– Вот именно, – бросил на ходу Пит, рысью направляясь к аварийке. – Бросай свое снаряжение и поезжай. Мы справимся.
– А Лорел знает? – крикнул я, но он меня не слышал.
Я пробежал несколько кварталов до парковки, по дороге сбрасывая с себя пожарный костюм, пока не оказался в униформе. Прыгнул в свой пикап и рванул с парковки. Они закрыли мост для всех видов транспорта, кроме машин «Скорой помощи», но, когда офицер, стоявший у въезда на мост, узнал меня, он махнул, чтобы я проезжал. Я звонил Лорел домой и на мобильник. Теперь я звонил в отделение экстренной медицинской помощи в Нью-Ганновере. Руки так дрожали, что пришлось набирать номер дважды.
– Отделение экстренной медицинской помощи, – ответил женский голос.
– Говорит начальник пожарной команды Серф Сити Маркус Локвуд, – крикнул я в телефонную трубку. – У вас есть пациент, Энди Локвуд из Друри. Можете сообщить мне о его состоянии?
– Одну минуту.
Шум госпиталя – звуки сирен и крики – наполнил кабину моего пикапа. Кто-то выкрикивал слова, которые я не мог расслышать. Кто-то рыдал. Как будто безумие пожара переместилось в госпиталь.
– Ну, давай же, скорее. – Мои пальцы сжали рулевое колесо.
– Мистер Локвуд?
– Да.
– У него ожог дыхательных путей и ожоги тела.
Проклятье.
– Подождите сек…
Я услышал, как она с кем-то говорит. Потом она снова вернулась к телефону.
– Ожоги первой степени, так говорит его медсестра. Только рука. Состояние стабильное. Сестра сказала, что он герой.
Нет, это про какого-то другого парнишку. Слова «Энди» и «герой» не монтировались в одном предложении.
– Вы точно говорите об Энди Локвуде?
– Он ваш племянник, не так ли?
– Да.
– Его медсестра говорит, что он помог нескольким детям выбраться из церкви через окно мужского туалета.
– Что?
– И еще она сообщила, что он чувствует себя лучше.
Я не мог говорить. Положив телефонную трубку, я сжал руками рулевое колесо. Дорога затуманилась перед глазами. Никакой пожар не привел бы меня в такое смятение, как этот короткий телефонный разговор.
Теперь, когда я знал, что Энди в безопасности, я был здорово взбешен. Это был поджог. Я приехал на первой пожарной машине и успел сделать обход. Следы огня были на всех четырех стенах здания. Это не могло произойти случайно.
Я распознал следы поджога. Когда я был маленьким, то часто баловался со спичками и однажды спалил сарай. Я попытался свалить это на Джейми, но родители знали, что их праведный старший сын никогда не опустится до подобных вещей. Не помню, как они меня наказали – лишь первоначальный ужас при виде отцовской промасленной ветоши, ярко вспыхнувшей на верстаке, сопровождаемый страхом, что огонь перекинется на стену дома. Я получил все одновременно – страх, эмоциональное возбуждение. Но, черт возьми, если уж какой-нибудь заднице захотелось что-нибудь поджечь, зачем выбирать церковь, набитую детьми? Почему не выбрать один из сотен пустых летних домиков на острове? Здание само по себе не было большой потерей. Мемориал Друри многие годы существовал на собираемые средства, стараясь где-нибудь достать деньги, чтобы построить церковь побольше. Интересно, было ли это простым совпадением? А также являлось ли совпадением то, что локин был перенесен из молодежного центра в церковь? Как бы то ни было, я чувствовал себя лучше, думая о расследовании, а не об Энди.
Когда я подъехал ко входу, из отделения «Скорой помощи» выходили Бен Триппет и Дон Рейнольдс.
– Вот настоящий мужчина! – сказал я, похлопав Бена по плечу.
– Пижон, – ответил Бен, стараясь улыбнуться.
Он прижимал к себе Дон, и в свете лампы у входа я увидел ее покрасневшие глаза.
– Как твоя голова? – В церкви он полз передо мной, когда что-то – балка, статуя или бог знает что еще – упало ему на голову и сбило шлем. В луче карманного фонарика я тогда увидел, как с его щеки капает кровь. В общем, он принял на себя то, что могло достаться мне.
– Семнадцать швов. – Дон крепче прижалась к Бену. – Возможно, сотрясение.
– По крайней мере одну жизнь ты сегодня ночью спас, Триппет, – сказал я. – Можешь рассчитывать на меня в любой момент.
По правде говоря, я не любил ездить на вызов вместе с ним. Бен меньше года работал добровольцем в пожарной дружине, и я был уверен, что продержится он недолго. У него имелись желание, амбиции, сообразительность, но он страдал клаустрофобией. Он надевал весь такелаж пожарника, делал первый вдох в противогазе и терял самообладание. Типичный приступ паники. Парни постоянно насмехались над ним. Сначала добродушно, но, когда стало понятно, что проблема довольно серьезная, насмешки стали злыми, и я не мог винить их за это. Никто не хотел идти в огонь с человеком, которому нельзя доверять. Бен уже был готов уволиться. А также уехать с острова. Но он наконец смог преодолеть свой страх во время учебной тревоги и примерно месяц назад сказал мне, что готов идти на пожар.
– Ты уверен? – спросил я. – Между учебным пожаром и настоящим огромная разница.
– Уверен.
Он не шутил. В эту ночь он шел впереди меня, дюйм за дюймом пробираясь ползком через горящую церковь. Внезапно у него раздался сигнал, что воздух на исходе. Мы все стартовали с полными баллонами, но волнение заставляет вас глотать воздух быстрее.
– Уходи! – крикнул я ему.
Слова из маски долетали глухо. Но он услышал. Я знал, что он слышал меня, но не повернулся. Вместо этого он продолжал ползти вперед. Я услышал тупой удар чего-то упавшего на его шлем. Услышал, как он замычал от боли. Увидел красную полосу на его щеке.
– Бен! – крикнул я. – Поворачивай назад!
Но он продолжал ползти вперед. Я взял рацию:
– У меня здесь раненый пожарный, у которого кончается воздух.
Сквозь мрак я внезапно увидел экран его термоотражающей камеры. Впереди нас кто-то был. Он шел за кем-то из детей.
Одна девочка смогла заползти в свой спальный мешок и найти в нем воздушный карман. Бен схватил ее, и мы вместе вытащили ее из церкви. Она была без сознания, но жива.
– Твой парень – упрямый сукин сын, – проговорил я, поворачиваясь к Дон. – Но одной маленькой девочке повезло, что у него такой характер.
– Я знаю, что кто-то из детей погиб, – сказал Бен. – Мне не надо было уходить. И тогда мы могли бы…
– Ты не мог остаться, парень. – Я сжал его плечо. – У тебя голова была разбита.
Бен прижал к глазам закопченные пальцы. В любую секунду он мог потерять самообладание.
– Все нормально, приятель. Этой ночью ты действовал выше всех похвал.
Отсвет электрических ламп упал на темные волосы Бена, и внезапно он напомнил мне Джейми.
