Однако Михалыч нутром чувствовал, что здесь кроется что-то серьезное. В своих предчувствиях он никогда ошибался и полагался на интуицию не меньше, чем полученную информацию…
— Люди из ФСБ в приватизации флота не участвуют, — продолжал Михалыч, задумчиво любуясь струй кой дыма, поднявшейся от притушенной сигареты. -И мэр туда не лезет.
— Не могу тебе не поверить, — послушно согласил Барон.
— Я не знаю, кто там химичит, но мы должны их достать. Свою поддержку я тебе гарантирую, но деньги т получишь только в случае стопроцентного успех На подготовку будешь сам тратиться.
— Спасибо, Михалыч, я знал, что ты поймешь меня.
— Ты уж постарайся в этот раз, — смежил веки Mихалыч. Барон понял, что аудиенция закончена.
Он одним глотком выпил остатки коньяка и встал.
— Да, кстати, Назар, — Варяг тоже встал и загородил дверь. — Кого ты собираешься отправить в Питер?
Барон застыл. Вопрос застал его врасплох. О само главном он еще не подумал. И Варяг, не дожидаясь ответа, произнес веско:
— Лучше всех для этого подходит Филат. Он и поедет,
Глава 4
Филат стоял в ванне под обжигающе колючими струями холодного душа, а когда наконец утреннюю истому смыло потоками воды, он понял, что готов к очередному трудовому дню. Он энергично растер спину и плечи полотенцем, так что кожа попунцовела, и, выйдя в коридор, еще голый, набрал телефонный номер.
Несмотря на ранний час, трубку подняли почти мгновенно. Похоже, его звонка ожидали с нетерпением.
— Выезжай, захвати с собой походный набор…
— Что-то серьезное? — напрягся Филат.
— Нет, просто намечается поездка дня на три-четыре. В Питер.
— Еду! Михалыч обращался к нему за помощью только в безвыходных ситуациях.
Филат был для старого вора вроде врача «скорой помощи», — мастера на все руки, который обязан быть и опытным хирургом, чтобы штопать рваные раны, и умелым акушером, чтобы принять срочного младенца, и даже немного священником, бы с миром отпустить на вечный покой покаянную Ушу. Последнее Филат делал особенно успешно.
Прежде главная его обязанность заключалась в том, чтобы за определенный процент выколачивать деньги должников. Для подобной операции мало было иметь внушительный рост и крепкую шею — требовалось, чтобы варила голова, и, прежде чем отправиться с очередным визитом, он наводил о должнике справки, пытаясь выявить его слабейшую сторону. В качестве «выбивалы» Филат объездил едва ли не всю Россию и в воровских кругах был известен как человек, который умеет держать слово. И если должник оказывался не слишком дальновиден и в нарочитой вежливости Филата видел проявление слабости, то гонец менял тактику, и точная пуля ставила последнюю точку в биографии хапуги.
В последнее время Филат часто отбывал в командировки как доверенное лицо московского сходняка. Что предстояло делать в Питере на этот раз — он ума не мог приложить.
Вызвав шофера и телохранителя, Филат принял надлежащий вид: короткая легкая куртка, джинсы и коричневые английские ботинки из мягкой кожи, — к ним он питал особую страсть.
Дверной звонок издал переливчатую бравурную мелодию. Филат в последний раз оценил свое отражение в зеркале и пошел отпирать дверь.
Он не тяготился предстоящей командировкой — таких поездок за последний год набралось не менее двух десятков. А потом, если вдуматься, эта ведь была неплохая работа и хорошо оплачиваемая. Кому-то ведь полагалось брать на себя роль садовника, чтобы окучивать плодоносящие деревья и выдергивать сорняки на вверенном участке, В дверях стоял Данила Волохов. Он имел типично арийскую внешность: высок, широк в плечах, глаза голубые, кожа белая и волосы цвета свежеотжатой соломы. Данила был похож на возмужавшего Купидона или викинга. Родом Данила был из Тульской губернии и не ведал о своей арийской внешности, да и откуда в его жилах взяться благородным кровям, если все его предки были зачаты в черноземной полосе России и нигде не бывали западнее Смоленска. Жили они испокон веков в русской глубинке, и выезд в районный центр воспринимали как событие неординарное: впечатлений от увиденного в каком-нибудь Осташкове всегда хватало на целый месяц…
Филат зацепил Данилу в Химках, приметив здоровенного блондина на местном базарчике: Данила, надев на рукав красную повязку с неразборчивой надписью, сшибал по трюльнику «за место» с мужичков, приторговывавших у железнодорожной станции всякой скобяной дребеденью. Филат тогда, напустив на себя суровый вид, тихо предложил детине пройти куда следует. С тех пор Данила был всегда при Филате — телохранителем и оруженосцем, как Санчо Панса при Дон-Кихоте. — Все готово? — спросил Филат, шагнув за порог. Дверь, легко заскользив в петлях, захлопнулась. Трудно было поверить, что в ней не менее полутонны веса. Такие крепкие двери можно встретить в швейцарских банках и в спецархивах, где хранятся не подлежащие рассекречиванию документы. Броня была настолько толста, что могла выдержать даже пушечный снаряд. Закрывшись, дверь встала на охранный режим, и Данила знал, что если даже найдутся умники, способные отомкнуть дверь, то в следующий миг они совершат путешествие в загробный мир, — сработает взрывное устройство такой силы, что разворотит половину этажа. Подобные меры предосторожности были весьма не лишними. В квартире Филата находился целый арсенал: автоматы АКСУ, пистолеты ТТ, «Макаровы» и «стечкины», гранатометы «Муха» и даже противотанковые гранаты, не говоря уж о боеприпасах. Все было новенькое, с оружейных складов нескольких военных кругов, и поступало к Филату сразу по нескольким каналам. Об этом арсенале во всей Москве было известно только двоим — Варягу и Михалычу, даже Данила толком не знал, что хранится за тяжелой бронированной дверью этой московской квартиры на Юго-Западе. Филат по давно выработавшейся привычке никому не доверял и, возможно, именно поэтому позаботился с особым тщанием о безопасности своего склада. Охранную сигнализацию Филат смастерил сам — и она включалась на особый режим уже в том случае, если перед дверью кто-то задерживался дольше обычного, а чуткие датчики ловили не только разговор незваных гостей, но даже их дыхание. И это еще было не все — в дверь, на уровне глаз, была вмонтирована видеокамера, которая снимала всех посетителей.
— Так точно! — прищурился Данила.
В небольшом дипломате, который он взял с собой, лежали сверхчувствительные «жучки», мины-ловушки, детонаторы, электрошоковые дубинки.
Даже если Филат уезжал всего лишь на один день, к поездке готовились словно к участию в столетней войне. Но сейчас Данила интуитивно чувствовал, что все обстоит гораздо серьезнее. И не ошибся.
Против обыкновения Филат расположился в джипе «шевроле-блейзер» сзади, уступив Даниле командирское место рядом с шофером Глебом, а это значило, что трогать шефа не полагалось. Массивный джип казался послушной игрушкой умелого Глеба — водила бросал его из одной полосы в другую, обгонял попутные машины-тихоходы, и всем своим видом показывал, что рвется если не на войну, так на любовное свидание.
