Но Алессандра уже была напугана до смерти: сердце ее билось слишком громко, и ей казалось невозможным, чтобы Майкл Тротта не слышал этого. Миллион долларов! Гриффин украл миллион долларов!
Пинки снова оказалась возле ее ног.
— Но я не знаю, где деньги, — взмолилась она. — Гриффин и я разводились. Он давно не жил дома. Насколько мне известно, он растратил все деньги.
Майкл посмотрел на Айво:
— Разве я говорил, что хочу услышать извинения и жалобы?
— Нет, сэр. Вы хотели найти деньги, украденные Гриффином Ламонтом.
— Как я понимаю, Гриффин украл эти деньги год назад, в начале апреля прошлого года. В то время он еще состоял в счастливом и благополучном браке с вами. — Хозяин кабинета встал. — У вас есть сорок восемь часов, чтобы найти эти деньги, миссис Ламонт. Я советую вам вернуться домой и заняться поисками.
— Но…
Рука Айво легла на ее плечо. Она подняла голову и посмотрела ему в лицо. Он покачал головой. Это было едва заметное движение, сначала направо, потом налево. Она закрыла рот, так ничего и не сказав.
Майкл взял поводок из рук человека, удерживавшего собаку.
— Знаете, сколько времени понадобится Пинки, чтобы разорвать человека вашего роста и веса? — спросил он.
Страх сжал горло Алессандры, и она беззвучно покачала головой. Нет, она не знала. Миллион долларов! Если Гриффин потратил все деньги или даже часть из них, ей никогда не возместить ущерба. На это нет ни малейшей надежды. Никакого шанса.
Майкл улыбнулся точно так же, как улыбался, подавая ей бокал с коктейлем на прошлое Рождество.
— И я не знаю, — сказал он. — Но если вы не вернете мне деньги через сорок восемь часов, мы оба это узнаем.
Громко заиграла музыка, и Джордж посмотрел на часы. На четыре минуты раньше положенного времени. Ким начинала свой танец на четыре минуты раньше обычного. Черт возьми! Он соскользнул со своего табурета.
— Может быть, нам найти Гарри, чтобы ты изложила ему все, что рассказала мне?
Сцена осветилась, и Джордж понял, что Ким вышла на подмостки. Николь посмотрела на Ким, потом перевела взгляд на него и снова взглянула на Ким.
— Господи! Да она просто моя копия!
Джордж фыркнул, выражая свое недоверие, — так, как обычно делал Гарри, — потом ответил, стараясь вложить в свои интонации достаточную меру презрения:
— Вовсе нет!
— Конечно, похожа! Чертовски похожа!
Он повернулся и принялся разглядывать Ким, слегка косясь на Николь, будто сравнивая женщин — стриптизершу и свою бывшую жену. Ким на сцене, извиваясь, избавилась от юбки, представив на обозрение то, что было под ней. Продолжая танцевать, она повернулась кругом, чтобы зрители могли лучше рассмотреть ее привлекательный задик.
— Нет, вовсе не похожа, — солгал Джордж. — Ну, если, конечно, отвлечься от того факта, что вы обе женщины и примерно одного роста…
— У нас обеих короткие темные волосы, одинаковая стрижка и очень похожие черты лица. Господи, Джордж, она могла бы быть моей сестрой-близнецом!
Ким сделала шаг к рампе и позволила одному из мужчин из зала сунуть доллар за пояс своих трусиков, потом улыбнулась и провела кончиком языка по передним зубам.
Николь сильно ткнула Джорджа кулаком в бок.
— Эй! А это зачем?
— Это чтобы тебе, сукину сыну, стало совсем невтерпеж и чтобы ты мог вообразить себя такой вот сексуальной игрушкой.
Похоже, Николь разозлилась не на шутку: губы ее сжались так сильно, что теперь рот казался обведенным белой каемкой.
— Да ты совсем рехнулась! В твоей реакции есть что-то параноидальное, ..
— А по-моему, ты видишь угрозу в том, что женщина может делать такую успешную карьеру, как я, да еще в той самой области, где выигрывать всегда должен ты. Так ведь?
Джордж смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
— То, что ты говоришь, похоже на бред! Пора вернуться к реальным фактам.
— Эта девушка знает, что ты используешь ее только с одной целью — ради какой-то извращенной мести мне?
— А тебе не приходило в голову, что ваше слабое сходство, которого я, впрочем, не вижу, может быть просто случайным совпадением?
— Нет.
— Так вот, я встречаюсь с Ким только ради секса, и она это прекрасно знает. Ей приятно встречаться с агентом ФБР уж не знаю почему. Как показывает мой опыт, секс с копом засасывает, затягивает.
Как только Джордж произнес эти слова, он тотчас же осознал, что нанес Николь удар ниже пояса. В течение одной ужасной секунды он думал, что совершил немыслимое — довел до слез Николь Фенстер.
Конечно, его слова не были сказаны всерьез. Засасывал не секс, дело тут совсем в другом: Николь столько времени посвящала работе, так стремилась проломить головой стеклянный потолок, что у нее не оставалось ни минуты для них вместе, и в частности для него.
Но она не заплакала. Он наблюдал за ней и видел, что ей удалось овладеть собой, как это случалось всегда. Боже сохрани того, кто ошибочно принял бы ее за обычную живую женщину из плоти и крови! Голос Николь оставался холодным, одна бровь чуть приподнята.
— У тебя когда-нибудь было сердце, Джордж, — спросила она, — или ты с самого начала морочил мне голову?
— Ты замечательный, выдающийся агент ФБР, всегда при исполнении служебных обязанностей, и решить такую загадку вполне тебе по силам.
— Пошел к черту! — Сказав это, Николь поднялась и направилась к выходу.
Джордж смотрел ей вслед, пока она шла к двери, но она не обернулась и не взглянула на него.
Ким на сцене уже успела избавиться от бюстгальтера. Она имела обыкновение умащивать свое тело, свои совершенной формы груди, и свет обольстительно отражался от них. Джордж отвернулся и направился к платным телефонным автоматам. Ему надо было позвонить Гарри.
Обратный путь по коридору показался ей таким же бесконечно долгим, как и путь в офис Майкла Тротта.
Сорок восемь часов. Миллион долларов. Эти слова назойливо звенели в ушах Алессандры, монотонно повторяясь снова и снова…
Коридор склада имел только один поворот, и темноволосый мужчина, шатаясь, вышел из-за угла и, наткнувшись на нее, прижал ее к стене.
Алессандра вскрикнула при виде его лица, оказавшегося в нескольких дюймах от нее: оно было окровавлено, все в ссадинах и порезах, одного глаза почти не видно — так он заплыл. Мужчина был молод и по виду похож на испанца или латиноамериканца; под его носом она заметила аккуратные усики, скулы у него были высокими и широкими. Его длинные, до плеч, волосы были разделены посередине пробором; они свалялись и казались грязными, пропитанными потом и кровью. Одежда его тоже была рваной и грязной.
