В VI веке днепровские степи захватил другой кочевой народ — обры (авары), чье происхождение туманно, а судьба схожа с судьбой гуннов, бесследно исчезнувших в бескрайних степях. Им на смену в VIII веке с Каспия пришли хазары, два столетия спустя разгромленные киевским князем варяжского происхождения Святославом Игоревичем. Багдадский путешественник X века Ибн-Хаукаль, оставивший после себя „Книгу путей и государств", скорбя и вздыхая, так описал разорение столицы хазар: „И ал-Хазар — сторона, и есть в ней град, называемый Самандар... и были в нем прекрасные сады... и вот пришли туда русы, и не осталось в городе том ни винограда, ни изюма".
В то же время на берега Днепра переселялись из Заволжья племена диких печенегов, коих константинопольский историк Лев Диакон с отвращением называл „пожирателями вшей". С ними связано еще одно упомянутое в летописях событие, случившееся поблизости от наших островов. Весной 972 года, возвращаясь из византийского похода, князь Святослав не внял предостережению старого воеводы Свенельда, советовавшего обойти днепровские пороги посуху, и попал в засаду печенегов, в схватке с которыми погиб. Согласно легенде, печенеги ночью перевезли его, изрубленного, но еще живого, на главный остров Каскада и только на другой день отсекли ему голову, чтобы сделать из его черепа заздравный кубок.
В середине XI века — этот галоп через века быстро приближает нас к кульминации — на эти земли пришли половцы, против которых объединились русские князья, сойдясь на Хортичем острове — всего в десяти милях ниже островов Каскада. А там настало время монголов. В 1223 году русские дружины вновь сошлись на Хортичем, на этот раз, по иронии Клио, вместе со своими бывшими врагами — половцами, и двинулись на татаро-монгольские войска, и 31 мая были разбиты на реке Калке. С той поры земли вблизи Каскада долгие годы пустовали — точнее, почти двести лет. Из-за частых набегов татар землепашцы и бродники не селились в этих местах.
Так случилось, хвала Богу, что далматские странники появились на островах в то время, когда Золотая Орда распадалась на отдельные ханства: Сибирское, Казанское, Ногайское, Крымское и прочие. Ханы были слишком заняты распрями и междоусобицами, чтобы обращать внимание на горстку колонистов, укрепляющих отдаленные мшистые скалы на Днепре, и у наших странников было целых сорок лет покоя, позволившие им закрепиться на островах Каскада.
В 1461 году, уже после смерти Нечета-Далматинца, крымский хан Хаджи I Герай и запредельский правитель Драган Святоша заключили в Кырк-Ере военный союз, обеспечивший островитянам независимость. В 1475 году запредельский флот под командованием Стефана Петровича выступил на стороне паши Гедика Ахмеда и совместно с ним разгромил генуэзские колонии в Крыму. Безымянный русский летописец говорит о ста кораблях всякого добра — оружия, утвари, мрамора, припасов и скотины, „опричь того две ладьи золота", вывезенных далматцами из Каффы. Союз с крымскими татарами уберег запредельцев от разорения, когда в 1557 году татаро-турецкое войско разрушило крепость князя Вишневецкого на Малой Хортице.
Запредельцам, число коих в те времена уже превысило сто тысяч человек, приходилось быть тонкими дипломатами. Дочь Зорана I Грузного (вес его был таков, что ни одна лошадь не могла его вынести, и он, как греческий бог, стоя в золоченой колеснице, правил квадригой белых кобыл) была выдана за герцога Йоркского, а сын Марка III Нежного обвенчался с прусской принцессой Анной-Луизой. В царствие Петра Великого на островах Каскада гардемарины обучались морскому делу, при Григории Потемкине островитяне вместе с русскими и пришлыми голландцами строили ретраншементы и верфи на юге империи. В 1789 году правитель Запредельска Марк ЕХ Отчаянный (delirium tremens[16]) позволил преследуемым на родине немцам-меннонитам из Данцига основать на одном из островов Каскада собственную колонию, получившую название Розенталь, „а также освободить по убеждениям их от воинской службы и разрешить им держать харчевни и постоялые дворы и варить пиво и мед как для собственных нужд, так и для продажи"».
Затем шли страницы с рассказом о дипломатических распрях при европейских дворах того времени и причудах русских царей, которые Марк обыкновенно пропускал, после чего дед вновь обращался к истории речного архипелага.
6
«Цепь из шести островов, называемых Нижним, или Малым, Каскадом (поскольку был еще давно ушедший под воду Большой Каскад, в сорока милях вверх по течению Днепра), с его каменистыми полынными пригорками и древнейшими в Европе гранитными фьордами, покрытыми красными лишайниками и седоватым налетом соли, начала обозначаться на картах (досужими итальянскими купцами и любознательными шпионами Ливонии, переодетыми странствующими монахами) только с конца XVI века. Полноводная и величественно-спокойная река, на всем своем протяжении идеальная для судоходства, в этих местах едва проходима — русло ее не только раздваивается, но и троится. Песчаные отмели, ряды порогов, бурное течение и водовороты, а главное, „рубежи", или scopulus[17](высокие, часто меняющие свое положение бары на подходе к островам), вынуждают обносить корабли посуху, волочь по песку и камням сотни саженей. Один русский полководец XVIII столетия в своих желчных записках назвал эти места „катарской катарактой", имея в виду, конечно, латинское значение слова cataracta — каскад. Такой труднодоступностью объясняется то, что островов Каскада нет ни на картах Бернарда Ваповского (Краков, 1528), ни в знаменитой „Isolario[18]" великого Бенедетто Бордо-не (Венеция, 1528), изобразившего и описавшего многие известные острова мира, ни у Гастальди (Венеция, 1546), ни на карте англичанина Дженкинсона, проехавшего из Москвы в Бухару в 1558 году и выпустившего карту Московии и других местностей (Лондон, 1562), дошедшую до нас по копиям в атласах Ортелия и де Йоде. Представляется вероятным, что острова Каскада были обозначены, хотя бы схематично, в утраченных картах голландского купца Исаака Масса, посетившего Запредельск в 1601 году, а также у амстердамского картографа Хесселя Герритса, в руки которого попала подлинная рукописная карта России работы царевича Федора Годунова. Позднее острова Каскада были отмечены на общей карте Московского государства, известной как „Большой чертеж", на которой впервые подробно изображались „окраинные земли". Она была изготовлена в единственном экземпляре и к 1627 году совершенно истрепалась.
За четверть века до того запредельский государь Зоран II Разумный отдал приказ составить собственную карту близлежащих территорий, от Крыма до Оки, и приложить к ней подробный итинерарий с указанием дорог, источников, постоялых дворов, причалов и достопамятных мест „для купцов, паломников и прочих странствующих иноземцев, посещающих наш край". Этот труд в 1620 году, спустя двести лет после исхода общины из Далмации, уже при Марке IV Мрачном (cholera morbus) блестяще выполнил Лука Петрович, гравер и печатник, живший на острове Утеха (дом не сохранился).
