– Что? – переспросил ее Ванин.
– Я всегда рядом, – ответила Анна.
– Я всегда рядом, – повторил он. – Как красиво звучит!
Такого с ним не было никогда.
Салон первого класса был пустой. Кроме Сергея Арнольдовича и Кости Скворцова пассажиров не было. У Ванина абсолютно пропало какое-либо желание работать, он думал о молоденькой стюардессе.
Когда самолет взлетел, Костя понимающе подмигнул шефу и пересел на задний ряд. Весь полет они сидели с Анной вместе и говорили, говорили обо всем. Коллеги Анны осторожно подглядывали из-за шторки и хихикали.
Анна была не только хороша собой, но и умной собеседницей с широким кругозором. Она так очаровательно его слушала, то ли из-за уважения к возрасту, то ли ей действительно было интересно, о чем он говорил, не умолкая и не в силах отвести взгляд от ее лица. Он влюбился. И это у него было впервые. Он не знал, что делать, как себя вести?
Однако железная логика все поставила на свое место. Он признался Анне в любви, сказав растерявшейся девушке:
– Я хочу, чтобы ты всегда была рядом.
И к его великой радости она была согласна. Через девять часов самолет приземлился в Домодедово. Ванин дождался, пока Анна закончит служебные формальности, и они уехали к нему домой.
Он представить себе не мог, что эта прекрасная молодая женщина, которая покорила его сердце, как ни одна другая, может общаться с другими мужчинами, говорить кому-то другому: «Я всегда рядом». Он принял решение: это будет его и только его женщина.
Анне он был тоже глубоко не безразличен. Ей всегда нравились мужчины зрелого возраста. В них не было, конечно, бесшабашного романтизма и дурного юношеского безрассудства, которые нравятся молодым девушкам до определенного возраста, но девочки взрослеют очень быстро. И ей был очень симпатичен этот добрый и, как ей показалось, покладистый и обаятельный дядечка, который старше ее на 25 лет. Он для нее был удивительно интересным человеком.
После их первой встречи Анна часто любила вспоминать, как он ей признавался в любви: «Я хочу, чтобы ты всегда была рядом», и оба смеялись громко над тем, каким было выражение его лица.
Через год они поженились. В день свадьбы Анне было 28, а ему 53 года.
Ванин, который терпеть не мог поездки и выезды из Москвы, за этот год со своей красавицей-женой объездил полмира. Они посетили в Израиле святые места. У него было гражданство этой страны. Побывали в Нью-Йорке, в Лондоне, в Париже, в Дубае, в Стамбуле. Все это время Сергея Арнольдовича трудно было узнать – он радовался как ребенок. Жизнь приобрела для него новый, доселе неизвестный смысл. Он был по-настоящему счастлив. Он понял, что это значит.
Вскоре Анна забеременела. И осенью следующего года у них родилась девочка, которую назвали Юлечкой.
Ванин, наконец, стал брать отпуска, часто оставался дома работать, развел массу прислуги: и нянечка, и домработница, и садовники, и водитель для семьи. Но Анна оказалась очень практичной женщиной, и вскоре, кроме садовника, в доме никого не осталось. Она их уволила.
Анна на машине любила ездить сама. У нее оказался проницательный и дальновидный ум. Домработницу Леночку Анна уволила в первый же день. Она часто говорила мужу: «Ванин, ты намного старше меня. И думай, пожалуйста, о своем здоровье. Всех денег никогда не заработаешь. Их у тебя на сто жизней хватит. Давай жить в удовольствие, для себя». И он прислушивался к ее мнению, иногда конечно.
В его голове постоянно зарождались, как волны цунами, различные проекты и, разбившись о скалы бытия реальной жизни, исчезали прочь. Он терпеливо ждал, что однажды вновь родится какая-то задумка, которая заставит его вспомнить молодость.
Костя Скворцов работал как вол, и что радовало – в отличие от Лизы в акционеры не просился. Все структуры его бизнеса были стабильны.
Шли годы. Семья Ваниных разрасталась. Через два года у них родилась двойня, Владислав и Маша. Анна с головой ушла в детей.
Поутихли страсти. Юлечка училась в начальной школе. К этому времени Сергей Арнольдович приобрел приличный дом в Лондоне, квартиру на набережной в Каннах, там же у него была красивая большая яхта, которую Ванин недорого купил у одного разорившегося грека. Но больше всего семья любила жить в Подмосковье в деревне Максимовка во вновь отстроенном доме, вернее перестроенном.
Все, чем он занимался в последнее время, – это обслуживание семьи и собственных интересов. Но это было не для него. Дух авантюризма так и лез наружу. В другое время он бы не раздумывал, но сейчас имеет место быть сдерживающий фактор – семья. Втягиваться в новую авантюру – это значит бросить все и заниматься только делом. Чем больше Сергей Арнольдович отходил от привычной для него холостяцкой жизни, в которой главным были деньги и работа, тем больше он ощущал внутренний дискомфорт и беспомощность.
Стал жаловаться Анне на боли в груди, часто простужался и заметно располнел. Анна заставила его ходить, посадила на диету, завела семейного доктора. Ежегодно заставляла проходить полное медицинское обследование.
Сергею Арнольдовичу было 59 лет, и он еще рассчитывал на многое. Раскисать было нельзя. За ним стояла гигантская налаженная структура огромного бизнеса. Однако в нем жила и набирала силу его заветная мечта, мечта всей его жизни – стать самым богатым человеком, быть абсолютно свободным.
Часть вторая
Первая встреча с Иудой
Однажды, это случилось весной, кажется в мае месяце. К воротам дома, где жил Сергей Арнольдович с семьей, подъехал старенький «Опель» грязно-серого цвета, из которого с большим трудом вылез худощавый молодой человек очень высокого роста с зачесанными на затылок волосами, которые завершались светлым хвостиком, перевязанным красной резинкой. Высвободившись из автомобиля, как цыпленок от скорлупы, он, кряхтя и прихрамывая, подошел к домофону и нажал кнопку.
– Слушаю, вас, – услышал он на той стороне провода хриплый мужской голос охранника.
– Я художник, – ответил молодой человек. – Зовут меня Лука. Вы должны быть в курсе.
В ответ громко щелкнула пружина дверного замка, и калитка отворилась.
Что касается Сергея Арнольдовича, то он в очередной раз завершил реконструкцию загородного дома, и говорил себе: «Все. Это больше не повторится». Новая планировка дома привела к тому, что площадь увеличилась в три раза против первоначальной постройки, а на первом этаже образовался огромный каминный зал.
Сергей Арнольдович денно и нощно думал, что же такое нарисовать, чтобы скрасить объем каким-то художественным произведением, вернее, его копией. Между тем площадь освоить на стене предстояло не маленькую. Вместе с Анной, которая принимала самое непосредственное участие в переустройстве дома, они перелопатили альбомы картинных галерей Эрмитажа, Ватикана, Лувра, Третьяковской галереи, но не было ничего, чтобы им понравилось. Глаз ни на что не упал.
