– Ну… как? – протянул Павел. – На следующий эпизод вместе. Покумекаем над соображениями… А вообще мне бы на твои вещдоки посмотреть.
– Вещдоки… – задумчиво повторил Анатолий. – Слушай, с чего ФСБ вообще это дело подгребает? Ну убийства посреди города… Не терроризм же?
Павел выдержал паузу, в упор глядя на мента.
– Или все-таки… – уже не так уверенно продолжил тот. – Может, наркота крупная?.. Или этническая банда?
– Вторжение нелюдей, – спокойно произнес Павел. – Очень серьезное дело.
Анатолий поджал губы.
– Ясно. На нет и суда нет. Тебе их как, сюда доставить или, может, сразу на Лубянку завезти?
Павел вздохнул. Беседа, похоже, не получалась. Да, в общем, и понятно: Федор говорил о сотрудничестве, однако предложить Анатолию что-то существенное они все равно не могли.
– Слушай, капитан, – произнес Павел, нимало не сомневаясь в звании собеседника. – Мне сейчас действительно делиться нечем. Дело ко мне попало случайно, и поработать я еще не успел. Кроме одного трупа, про который ты больше меня уже можешь сказать, материала просто нет. Но я очень хочу, что бы он появился. И для этого я могу, например, взять сейчас трубку, – он демонстративно вытащил телефон, – и набрать пару номеров. Каких – догадываешься? И все твои вещдоки я все равно получу, но тогда уже ты не будешь больше иметь к ним никакого отношения.
Анатолий внимательно посмотрел на Павла. Потом взял со стола заранее нацеженную рюмку и, никого не приглашая, проглотил коньяк.
– Ну и что? – выговорил он наконец. – Хоть щас все забирай. Три дела долой, баба с возу… Только славы не жди. Задницей чую – «глухари».
– Не «глухари», Толян, – вмешался Федор. – И фраера ты мне здесь не строй, я тебя насквозь вижу. Запал ты на эти дела, Толя, они тебя за душу взяли. Ты же опер со стажем, настоящую тайну верхним чутьем чуешь. Не бытовуху или шпану ларечную… И не бычьи разборки. Тайну! Чуешь и знаешь, что другой такой в жизни больше можешь не встретить. И это, кстати, правда, так что зубами цепляйся, пока приказом не отстранили.
– Тайна… – повторил опер. – Допустим. Только ты-то каким при ней боком? – Он смерил Федора взглядом и повернулся к Павлу: – Да и ты, если дело лишь сегодня получил? Что-то вы темните, ребята. И вообще я твоего удостоверения еще не видел!
– Увидишь, – пообещал Павел. – В свое время.
– Вот в свое время и поговорим. – Анатолий резко поднялся, уже стоя добавил: – А ты, Федя, как из управления ушел, какой-то стал… Непрозрачный. Не ожидал я от тебя такого финта!
Он кивнул в сторону Павла и, не подавая никому руки, отправился вон из зала.
– Во как! – изрек Федор, дождавшись, когда опер выйдет на улицу. – Обиделся. Жаль, не хотел я на него через Филиппыча давить.
Павел посмотрел на трубку, которую все еще держал в руках. Семен ничем срочным занят не был и вполне мог бы, в свою очередь, сделать пару звонков в управление, представившись кем надо. Однако надавить с этой стороны означало бы ограничиться официальным ознакомлением с материалами дела. А Толян, по всему видать, не бездарь и не зашоренный сыскарь. Он действительно разглядел в этих убийствах… В общем, Федор прав, переходить на приказной тон без нужды не хотелось.
– Не хотел – значит, и не будем, – проговорил Павел, пряча трубку. – Во всяком случае, сегодня.
– А что изменится завтра? – осведомился Федор.
– Завтра у меня хотя бы будет удостоверение.
Федор подумал секунду, потом кивнул. Подхватил бутылку и налил коньяка в заранее приготовленную для Павла рюмку.
– Ну, тогда давай за встречу, что ли?
Павел пожал плечами.
– Давай…
Без дальнейших церемоний они чокнулись и выпили. Павел отыскал на столе яблоко, откусил.
– Ну и как там, на «гражданке»? – уточнил Федор.
Павел пошевелил в воздухе пальцами, подбирая слова.
– Однообразно, – высказался он наконец.
Федор понимающе кивнул.
– У нас тоже пока не шибко хлопотно. Как нелюди с Земли свинтили, так и… Вот только на днях что-то серьезное наметилось. Так что с возвращением. Вдвоем в поле веселее.
– Да куда уж!.. – фыркнул Павел. – Опера вот упустили. Извини, отвык от такой работы.
– Привыкнешь, – пообещал Федор. – Прямо с завтрашнего дня начнешь, когда вернешься к Толяну с удостоверением.
– Через Филиппыча все-таки не хочешь? – уточнил Павел.
– Не хочу. Лишний раз контакты напрягать… У него с этим и так в последнее время не все в порядке.
– Да ладно! Семен вечно жалуется не по делу.
– Вот именно. А сейчас, наоборот, помалкивает. Я так понимаю, что прикормленный народ его из разных органов кто поувольнялся, кто просто коситься стал с подозрением. Опять же по стране антикоррупционные веяния пошли, особенно деньгами не разбросаешься. Да и денег у нас теперь, не то что при Ассамблее… Ну что, на посошок и по делам?
Павел кивнул. Не за руль, в конце концов. А если б даже и за руль – пару-то рюмок… Потом спохватился:
– Погоди. По каким еще делам?
– Как это… Ты на месте последней стрельбы был? Я тоже хочу.
– Там после меня опера все вытоптали.
– Все равно. Могли безделушку какую упустить, артефакт… Тебе ли объяснять?
– Я там был, – повторил Павел. – Что нашел – уже отдал Шефу.
– Ты тоже мог упустить, – нагло заявил Федор. – Пошли, пошли. Есть у меня одна мысля…
Павел опрокинул рюмку и со сложным чувством в душе поднялся из-за стола. С одной стороны, оказаться в роли ведомого было досадно и непривычно. С другой – объяснение с давним напарником, которого он в глубине души опасался, ограничилось несколькими банальными фразами. Ни скрытых упреков, ни напряжения. От первой настороженности Федора не осталось и следа. Ни разговор с Шефом, ни встреча с Филиппычем не дали такого острого чувства возвращения в команду, как две стопки коньяка в этом далеко не пятизвездочном кафе.
– Я на машине, – произнес Федор на выходе, пресекая попытку Павла повернуть к метро.
– Да, действительно, – вспомнил Павел. – Та раздолбанная «девятка».
– Не раздолбанная, а машина – зверь, – с неожиданным апломбом парировал Федор. – Я карбюратор уже месяц как поменял. И глушитель. И еще эту поставил… Как ее?.. Растяжку передней подвески!
– Ага, – Павел вдумчиво кивнул. – А по колесу стучать не пробовал?
Федор обиделся и замолчал. Молча он отомкнул ключом пассажирскую дверь, обошел машину и таким же образом открыл свою.
– Лучше б ты сигнализацию поставил, – сообщил Павел, усаживаясь.
– На кой? – буркнул Федор. – У меня номера с тремя О, спасибо Филиппычу. Кто ж позарится?
