Нет, Ольга… Просто отдохновение для души, пусть и неприступна. Потому он рвется на службу, едва проснувшись дома, что там его ждет Ольга. Женщина-мечта…
А она уткнулась подбородком в ладони, лежащие на столе, стала думать, как себя вести в ресторане, чтобы Орехов обратил на нее внимание. Ну, проститутку играть не следовало, но и состоятельную даму — тоже. На светских вечеринках она не бывала, многое не знала, запросто может проколоться и насторожить его. Значит… солидный друг пригласил, но у него возникли важные дела, дождался, чтобы сказать — должен отлучиться, пусть подождет, и смылся. А она осталась его ждать.
Солидного друга должен сыграть Юрик, и значит… Нужно, чтобы оделся как подобает. Вернется, попросит его смотаться домой, переодеться в парадный костюм, не «капитанский», разумеется, а цивильный. Она вдруг подумала, что ни разу не видела Пылюкова в хорошем костюме, все — джинсы, кожаная куртка, зимой толстый свитер, летом футболка…
Злится, что не обращает на него внимания как на мужчину. Ну а что тут поделаешь? Мужа своего любила, красивый был парень, кареглазый шатен, сына родила — копия папы. Правда, только месяц сидела дома с ребенком, а потом опять с головой ушла в работу. Мать воспитывала Максимку, а Сергей злился, требовал, чтобы она ушла из налоговой полиции, он работал в банке, вполне мог обеспечивать семью. Но представить себя домохозяйкой она не могла. Часто задерживалась на службе, иногда и ночевала в своем кабинете на диванчике, Сергей каждый раз устраивал скандалы и в конце концов объявил, что устал от такой жизни, нашел себе другую женщину и уходит к ней. Она ушла из его квартиры и целую неделю была сама не своя, переживая его предательство. Она ведь ни разу не изменила Сергею, даже мысли такой не было, а что работа… Она-то и помогла ей снова встать на ноги. В родной квартире было две комнаты, не тесно им с Максимом и матери. От алиментов Сергея она категорически отказалась, сама неплохо получала, и, если не роскошествовать, денег хватало. А на роскошь просто времени не было. Но вспоминала Сергея, до сих пор вспоминала, хотя и точно знала — никогда не простит его. Он время от времени звонил, предлагал деньги, но тщетно, даже приходил навестить Максимку, но она в это время всегда была на работе.
Юрик совсем другой, такие мужчины ее абсолютно не интересуют. А вот Кирилл Орехов чем-то походил на бывшего мужа — такой же шатен, вполне симпатичный мужчина. Хотелось не просто выяснить у него какие-то секреты, но и действительно произвести впечатление на мужчину. Нет, никаких планов относительно его она не строила, это исключено, просто женщина хотела почувствовать себя женщиной в компании с мужчиной. Что же в этом странного?
Да ничего. Женщина, даже если она капитан, все равно прежде всего — женщина.
Романчук оставил свою «шкоду» на платной стоянке у станции метро «ВДНХ» и неторопливым шагом двинулся по аллее, ведущей к центральному входу выставки, название которой теперь отличалось от названия станции метро. Теперь уже ничего странного в этом не было, есть же Санкт-Петербург и Ленинградская область. На этой центральной аллее, ближе к входу на ВВЦ, у Романчука было два аптечных киоска, вот к ним-то он и направлялся, чтобы проверить, как идет торговля. Народу на аллее, несмотря на жаркий день, было много, значит, и торговля идет хорошо. Романчук лукавил, когда просил Иру уговорить Богданова отсрочить платежи по контрактам. Летом у него не было спада продаж лекарств, наоборот, шел подъем, ибо киоски были расположены в том месте, которое было оживленным именно летом, когда люди шли на ВВЦ, чтобы поесть шашлыков, попить пивка, ну и заодно чего-нибудь посмотреть интересное. Шли целыми семьями и, минуя его киоски, вспоминали, что забыли купить — кто снотворное, кто прокладки, кто анальгин, и покупали. Сочетали, так сказать, приятное с полезным.
Лукавить-то лукавил, но нужно было подумать и о стабилизационном фонде, как он называл свой секретный (от Ланы) счет в Сбербанке, и о том, чтобы обеспечить жене имидж светской львицы, а это немалых денег стоило. Да и вообще, кто же в наше время не пытается отсрочить свои платежи, и если имеется такая вероятность, кто откажется се использовать? Он таких среди своих друзей не знал.
Первый киоск (белый вагончик с вывеской «РОЛАНА») находился справа по ходу. Романчук остановился, наклонился к окошку:
— Привет, Зина, как дела?
— Нормально, Борис Иванович, — заверила его бойкая продавщица, полноватая крашеная блондинка лет тридцати.
— Открой, поговорить надо.
— Только поговорить? — хохотнула Зина.
— Ты открой, а там видно будет.
Романчук вошел с тыльной стороны вагончика внутрь, запер за собой дверцу. Велел Зине закрыть пока окошко, когда она это сделала, включил лампочку под потолком.
Эта Зина приехала из Днепропетровска, из Украины, попала к нему по рекомендации другой женщины из Днепропетровска, которая нашла себе более хлебное место. Где она жила, Романчук не знал, но телефон имелся, значит, снимала квартиру, может быть, в компании других украинцев, так дешевле. Разведена и не очень строга, но аккуратна, такая продавщица его полностью устраивала.
Романчук сел на картонный ящик с лекарствами, внимательно посмотрел на Зину.
— Рассказывай, как дела.
— Да усе ж нормально, Борис Иванович. Торговля идет хорошо. Сегодня продала даже больше, чем вчера. А день еще не кончен. Так шо можно ожидать отличную выручку.
— По другим делам?
«Другими делами» была продажа без рецептов психотропных средств: реланиум, валиум, реладорм, — многие люди не в состоянии без них уснуть или ездить в общественном транспорте, а попасть на прием к невропатологу не могут — лето, врачи в отпусках, вот и приходится покупать необходимые для жизни лекарства у знакомых аптекарей, значительно переплачивая. А что делать? Правда, были и такие, кто глотал таблетки не для того, чтобы съездить на рынок, а чтобы поймать кайф, и не по одной раз в неделю, а по пять-шесть в день. А то и больше, смотря какое лекарство употреблял. Этот бизнес был самым прибыльным в аптечном деле, все промышляли им, даже государственные аптеки. И все рисковали. Но здесь у Романчука были свои клиенты, как среди наркоманов, которые покупали лекарства большими партиями, так и среди больных, которые зарекомендовали себя надежными клиентами. Цена упаковки была выше официальной, продаваемой по рецепту, минимум в пять раз. Вот где начинался настоящий бизнес!
— По другим ишо лучше, — с улыбкой сказала Зина. — Пришел Валех и все скупил на корню. Другие приходили, но я обещала им завтра.
— Понял, завтра доставлю тебе со склада новую партию. Ну что, Зинок, молодец ты. Заслужила премию.
Романчук вытащил из внутреннего кармана пиджака бумажник, достал стодолларовую купюру, помахал ею в воздухе. Мог себе позволить такое. Продажа всей партии препаратов, которыми он не имел права торговать, сегодня принесла ему больше тысячи долларов чистой прибыли, и это — не считая прибыли по легальным продажам. Имел право премировать продавщицу. А главное, имел возможность.
