– В каком смысле?
– В смысле биологической потребности в ребенке. Вы ее не испытываете?
Кэролайн покачала головой и нахмурилась.
– Мне казалось, мы говорим о вас, а не обо мне.
– Да сколько можно, пора бы уже и расширить тему. Думается, более глубокое знакомство не повредит человеку, которому предстоит с вами работать. Люди, сотрудничающие со мной, обычно ничего от меня не утаивают.
– И вы, мистер Браун, всерьез полагаете, что откровенность доставляет вашим подчиненным особое удовольствие?
Он взглянул на нее и вдруг рассмеялся, а Кэролайн в ответ на его внезапное веселье лишь слабо улыбнулась.
Похоже, они снова в своей беседе зашли в тупик. Кэролайн даже почудилось, что в воцарившейся между ними атмосфере промелькнуло что-то опасное, но что именно?.. К тому же в ее душе вновь проснулось сочувствие к людям, которым, в силу их подчиненности, многое приходится безмолвно сносить от сильнейших. Фактически это большая часть народонаселения. Вот почему мистер Браун, несмотря на все его обаяние, вновь показался ей весьма неприятным типом.
Но почему же ей стало так плохо? Увидев, что он собирается подлить ей вина, девушка прикрыла бокал рукой.
– Нет, нет, благодарю, Джастин, я уж и так много выпила, – простосердечно сказала она. – Еще глоток, и утром мне просто не добраться вовремя до работы. Сами же будете ругать меня за опоздание. Вообще-то надо признаться, я не очень приучена к алкоголю.
– Мало практиковались?
– Можно и так сказать.
– Неужели вам никогда не доводилось встречать рассвет с бокалом шампанского в руке?
– Если я и встречала рассвет подобным образом, то далеко не каждый, – нарочито спокойно ответила Кэролайн, стараясь не встречаться взглядом с надоевшим собеседником.
Для вас-то, мистер, окончательно разозлившись, подумала она, это дело привычное. Вдруг ей живо представилось, как он пьет на рассвете шампанское с какой-нибудь очередной блондинкой, и ее настроение еще более ухудшилось. Но почему? Ей-то что до этого? Она из тех женщин, которые, судя по всему, не в его вкусе. Да и он, как мужчина, не очень интересует ее.
– И вообще, – задумчиво проговорила она, подняв глаза, – мне кажется, что столь эффектные позы с бокалами шампанского в руках принимают на рассвете лишь люди, насмотревшиеся второсортных американских фильмов.
Рот большого босса растянулся, но улыбкой это назвать никто бы не рискнул. Она даже испугалась, не швырнет ли он сейчас в свою наглую служащую первым подвернувшимся под руку тяжелым предметом. Но тот лишь уныло спросил:
– Вижу, вы это не одобряете.
– Неужели вас всерьез волнует, что я одобряю, а что нет? Ох, простите, я и забыла, что вы любите подробности, характеризующие с разных сторон ваших подданных. Хорошо, отвечу. Ни одобрять, ни осуждать питье шампанского на рассвете я не могу, поскольку сама такими вещами не балуюсь, это не мой стиль. Так что мои суждения по этому поводу значения не имеют.
– А что является вашим стилем? Я имею в виду, какими вещами предпочитаете баловаться вы?
Он говорил, будто мурлыкал, хотя его бархатистый голос весьма противоречил напряженности взгляда. У нее даже мурашки пошли по коже от темной стали, мерцавшей в серых глазах. Видно, она здорово его чем-то задела. Но чем?.. Виновато вино, конечно. Как всегда виновато одно вино. Ведь они, шутя, усидели чуть не пару бутылок. Бокал за бокалом, в разговоре почти не заметно, а ощутимо становится, когда понимаешь, что наговорил лишнего. Так… О чем он спросил? Чем предпочитает баловаться его строптивая служащая?
