Договорить Дятлов не успел. Из подъехавшего УАЗа вылезли майор Галкин и капитан Стриж. Подошли остальные, и мы стали готовиться к погрузке в самолет.
Я неотрывно смотрел на убегающую назад полосу дороги. В этом было что-то магическое. Снежные завихрения толстыми змеями скользили за громыхающим грузовиком, норовя укусить его за колеса. ГАЗ-66 бросало на обледенелых ухабах так, что мы дружно подпрыгивали на лавках. Снова повалил снег. И снова все пропало: и пушистые, отягощенные снежным покровом ели вдоль дороги, и серое зимнее небо. Я осмотрелся. Большинство наших спали. Бодрствовали я, Галкин и Дятлов. Дятлов что-то выстругивал из бог весть как попавшего к нему сучка. И каждый раз, когда нас подкидывало, тихо матерился. Галкин из-под полуприкрытых век незаметно наблюдал за старшиной и улыбался приступам его раздражительности. Когда мы въехали в село, начинало смеркаться. Машина остановилась у солидного одноэтажного дома с выкрашенным в лазоревый цвет крыльцом. Перед ним орудовал совковой лопатой мужик. В тот же миг дверь в доме распахнулась, и на крыльцо вышли три женщины. Самой молодой из них на вид было не больше двадцати. Мы споро выгрузились и, следуя приглашениям женщин, прошли в дом. Мужик с лопатой подозрительно вглядывался в наши лица, когда мы проходили мимо. Он был явно не в духе. И, как мне показалось, его недовольство заключалось не только в том, что ему помешали работать. Хозяин дома, а это был именно он, не очень-то жаловал мужчин. Однако об этом нам стало известно позже. Хозяйка, Катерина Васильевна, была на удивление расторопной женщиной и успевала буквально везде. Казалось, она только что стаскивала полушубок с одного гостя, а в следующий момент уже разливала дымящиеся щи по тарелкам. Две другие женщины ей успешно во всем помогали. Когда все наконец-то расселись за длинным обеденным столом, Майор Галкин коротко нас представил. Странно-птичьи фамилии нашего коллектива, за исключением моей нерусской, очень удивили женщин. Однако у них хватило такта не задавать лишних вопросов. Через несколько минут появился хозяин и занял место на сундуке в прихожей.
— Что же ты, Николай, там-то сел? Будто и не хозяин вовсе! — удивилась Катерина Васильевна.
Он встал и, протиснувшись между сидящими и стеной, занял свое место во главе стола. Правда, сделал это как-то неловко.
Галкин тем временем вынул из-под стола бутылку водки. Глаза Николая заблестели. И всем стало понятно, что отношения с хозяином начинают потихоньку налаживаться.
— Ну, давайте, Николай, за встречу, за знакомство! Ну и за то, чтобы мы поскорее сделали свое дело и убрались подобру и поздорову.
— Это че, одна на всех, что ли? — невежливо поинтересовался тот.
— Ну почему же! — удивился майор. — Это только нам с вами. И вот еще хозяйке, ежели она пожелает. — При этих словах Катерина Васильевна только махнула рукой. — А мои спутники не пьют.
— Болеют, что ли? — покосился на нас хозяин дома.
— Так точно, — подмигивая нам, согласился с ним Галкин. — Желудки у них больные.
— Мой отец колдуном был, — рассказывала Полина Сергеевна. Она и Варя, ее двадцатилетняя дочь, вот уже три дня были вынуждены гостить у Катерины Васильевны. — Но колдуном добрым. Никому в помощи не отказывал. Заболевшую скотину лечил. С людей порчу снимал. Уважали его в деревне шибко. К нему даже из города приезжали. — Рассказывая это, женщина беспрестанно теребила белый носовой платок. — Жил он один. Моя мать давно померла. И вот неделю назад нам позвонила Катерина, — она кивнула на хозяйку дома, — и сообщила, что отцу стало плохо. У него в доме телефона-то отродясь не было.
— Вот я и говорю, приезжай, мол, Сергеевна, быстрее, а то отца своего живым, может, и не увидишь больше, — без предупреждения ввязалась в разговор хозяйка.
— Да, — подтвердила Полина Сергеевна и продолжала: — Мы с дочерью вот собрались и приехали.
— А вы, простите, с дочерью в городе живете? — улучив момент, спросил майор Галкин.
— Да, да… — видно ее этот вопрос несколько сбил с толку, и она еще сильнее затеребила платок.
— Вы уж меня простите, Полина Сергеевна, — догадался о своей ошибке майор, — нам все детали важны. Поэтому, если вы не будете возражать, я стану вам по ходу беседы задавать вопросы.
— Нет, нет, что вы, конечно спрашивайте, — снова ухватилась за нить повествования женщина. — Да, мы с дочерью из города приехали. Когда мы в дом зашли и когда я отца своего увидела, сразу поняла, не жилец он больше на этом свете. Он лежал в большой комнате на своей старинной кровати. Его лицо почернело, а сам он как-то вытянулся весь. Мне показалось, длинней стал. И вот еще…
Однако дочь Варя не дала ей договорить:
— Мама, да перестань ты! С кроватью все это тебе просто показалось!
— Простите, — тут же вмешался Галкин, — что произошло с кроватью? — И потом обратился к девушке: — Варя, для нас необходимо знать все детали. Пусть даже самые маленькие или кажущиеся вам невероятными. Только в этом случае можно будет рассчитывать на положительные результаты нашей работы. Продолжайте пожалуйста, Полина Сергеевна. Что же там еще было?
— Понимаете, мне показалось, что его кровать тоже сантиметров на тридцать длиннее стала…
После этих слов в комнате стало тихо.
— Кровать стала длиннее, — повторил ее слова Галкин.
Было заметно, что такого поворота дела он не ожидал.
— Я думаю, что не меньше чем на тридцать сантиметров, — подтвердила женщина.
Варвара хохотнула.
— Тридцать сантиметров, Полина Сергеевна, это немало, — задумчиво произнес майор.
— Я знаю, — согласилась она, — но простите, что же я могу сделать, если мне…
— Нет, нет, — взял себя в руки Галкин, — тридцать сантиметров — это нормально! Продолжайте!
— Нормально, да? — видимо не ожидая такой реакции сконфуженно спросила она. Затем она перевела свой взгляд на остальных, словно искала дополнительной поддержки.
— Это совершенно нормально, Полина Сергеевна! — в первый раз за весь вечер подал голос капитан Стриж. Они с Галкиным обменялись понимающими взглядами.
Женщина пожала плечами и продолжала:
— Как только мой отец увидел Варю, он словно ожил. Его было потухшие глаза засветились радостным блеском, и он поманил мою дочь к себе, но я ее удержала.
— Почему? — поинтересовался Галкин.
— Ну, как же? — удивилась рассказчица. — Я ведь сказала, что он колдуном был. А все колдуны и ведьмы перед смертью стараются обзавестись учениками. Так сказать, заботятся, чтобы их знания не пропали даром. Потому как если они этого не сделают, то их ожидает жуткая, мучительная смерть. А Варенька как никто другой подошла бы на роль его преемницы. Ведь она из его колена и еще совсем молодая.
— Откуда вы так осведомлены? — поторопился с вопросом Стриж.
— Так он уже пытался в свое время сделать это со мной, — как что-то само собой разумеющееся сообщила Полина Сергеевна, — Я тогда не намного старше Вари была. Хорошо еще, что моя бабка за меня вступилась.
