— Пошли, паленка, — сказала Тарен. — Покажу тебе, как это делается.
— Меня зовут Дар.
— Да? Все равно ты пока что паленка.
Тарен привела Дар к костру.
— Сначала надо поджарить зерно на угольях. Знаешь, как это делать?
— Конечно знаю.
— Тогда разведи огонь. Я принесу зерно.
К тому времени, как Дар развела огонь, вернулась Тарен, сгорбившись под грузом мешка с зерном. Дар помогла ей опустить мешок на землю.
— Вы всегда встаете до света?
— Если с солдатом кувыркаешься, можешь подольше поспать.
— Неффа разрешает?
— А куда ей деваться? Если она сунет нос в шатер к мужчине, останется без носа.
— Ну я-то привыкла рано вставать, — сказала Дар.
— И спать подольше привыкнешь, — заверила ее Тарен. — Мужчины мимо тебя не пройдут.
Горечь, прозвучавшая в голосе Тарен, удивила Дар. Только тут она заметила рваную одежду Тарен и то, что та босая. Это заставило ее вспомнить слова Лораль о необходимости мужской щедрости.
«Тарен этого не перепадает», — подумала Дар.
Когда дрова в костре, разведенном Дар, прогорели и превратились в уголья, Тарен поставила на них большой котел. Обжарить зерно на сто человек оказалось гораздо труднее, чем на пятерых, помимо того, что это был тяжкий труд. Зерна нужно было постоянно перемешивать, чтобы они не пригорели. Точно так же, как дома, в темной горской хижине, Дар могла судить о том, что зерно обжарилось как надо, скорее по запаху, чем по виду. Когда от зерна начал исходить запах жареного, Дар сняла котел с углей, и Тарен дала ей большой деревянный пестик, чтобы стереть зерно в порошок перед варкой каши.
К этому времени небо посветлело. Растрепанные, с заспанными глазами, женщины выходили из солдатских шатров и сразу принимались за работу. Подошла Мемни.
— Зерно уже готово? — спросила она.
— Почти, — ответила Дар.
— Принесу воды, — сказала Мемни и взяла два ведра.
Когда она ушла, к Дар подошла Тарен.
— Вы подружки?
— Мы вместе подавали кашу оркам.
— Если будешь так же распутничать, как она, придется тебе каждый вечер прислуживать оркам. Неффа не слепая.
Дар не успела сказать ни слова в ответ, как Тарен отошла от нее. Вернулась Мемни.
— Разожги костер, — сказала она, — а я воды налью.
Дар уложила хворост на уголья, а Мемни налила в котел воды. Обжаренное и стертое в порошок зерно превратилось в вязкую пасту. Потом Дар и Мемни вдвоем подвесили котел над пламенем.
— Дар, помешаешь кашу, ладно? — попросила Мемни. — Я просто разбита. Порой мне кажется, что Фаус целыми днями спит, чтобы потом всю ночь кувыркаться.
— И ты согласна на это за пригоршню кореньев?
— Он мне и другое дает.
— Вроде этих синяков?
— Он не виноват; не надо было мне его злить. Фаус любит меня.
Дар собралась ответить, но передумала. «Наверное, ей легче коротать ночи с Фаусом, если она думает, что он ее любит».
Солнце встало под крики мердантов, начавших побудку. Вскоре солдаты с деревянными мисками стали собираться у кухонного навеса. Они ждали еды.
Дар было велено накладывать в миски кашу. Вчерашним вечером солдаты ели, когда она подавала еду оркам, поэтому сейчас она впервые увидела большинство из тех, кто служил в полку. Хотя она ожидала грубого обращения, но не была готова стать мишенью их посягательств. Пронеслась весть о том, что привели «новенькую пташку», и мужчинам не терпелось на нее взглянуть. Некоторым взглядов было мало, и они пускали в ход руки. Но чаще — языки. Их откровенные оценки внешности Дар и речи о том, что «с ней стоит покувыркаться», произносились так, словно она глухая или хотя бы нечувствительна к такого рода словам.
Дар старалась не замечать мужских разговоров и уклонялась от грубых ухаживаний, как могла. Но злость и обида отражались на ее лице. Это только подогревало всеобщее внимание. Вскоре она чувствовала себя раненым зверьком, осажденным стаей воронов. В конце концов, когда один мужчина, которому Дар подавала еду, облапил ее грудь, она вспылила и швырнула кашу из половника ему в лицо. Один солдат рассмеялся.
— Ну, Варф, похоже, эта пташечка клюется.
Рука Варфа взметнулась, пальцы с такой силой сжали запястье Дар, что она охнула. Варф рванул ее руку вверх и сжимал до тех пор, пока Дар не выронила половник. Когда половник упал на землю, солдат выхватил нож и поднес лезвие к лицу Дар.
— Поглядим, как она станет клеваться без клюва.
На плечо Дар легла чья-то рука.
— У девчонки вышло неловко, — прозвучал стальной голос. — Уверен, она сожалеет. Правда, паленка?
Дар еще не успела прошептать «да», как Варф отодвинул нож от ее лица.
— Я просто пошутил, мердант, — сказал он.
Вмешавшийся мужчина был старше и крепче других воинов. На обветренном, загорелом лице бледно-голубые глаза казались еще более пронзительными. Он пристально уставился на Дар, но ее фигуру разглядывать не стал.
— Подай еду этому солдату, — распорядился мердант. — Только на этот раз постарайся, чтобы каша попала в миску.
Дар подняла с земли половник и вытерла его подолом платья. У нее так дрожали руки, что она боялась, как бы не промахнуться, не положить кашу мимо миски. Варф выругался, но присутствие мерданта, похоже, охладило его злость.
— Ладно! — громко прокричал мердант. — Хватит глазеть, ешьте. Кончилось ваше безделье. Человек Королевы отдал приказ. Пусть все мерданты явятся ко мне. — Он обернулся и посмотрел на Дар. — Ты новенькая. Как тебя зовут?
— Дар.
— Что ж, Дар. Теперь гляди лучше, куда кашу кладешь. Мужчины станут смеяться, и дразнить их не стоит.
— Хорошо, мердант.
Мердант отошел в сторону, сделал несколько шагов, но обернулся — похоже, о чем-то вспомнил.
— Закончишь здесь — приходи к стоянке Человека Королевы. Там есть для тебя работа. Спросишь меня, мерданта Коля.
Дар закончила накладывать кашу. После ее стычки с Варфом солдаты уже не так распускали руки, да и шуточки отпускали реже. Замечая, как зыркают на нее другие женщины, Дар заключила, что некоторые из них сожалеют, что Варф не исполнил свою угрозу. Она вспоминала его злобный взгляд и понимала — он не шутил. Дар коснулась своего лица — и безмолвно поблагодарила мерданта Коля за то, что ее нос на месте.
После того как солдаты ушли, женщины наспех поели и принялись за разные дела. Дар отправилась к стоянке Человека Королевы. Это место находилось на краю лагеря — так, чтобы полководец, командующий людьми и орками, располагался подальше и от тех, и от других. Все тут говорило о высоком положении этого человека. Шатры здесь стояли большие, изготовлены они были более тонко. Полотнища, сшитые между собой, были натянуты на раму каркаса так, что шатры напоминали полотняные домики с прямыми стенами и сходящимися под углом скатами крыши. Дар поняла: самый большой шатер принадлежит Человеку Королевы. Она направилась к этому шатру, но на ее пути встал солдат.
