Робинзон был доволен, что появился кто-то, кого можно было заставить работать и приобщить к благам цивилизации. Пятница теперь знал: все, что дозволено хозяином, — хорошо, остальное — плохо. Плохо съедать больше, чем ему дает Робинзон. Плохо курить трубку, ходить голым и спать вместо работы. Пятница научился быть солдатом, когда хозяин был генералом, певчим, когда тот молился, носильщиком, когда тот путешествовал. Он собирал дичь, когда Робинзон охотился и отгонял от него мух, когда тот спал.
У Робинзона был еще один повод для радости: теперь он знал, что делать с золотом и монетами, спасенными с «Виргинии». Он платил Пятнице жалованье. В месяц — один золотой полусоверен. На эти деньги Пятница покупал дополнительную еду, разные забавные вещицы с корабля или просто полдня отдыха (целый день купить было нельзя). Он натянул между двумя деревьями гамак и проводил там все свое свободное время.
Воскресенье было самым прекрасным днем недели. Утром губернатор приказывал подать ему трость, которая походила и на королевский скипетр, и на посох епископа. В тени зонта из козьих шкур, который нес над ним Пятница, Робинзон величественно шествовал по острову, осматривая поля, рисовые плантации, сады, стада и постройки. Что-то хвалил, что-то порицал, давал указания на следующую неделю и строил планы на годы вперед. Потом приходило время обеда, более долгого и торжественного, чем в будни. После полудня Пятница убирал и украшал Сперанцу. Он прокладывал дорожки, сажал цветы перед домом, красиво подрезал деревья.
Пятница оказался богат на выдумки, чем снискал благосклонность своего господина. Одной из главных проблем Робинзона было как избавиться от мусора и кухонных объедков, не привлекая при этом крыс и стервятников. Он не знал, что делать. Маленькие хищники выкапывали все, что он зарывал в землю, прилив возвращал на берег все, что он бросал в море. Когда же он пытался сжигать мусор, вонючий дым отравлял своим запахом дом и одежду.
Пятнице пришло в голову воспользоваться прожорливостью больших красных муравьев, колонии которых он обнаружил неподалеку от дома. Все, что клали в муравейник, моментально съедалось, и вскоре оставались только совершенно голые кости.
Еще Пятница научил Робинзона пользоваться болас. Это оружие, распространенное в Южной Америке, представляет собой три круглых камня, связанных шнурками. Если их правильно бросить, то они раскручиваются и, встретив препятствие, крепко обматываются вокруг него.
Пятница бросал болас в ноги козам, которых хотел поймать или заколоть. Потом он показал Робинзону, что этим оружием можно ловить и козлят, и даже длинноногих птиц. Он убедил Робинзона, что, если взять камни побольше, можно сделать страшное оружие, способное задушить врага и пробить ему грудь. Робинзон по-прежнему боялся возвращения индейцев и был благодарен Пятнице за это бесшумное оружие — легкозаменяемое и в то же время смертоносное. Они долго упражнялись на берегу, целясь в ствол толщиной с человека.
Наконец, индеец решил сделать для них с Робинзоном пирогу, такую же, как делают его соплеменники. Он начал выдалбливать топором ствол прямой и очень толстой сосны. Это была долгая и кропотливая работа, совсем не похожая на лихорадочную спешку, в которой Робинзон строил «Избавление». Впрочем Робинзон, помня свою неудачу, ни во что не вмешивался и лишь наблюдал за своим товарищем. Пятница первым делом развел огонь под той частью ствола, которую хотел обработать. Это значительно ускоряло процесс, но грозило свести на нет все труды, если бы дерево вдруг загорелось. В конце концов он отказался от этой идеи и стал пользоваться простым складным ножом.
Пирога получилась такой легкой, что Пятница мог держать ее над головой на вытянутых руках. Так он и шел с пирогой на голове, словно в деревянном капюшоне. Вокруг прыгал Тенн, а за ним шагал мрачный Робинзон. Но как только суденышко коснулось волн, Робинзон перестал завидовать, сел в пирогу позади Пятницы и вооружился одним из двух весел, сделанных индейцем из веток араукарии. Затем они поплыли вокруг острова, а Тенн с громким лаем бежал следом по берегу.
16
Казалось, все идет хорошо. Остров процветал, сады плодоносили, урожаи росли, стада тучнели, возводились все новые постройки. Пятница много работал, а Робинзон царствовал. Стареющий Тенн все больше спал.
Но на самом деле все трое очень скучали. Пятница слушался Робинзона исключительно из чувства благодарности. Он просто хотел сделать приятное своему спасителю. Но ему был непонятен весь этот распорядок, все эти законы и церемонии. Он не видел смысла в возделывании полей, в разведении домашних животных и постройке домов. Хоть Робинзон и объяснял ему, что так делают в цивилизованных странах Европы, Пятница не понимал, зачем это нужно на необитаемом острове посреди Тихого океана. Робинзон, в свою очередь, видел, что индеец в душе не одобряет слишком хорошо управляемый остров — дело всей его жизни. Конечно, Пятница старался изо всех сил. Но как только у него появлялось свободное время, он начинал делать глупости.
Например, он совершенно необъяснимо вел себя с животными. Для Робинзона все животные были либо полезными, либо вредными. За полезными надо ухаживать, чтобы они умножались. Вредных же необходимо уничтожать наиболее эффективными способами. Но объяснить это Пятнице было совершенно невозможно! Он либо горячо привязывался к животным (неважно, к полезным или вредным), либо поступал с ними чудовищно жестоко.
Так, он решил приручить и воспитать парочку крыс. Даже Тенн понял, что теперь этих мерзких тварей нельзя трогать, потому что они под защитой Пятницы. Робинзону стоило немалых усилий избавиться от них. Однажды он отнес крыс в пирогу и выбросил их в море. Те вплавь добрались до берега и вернулись в дом. Робинзон не отказался от задуманного; на этот раз он решил использовать хитрость, которая вполне удалась. Он посадил животных на совершенно сухую доску и пустил по воде. Крысы вцепились в кораблик, не решаясь броситься в море, и течение отнесло их в океан. Пятница ничего не сказал, но Робинзон понял, что тот обо всем знает. Как будто ему рассказал Тенн, наблюдавший за казнью!
В другой раз Пятница исчез на несколько часов. Робинзон отправился на поиски и вдруг увидел столб дыма за деревьями. Разводить костры на острове не запрещалось, но по закону следовало предупредить губернатора о выбранном месте и времени. Эта мера была необходима, чтобы не спутать случайный дым с ритуальным костром индейцев, которые могли вернуться в любой момент. Если Пятница не предупредил Робинзона, значит он делал что-то, что тому наверняка бы не понравилось.
Робинзон со вздохом поднялся и вместе с Тенном направился к берегу.
Он не сразу понял, чем именно занимался Пятница. Индеец перевернул на спину большую черепаху и положил на горячие угли. Черепаха была жива: она неистово молотила лапами по воздуху. Робинзону даже показалось, что она сипло кашляла, видимо она так кричала. Заставить кричать черепаху! Этот индеец просто какой-то дьявол! Что касается смысла этой чудовищной операции, то он открылся Робинзону, когда тот увидел, как панцирь черепахи приподнялся, стал почти плоским и отделился от ее тела. Пятница отрезал ножом кожу, на которой он еще держался. Черепаха вдруг перевернулась и побежала к морю.
