Через шесть недель Габриель покинул «Глаз бури», бросил университет и уехал в Лондон, чтобы начать с чистого листа.
ГЛАВА 4
Габриель знал, кто стоит за дверью. Ее появления он ожидал уже три дня, с тех самых пор, как поговорил с Уиттингтоном. И все равно оказался совершенно не готов к встрече. Тринадцать лет — долгий срок по любым меркам.
Она опять нажала кнопку звонка.
Габриель открыл дверь и сразу уловил аромат духов — жасмин, корица и нотка незнакомого экзотического цветка. Ее вкусы изменились. Раньше она предпочитала более легкие, древесные запахи. Зато глаза остались прежними — ясные, серые, брови вразлет, словно крылья птицы. Сесилия Фрэнк… Нет, не Фрэнк. Уиттингтон. Миссис Уильям Уиттингтон Третий, если быть точным.
— Габриель…
Она нерешительно улыбнулась. Он подумал, что сейчас последует рукопожатие, но Фрэнки наклонилась и едва уловимо скользнула губами по его щеке…
— Ты не пригласишь меня внутрь?
Она снова улыбнулась, уже увереннее, хотя в глазах все еще сквозила настороженность.
Габриель отступил назад и распахнул дверь. Фрэнки вошла в квартиру вслед за ним.
— Ого… — В ее голосе звучало удивление. Гостья огляделась, оценивая размеры просторного помещения и вид из окон — цепочку огней, мерцающих на горизонте. — У тебя мило.
— Спасибо. Давай плащ.
Она обернулась и легким движением стряхнула плащ с плеч. Послышался шорох дорогой материи. Несмотря на внешнюю простоту платья, надетого на Фрэнки, было видно, что над фасоном и кроем потрудился искусный модельер.
— Располагайся.
Габриель жестом указал на диван.
Фрэнки присела на самый краешек, но затем, осознав, что выглядит слишком напряженно, устроилась поудобнее.
— Выпьешь чего-нибудь?
— Херес. Если есть.
Габриель подошел к бару, достал бокал и бутылку выдержанного амонтильядо. Еще одна перемена. Раньше Фрэнки не употребляла спиртного. Разумеется, новый стиль жизни со всеми его атрибутами — гламурными вечеринками и вращением в светских кругах — потребовал перехода к напиткам более изысканным, нежели апельсиновый сок.
Фрэнки взяла бокал, и Габриель заметил, что она не носит колец. Мягкий свет торшера золотил ее каштановые волосы. Габриель уселся в глубокое кожаное кресло, стоявшее за пределами освещенного круга.
Слегка сдвинув брови, Фрэнки неподвижно глядела на янтарную жидкость в бокале. Наблюдая за ней, Габриель удивился собственной отстраненности. В конце концов, он любил эту женщину. Более того, она была его первой любовью, и поскольку это чувство считается самым сильным и незабываемым, сейчас Габриелю полагалось испытывать хоть какие-то эмоции, по меньшей мере учащенное сердцебиение, а он ощущал буддистское спокойствие, пульс бился абсолютно ровно. С ума сойти.
— Хорошо выглядишь, Габриель. Почти не изменился.
— Спасибо.
— Эй, ты должен ответить в том же духе, — слабо улыбнулась Фрэнки. — Хотя бы из вежливости.
— Извини. Выглядишь потрясающе.
Габриель не лукавил. В лице Фрэнки появилась мягкая зрелость, исчезла детская пухлость щек, сохранявшаяся и после двадцати лет. Перед Габриелем сидела ухоженная, элегантная женщина, уверенная в себе и своих возможностях. Чужая.
Фрэнки обвела взглядом комнату.
— Я смотрю, дела у тебя идут неплохо.
— Как и у тебя.
Ирония в голосе Габриеля заставила ее вспыхнуть.
— Ты видел Уильяма. Он неординарный человек.
— Да уж. Сколько ему?
Фрэнки покраснела еще сильнее.
— Шестьдесят три.
— В самом деле? — поднял брови Габриель. — Для своих лет он хорошо сохранился.
— Да, — проговорила Фрэнки с какой-то странной интонацией.
Впрочем, Габриель не стал над этим задумываться. Хватит миндальничать, надо расставить все точки над i.
— Зачем ты пришла, Фрэнки?
Она поставила бокал на столик возле дивана и в упор посмотрела на Габриеля.
— Ты знаешь зачем.
— Тебя прислал муж.
— Нет. — Она пожала плечами. — Я пришла к тебе сама. Хотя — ты прав, от его имени.
— Почему ты сразу не обратилась ко мне?
— Мы подумали, что тебя больше заинтересует чисто деловое предложение. Ты не дал Уильяму возможности объяснить, насколько выгодным для тебя может оказаться этот заказ. — Фрэнки запнулась. — Надеюсь, я тебя не обидела?
— Деньги, как правило, меня не обижают.
На щеке, чуть выше губ, у нее была маленькая родинка, которую Габриель прекрасно помнил. Поймав его взгляд, Сесилия Уиттингтон невольно провела пальцами по лицу, и в этом слегка неуклюжем жесте он увидел прежнюю Фрэнки — застенчивую, но решительную девушку, от чьей улыбки у него перехватывало дух. Она так верила в него! Ее вера поднимала Габриеля к небесам. До того самого дня, когда в глазах Фрэнки застыло разочарование. Она разочаровалась в нем. А он думал, что она будет любить его, несмотря ни на что.
Набрав в грудь побольше воздуха, Габриель отвел взгляд и произнес:
— Тебе следует обратиться в полицию. Розыск пропавших людей — их работа.
— Полиция прекратила поиски. Нет, конечно, прямо они об этом не говорят, но все и так понятно. И… по-моему, они считают, что Робби не пропал, а намеренно скрывается.
— Почему?
— Отношения между Уильямом и Робби всегда были довольно… сложными. Робби уже один раз сбегал из дома. Уильям в конце концов выяснил, что он удрал в Калифорнию и живет у черта на рогах, в какой-то общине. Короче говоря, коммуна в стиле «нью-эйдж» — всей толпой обнимаются по утрам, выращивают марихуану и плетут корзины. Примерно представляешь, да? Это было три года назад.
