Ро перешла к следующему новобранцу, а Галл забрался в самолет и сел рядом с Доби.
— Пытаешься заарканить блондинку? — спросил Доби. — Ту, что они называют Шведкой?
— Мечтать не вредно. А ты должен мне двадцатку, — добавил Галл, когда в проеме люка появилась Либби.
— Тьфу. Она еще не прыгала. Ставлю десять баксов, что забуксует и не прыгнет.
— И десятка твоя мне не помешает.
Рассевшись, новобранцы получили напутствие от Роуан:
— Добро пожаловать на борт. Спинки сидений установите в вертикальное положение. Время полета зависит от того, сколько слабаков разрыдается у люка. Гиббонз — выпускающий. Будьте внимательны. Не теряйте голову. Готовы к прыжку? — Новобранцы громко закричали в ответ, подтверждая свои намерения бодрыми воиственными кличами. — Так сделайте это.
Самолет вырулил на взлетную полосу, начал набирать скорость и через пару секунд, вздернув нос, оторвался от земли. Галл быстро придавил зашевелившегося червячка сомнения и сосредоточился на Роуан, безумно соблазнительной даже в летном комбинезоне.
Стараясь перекричать гул моторов, она снова шаг за шагом разъясняла все этапы прыжка.
— Вон ваша зона приземления, — сказала наконец Ро, и новобранцы прильнули к иллюминаторам.
Галл увидел холмистый луг, красивый, как на картинке, стройные ели и скрученные сосны, извилистый сверкающий ручей. Теперь главное — не врезаться в деревья или воду и точно приземлиться на луг.
Гиббонз прошел к люку, вцепился в ручки, распахнул дверцу. В салон ворвался сильный порыв холодного ветра.
Доби присвистнул сквозь зубы:
— Ни фига себе. Приехали. Теперь все взаправду.
Гиббонз высунул голову наружу, по встроенной в шлем рации что-то сказал летчику. Самолет накренился вправо, провалился в воздушную яму, выпрямился.
— Следите за пристрелками, — крикнула Роуан. — Это ваш ориентир.
Разноцветные ленты закружились, задергались и исчезли в деревьях.
Галл прокрутил в голове свой прыжок, представил, как тянет клеванты, как дрейфует к земле. Следя за второй партией пристрелок, мысленно подкорректировал полет.
— Набирай высоту! — заорал Гиббонз в шлемофон.
Доби сунул в рот пластинку жвачки, предложил вторую Галлу, натянул шлем. За маской блеснули огромные, округлившиеся глаза.
— Меня тошнит.
— Только не здесь. Подожди до земли, — посоветовал Галл.
Роуан надела шлем, поднялась.
— Либби, ты прыгаешь второй. Не отставай от меня. Ясно?
— Ясно.
По сигналу Гиббонза Роуан села на краю открытого люка, уперлась руками в боковые обрезы двери.
Либби решительно встала за ней, и все стали скандировать ее имя, глухо аплодируя затянутыми в перчатки ладонями.
После шлепка Гиббонза по плечу Роуан бросилась вниз. Галл следил за ее полетом, просто не мог отвести от нее завороженный взгляд. Через пару секунд выстрелил и раскрылся огромным цветком над зелеными кронами и мерцающей водой бело-голубой купол.
Новый взрыв одобрительных возгласов привел Галла в чувство. Он не заметил, как прыгнула Либби, но увидел, как раскрылся ее парашют, и повернулся, стараясь удержать в поле зрения оба купола.
— Эй, Доби, похоже, ты должен мне десятку.
В глазах Доби замелькали веселые искры.
— Я приземлюсь точнее ее… и тебя. Ставлю шесть банок пива.
— Как скажешь.
Когда самолет пошел на второй круг, Гиббонз в упор посмотрел на Галла.
— Готов?
— Готов.
— Цепляйся.
— Я пью импортное, — предупредил Галл приятеля, подходя к люку и цепляя вытяжной фал.
— Не дождешься. С тебя американское.
Галл глубоко вдохнул и сел в проеме, чувствуя, как ветер колотит его по ногам. И не сводил глаз с горизонта, пока слушал инструкции выпускающего и вспоминал все, что должен сделать.
— Приготовиться, — скомандовал Гиббонз.
«Да готов я, готов, — подумал Галл, — не зря же я набивал себе шишки, сдирал кожу, натирал мозоли…» Шлепок по правому плечу — и он шагнул в бездну.
Ветер и небо, и ни с чем не сравнимый восторг от того, что посмел бросить им вызов. Стремительность свободного падения, как наркотик, вспенила кровь, выбила из головы все мысли, кроме одной: о да, господи, да. Ради этого стоило родиться!
Адреналин не помешал отсчитать положенные секунды и перевернуться ногами к земле. Парашют раскрылся, рывком застопорив падение. Галл увидел Доби, услышал дикий смех своего напарника и его радостный крик:
— То, что надо!
Галл, ухмыляясь, огляделся по сторонам. Пусть он не первый наслаждается видом этого бескрайнего неба, этих перекатывающихся до горизонта лесистых гор с заснеженными вершинами, этой долины, окутанной зеленой дымкой весенней травы, однако сейчас все это принадлежит только ему. И хотя это кажется невероятным, но он словно проскользнул между зимой и весной сквозь их схлестнувшиеся ароматы.
Он маневрировал — интуитивно, учитывая приобретенный на тренировках опыт, даже капризы ветра. И, приближаясь к земле, смотрел на Роуан, на ее блестящие на солнце белокурые волосы. Она стояла, подбоченившись, и следила за ним, как он следил за ней.
Галл нацелился на нее, мысленно провел прямую линию и словно заскользил по ней, как по реальному канату. И, ощутив уверенность в благополучном исходе, оглянулся на Доби. Черт побери, парень явно промажет, но пора подумать о себе. Галл ударился о землю, сгруппировался, покатился, вскочил, отстегнул подвесную систему и начал собирать парашют.
Роуан, вскрикнув, побежала к деревьям. Галл напрягся в предчувствии беды и тут же успокоился, услышав поток проклятий Доби.
Самолет, помахав крыльями, пошел на следующий круг, чтобы сбросить вторую четверку. Галл собрал снаряжение и, ухмыляясь во весь рот, направился к Доби, вытягивающему парашют на опушку.
— С тебя пиво. Шесть банок ирландского «Харпа».
— Да, да. Я бы не промахнулся, если б не чертов ветер. Но все равно здорово. — Лицо Доби осветилось восторгом. — Отличная прогулка. Только я проглотил жвачку.
Роуан достала из поясной сумки батончики «Херши».
— Вы на земле и ничего не сломали. Неплохо. Поздравляю.
— Обалдеть. — Либби обвела всех сияющим взглядом. — С этим ничто не может сравниться. Даже близко.
— Подожди, когда прыгнешь в огонь. — Роуан растянулась на весенней траве. — Там совершенно другой мир. — Она уставилась в небо, ожидая возвращения самолета, покосилась на севшего рядом Галла. — Ты плавно приземлился.
— Нацелился на тебя. На солнце в твоих волосах, — добавил он в ответ на ее хмурый взгляд.
