Стенка на стенку. Евгений Сухов
ПРОЛОГ
Погода была дрянь. Утром с Финского залива потянуло холодком, и Санкт-Петербург погрузился в плотный туман, поглотивший золотой крест Исаакиевского собора. Бравая Петропавловская крепость сегодня напоминала тонущий фрегат, и ее игольчатый шпиль над усыпальницей Романовых был похож на мачту без парусов. Того и гляди набежавшая волна накроет ослабевший корабль и батюшка Посейдон с громовым ликованием нацепит на свой трезубец очередную израненную жертву… Город выглядел простуженным стариком и, глядя на фасады отсыревших зданий, казалось, что они способны огласить опустевшие улицы раскатистым чихом. Им бы накинуть непроницаемый макинтош, надеть калоши, а не торчать под проливным дождем, обнажив проржавленные плоские крыши.
Чиф стремительно вышел из подъезда, зябко передернул плечами и быстрым шагом направился к джипу «мицубиси-паджеро», старательно избегая разлившиеся по тротуару дождевые потоки. Сидящий в машине водитель — крепкий белобрысый парень лет двадцати пяти — загодя распахнул переднюю дверцу и с интересом наблюдал, как Чиф вприпрыжку преодолевает водную стихию, легко перебрасывая мощное тело над лужами.
— Зарядил дождина… чтоб его! — Чиф наконец добрался до машины и с удовольствием плюхнулся в мягкое кресло. — Как ни приеду в Питер, так все время гнилая погода! А может, здесь летом солнца и вовсе не бывает?
— Бывает, — улыбнулся водила, — а потом примета есть такая: если важные дела начинать в дождь, это всегда к удаче.
Водитель джипа был коренной питерец, и злословие московского вора по поводу сырой погоды в Санкт-Петербурге у него вызвало только невольную улыбку.
Теперь он даже понимал недовольство Чифа, хотя еще не так давно сырое промозглое лето ему представлялось таким же естественным, как обильная роса в утренний погожий день.
— Это еще как посмотреть, — отрезал Чиф. На этот счет он имел собственное мнение.
— Куда теперь? — искоса поглядел водитель на помрачневшего шефа. Чифа явно пожирала какая-то невеселая думка, однако он не осмелился лезть с расспросами.
Саня Воронов при Чифе совмещал обязанности личного шофера и телохранителя. С обеими функциями он справлялся отменно. Чиф подцепил Саню во время одной «командировки» в Питер два года назад, когда случайно увидел парня в деле. Чиф зашел в стриптиз-бар «Белый лебедь» на Невском, который держал Моня Винт, его старый кореш еще по Владимирской пересылке, и стал невольным свидетелем забавной сценки. Рослый блондин — это и был Саня Воронов — вырубил двух бугаев-вышибал, решивших содрать с посетителя чересчур завышенную мзду, а тот, не будь дурачком, посчитал молодцам зубы своими пудовыми кулачищами. Чиф знаком дал понять выбежавшему из своего кабинета Моне Винту, чтоб молодого скандалиста не выбрасывали из кабака, а сам подсел к блондину, расположившемуся у стойки бара, и завел разговор как бы ни о чем. Слово за слово, он выведал, что Саня Воронов родом из Питера, недавно дембельнулся из морской пехоты, где помимо общей боевой подготовки, получил корочки профессионального водилы и насобирал охапку призов за стрелковые достижения. Еще Саня мечтал осесть в Москве, где, по его представлениям, «все главные бабки крутятся». Чиф угостил Саню кружечкой «Туборга», а потом, прежде чем распрощаться, взял да и предложил ему работенку в этой самой Москве…
Сделавшись телохранителем Чифа, Воронов поменял питерскую прописку на московскую, однако всякий раз, когда возвращался в Питер, сердце его радостно замирало — так всегда случается, когда встречаешься с родными местами.
Чиф никогда не рассказывал охраннику-шоферу о целях своих деловых поездок. Вот и теперь Саня мог только гадать, чей приказ заставил Чифа оставить Москву и поспешить в северную столицу.
Он, конечно, кое-что и сам мог скумекать. Перед отъездом его вызвал Барон и, долго промурыжив за странным, путаным разговором, настрого приказал не спускать с Чифа глаз, предупредив, что за его целость и сохранность он, Саня, отвечает головой. В Питер они, по обыкновению, поехали «Красной стрелой» — эти путешествия в уюте и комфорте двухместного спального купе Саня обожал. Чиф, хоть и был хозяином, с Саней держался как отец родной. Финской водочкой потчевал, антрекотами кормил…
С самого утра, едва поезд причалил к перрону Московского вокзала, они заскочили в джип, который уже дожидался их на стоянке перед вокзалом, и помчались колесить по городу. Чиф только называл адреса, а Саня, не рассуждая, возил его. Остановились, как обычно, в «Прибалтийской», где весь персонал — от швейцара до администратора — встречал Чифа как президента европейской державы.
Эти гонки по городу продолжалось три дня. Саня поглядывал на вывески контор, к которым он подвозил босса, и мотал на ус: «Балтийское морское пароходство»… «Комитет по приватизации Ленинградской области»… «Мэрия Санкт-Петербурга»… Видать, беседы Чиф вел с птицами весьма высокого полета.
Но, судя по лицу Чифа, дела у него пока что не шибко клеились. Он был мрачнее питерского туманного небосклона.
Вот и сегодня, похоже, визит Чифа в дирекцию городского грузового порта вышел полнейшим обломом. Саня бросил на него вопросительный взгляд в зеркало заднего вида: мол, теперь что?
— Все! Едем на Невский! — объявил Чиф. — Здесь мне делать больше нечего.
Негромко зафырчал двигатель, и его утробные звуки напоминали урчание сытого зверя. Саня, включив правый поворотник, отъехал от тротуара и бросил джип на скоростную полосу.
Чиф нервно покуривал, без нужды стряхивая пепел на пол салона. Сане не терпелось поделиться с шефом впечатлениями о вчерашнем удачном вечере, когда он сумел затащить к себе в гостиничный номер двух девиц и вытворял с ними такое, чего нельзя было почерпнуть даже из древних индийских трактатов о любовных утехах. Вспомнив вчерашний день, Саня невольно улыбнулся: да, он был в ударе, после стольких часов секса у всякого нормального человека возникало естественное стремление к недельному воздержанию… Но его уже сейчас распирало от похоти.
Однако угрюмое лицо Чифа не располагало к озорным рассказам, и Саня решил воздержаться от откровений. Можно было нарваться на такой свирепый прищур, какой и в страшном сне не увидать. Чиф умел так глянуть, что создавалось ощущение, будто внезапно налетела грозовая туча и погрузила весь мир во мрак.
Машин было мало — тихоходы не претендовали на левую полосу, и Саня понемногу наращивал скорость. Патрульная машина ГАИ стояла у самого перекрестка, и молоденький сержант с радаром в руке напоминал удалого шерифа, готового образумить любого лихача, хоть бы и на разгоряченном джипе.
Короткий взмах жезлом — Саня поймал глаза сержанта, полные свирепого ожидания, что машина тормознет и послушно прижмется к тротуару.
— Езжай вперед! — едва обернулся на милицейский патруль Чиф.
