— И к тому же приближается День Земли, — заметил Ноубл.
Райм плохо представлял, что такое День Земли, и никаких мнений на сей счет у него также не было, кроме обычного отношения к любым праздникам и шумным мероприятиям: толпы народа, заполняющие улицы и отвлекающие силы нью-йоркской полиции от выполнения более серьезных заданий.
— Возможно, мы имеем дело с чем-то большим, чем простое совпадение, — продолжил свои рассуждения Ноубл. — Нападение на электрические сети накануне Дня Земли? Президента это заинтересовало.
— Президента? — переспросил Селлитто.
— Да. В данный момент он находится на международной встрече, посвященной проблеме возобновляемых источников энергии.
— Значит, экотерроризм? — задумчиво произнес Селлитто.
Явление в высшей степени экзотическое для Нью-Йорка.
— Возможно, «Справедливость для окружающей среды», — предложила свой вариант Сакс.
— Но есть и еще одно, — продолжил Макдэниел. — «Сигинт» отметил корреляцию «Справедливости для…» с именем Рахман. Фамилию, однако, установить не удалось. В наших списках наблюдения за людьми, возможно, причастными к исламистским террористическим организациям, имеется восемь подозрительных Рахманов. Это может быть кто-то из них, но кто — неясно.
Ноубл оставил в покое медведей или ламантинов на своих запонках и принялся поигрывать с изысканной и дорогой ручкой.
— Мы предположили, что Рахман может являться членом «спящей ячейки», которая находится здесь уже много лет, возможно, с 11 сентября. Но ведет жизнь, далекую от исламских традиций. Связан с умеренными тенденциями и избегает арабских мечетей.
— Я вызвал Т-К группу из Квонтико, — добавил Макдэниел.
— Т-К? — раздраженно переспросил Райм.
— Технико-коммуникационную, для организации наблюдений. И специалистов по установке подслушивающих устройств, если в них возникнет необходимость. А также двух адвокатов. Кроме того, дополнительно вот-вот прибудут еще двести агентов.
Райм и Селлитто переглянулись. Исключительно многочисленные силы для единичного инцидента, который даже не является частью никакого другого, более крупного расследования. При этом все мобилизуется с немыслимой скоростью. Ведь атака случилась всего два часа назад.
От федерала не ускользнула их реакция.
— Мы убеждены, что терроризм меняет свое лицо. Поэтому и мы применяем новые подходы к борьбе с ним. Как, например, самолеты-«трутни» на Среднем Востоке и в Афганистане, пилоты которых находятся рядом с супермаркетом где-нибудь в Колорадо-Спрингс или Омахе.
«Облачная зона»…
— Т-К уже на месте, поэтому очень скоро мы запеленгуем новые сигналы. Однако нам нужны и традиционные подходы. — Он окинул взглядом лабораторию. («По-видимому, имеет в виду криминалистику», — подумал Райм.) После этого агент посмотрел на Дельрея. — И работа на улицах. Хотя Фред сообщил мне, что удача ему вовсе не сопутствовала.
Талант Дельрея как детектива уступал лишь его умению работать с носителями важной информации. После 11 сентября он сумел войти в доверие к большой группе членов местного исламского сообщества и сделать из них надежных информаторов. Кроме того, за прошедшие годы он изучил арабский, индонезийский и фарси. Дельрей регулярно сотрудничал с довольно внушительным по численности антитеррористическим отделом нью-йоркской полиции. Однако ему пришлось подтвердить слова начальника.
— Ничего не слышал ни о «Справедливости для…», ни о Рахмане. Моим ребятам в Бруклине, Нью-Джерси, Куинсе и Мэриленде ничего об этом не известно.
— Но все ведь произошло только что, — напомнил Селлитто.
— Верно, — медленно произнес Макдэниел. — Нечто подобное, вне всякого сомнения, должно было тщательно планироваться, как вы думаете? В течение месяца?
— Думаю, что да. По меньшей мере, — ответил Ноубл.
— Видите, вот та самая чертова «облачная зона».
Райм выслушал критику Макдэниела в адрес Фреда Дельрея: «Польза от информаторов в том и заключается, чтобы заранее знать о возможности преступлений до их совершения».
— На этом и остановимся, Фред, — подвел итог Макдэниел. — Ты у нас прекрасный работник.
— Конечно, Такер.
Ноубл отложил ручку в сторону. Теперь он внимательно смотрел на часы.
— Итак, Агентство национальной безопасности свяжется с Вашингтоном, Госдепартаментом и с посольствами, если возникнет необходимость. Но полиция и ФБР будут работать с этим делом, как с любым другим. Линкольн, всем известен ваш опыт в криминалистике, поэтому мы надеемся, что вы тщательно проанализируете все имеющиеся следы преступника. В данный момент мы собираем группу криминалистов. Они будут на месте, на подстанции, через двадцать минут. В крайнем случае через полчаса.
— Да, конечно, мы поможем, — ответил Райм. — Но нам нужно обследовать все место преступления. От входа до выхода. И все остальные места, которые могут иметь хоть какую-то связь с происшедшим. И не только следы. Весь клубок нитей.
Он бросил взгляд на Селлитто. Тот решительно кивнул, что означало: я тебя полностью поддерживаю.
В последовавшие за этим неловкие мгновения все прекрасно осознали подтекст сказанного — кто на самом деле будет главным лицом во всем нынешнем дознании. Суть современной работы в полиции и сводится к этому принципу: кто ведет криминалистическую сторону дела, тот фактически и руководит всем следствием. Таковы практические последствия значительного прогресса в криминалистических технологиях, имевшего места за последние десять лет. С помощью рутинного осмотра места преступления и анализа найденных материалов криминалисты могут лучше, чем кто бы то ни было, понять суть преступления, выявить возможных подозреваемых и определить основные версии происшедшего.
Триумвират в составе Ноубла с Макдэниелом от ФБР и Селлитто — от нью-йоркской полиции будет принимать стратегические решения. Но если они согласятся считать Райма в качестве ключевой фигуры в криминалистической составляющей расследования, именно он и окажется главным следователем в данном деле. Что, несомненно, имеет смысл. Он занимался расследованием преступлений в Нью-Йорке дольше кого-либо из них, и, так как пока не имелось подозреваемых или каких-либо определенных версий совершившегося, основное поле деятельности по логике следовало предоставить именно криминалисту.
А главное заключалось в том, что Райму самому очень захотелось поучаствовать в расследовании этого дела. Основной причиной была скука…
Ну конечно, и определенная гордыня.
Поэтому он решил ограничиться самым лучшим аргументом — промолчал. Просто пристально посмотрел на агента Гэри Ноубла.
Макдэниел немного поерзал в кресле — его собственных криминалистов подвинут в сторону. Ноубл перевел взгляд на него и спросил:
— Что ты думаешь, Такер?
— Нам известна работа мистера Райма… работа Линкольна. У меня нет никаких возражений относительно проведения им криминалистической части расследования. Конечно, при условии постоянной координации действий с нами.
