Книга Предатель - Андрей Волос

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118

Идешь себе, беззаботно помахивая сумкой… а, между прочим, совсем неподалеку (в другом конце древнего села Петровского) революционер Нечаев, глава отдела тайного общества «Народная расправа», обвинил в предательстве и зарезал студента Иванова, члена указанного общества… а деревья так и покряхтывают с тех пор, так и ропщут, так и роняют листву в октябре, чтобы к маю обзавестись новой — скоро и на упрямых дубах почки нальются!..

Писатель Достоевский того Нечаева в романе «Бесы» вывел под именем Петра Верховенского, это все знают… Нечаев орудовал в самом конце шестидесятых, Федор Михайлович продергивал его по горячим следам — в начале семидесятых… в любой энциклопедии написано. А вот что здесь еще лет через сорок творилось, в восемнадцатом, того даже в Большой советской, самой полной, не прочтешь… только у старика Вагнера, отчима Юрца, можно узнать, а Вагнеру старший брат рассказывал: его, молодого врача, брали освидетельствования проводить… короче говоря, пульс проверял, чтоб живых не закапывать. Место глухое, а недалеко: на чекистских машинах быстро. Буржуи. И иже с ними. Министры, священники, профессора, инженеры, торговцы, проститутки, управляющие, учителя… где их могилы? Нету. В парке, во всяком случае, нет. Не отмечены. В парке мамы с колясками, дамы с собачками… В книгах — тоже молчок про эти могилы. А если в книгах нет — то и нигде нет. Мало ли что эмигранты пишут. Эмигранты напишут. Ты в нашей книжке покажи, в советской. Про Нечаева ведь есть в нашей советской книжке? Вот, черным по белому: много вреда принес революционному движению. Видишь как: вред нам приносил. И все равно: по честности своей не умолчали, тиснули статеечку. А насчет расстрелов в Петровском парке — ни единой буквы. Теперь сам рассуди — было, не было? Правда или вранье белогвардейское?..

С ними не поспоришь… Книжки, в которых белогвардейское вранье, то есть самая что ни есть правда, добываются всеми правдами и неправдами. На время, на ночь, из-под полы. Нет, хуже: из-под полы идет то, что издано Госиздатом, да таким тиражом, что на всех не хватает… вон, в прошлом году, обливаясь слезами, у барыги томик Мандельштама купил — за четвертной! а в магазине ей цена меньше целкового, да где же магазин найти: такие книжечки разлетаются из-под прилавка… ну а ты уж потом у барыги из-под полы. А что запретное — то под семью заплотами, с десятью перепроверками. Вот он идет сейчас — а в кошелке папка с «Технологией власти» Авторханова. Машинописная копия. Невесть какой экземпляр — глаза сломаешь. Юрец за тем и позвонил: дескать, «Технологию металлов» прочел? (Про металлы, понятное дело, шифровка такая. Вроде никому невдомек.) Давай тогда неси… Сейчас он ее вернет (наверняка уж кто-то другой ждет), а через недельку, глядишь, Юрец еще чем-нибудь порадует. Портфель у него утильный — на углах вытертый до махры, с белесыми боками, ручка замотана синей изолентой, только в баню с таким и таскаться: веник сунул — и вперед. Но на самом деле никакой не веник, а несметные сокровища: если не «Слепящая тьма», так Бажанов… не Сахаров, так последние выпуски «Хроники»… когда сравнительно безобидный «Живаго» или «Москва — Петушки», а когда и посадочный «Архипелаг». Вот тоже вопрос: за что, спрашивается, сажать, если и прочесть-то почти нельзя: едва-едва, через силу и муку мученическую — на полуслепых, в четверть писчего листа, страничках фотобумаги?..

До проезжей части оставалось несколько метров, когда фары, с полминуты неназойливо посвечивавшие сзади (неспешная какая-то машина ехала), показались сбоку, обгоняя; бац! — черная «Волга» загородила дорогу, скрипнув и присев; пассажирская дверь распахнулась настежь.

Еще и шагнуть не успел, обходя, как оторопело услышал:

— Герман Алексеевич!

За ним?!

Распахнулась и задняя — там тоже кто-то сидел.

— Прошу вас!

И тут же с другой стороны выскочила фигура; потом уж, вспоминая, все прикидывал: неужто ждали, что кинется бежать?..

— Товарищи, в чем дело?!

Но разъехавшиеся было мозги уже встали на место: те еще «товарищи»… дело ясное!

— Не узнаете? — весело спросил Семен Семеныч.

* * *

Машина набирала ход, Бронников молчал; последние сказанные на воле слова еще, казалось, не полностью разлетелись в прах, еще позванивали в ушах; только что произошедшее мелькало перед глазами яркими кадрами: «Ба, Семен Семеныч!» — (хоть и растерянно и хрипло, а все же облеклось удачно: в бодрое, с глумливой интонацией, восклицание; молодец; и кошелку свою до дрожи сжал в руке). «Так точно, Герман Алексеевич… садитесь!» — «Вы меня похитить, что ли? Ха-ха-ха! Окститесь, Семен Семеныч, увозом только невест берут!» — «Нет, нет… не похитить. Все по закону». — «Бросьте, нет такого закона, чтобы людей на улицах хватать!..»

Фыркнув и скривившись в ответ на последнее заявление, Семен Семеныч извлек из кармана плаща и махнул перед физиономией каким-то листом; фонарь светил кое-как, но, кажется, и блямба печати на том листе мелькнула; впрочем, бумажка бумажкой, а из «Волги» тем временем выбрались два орла, один другого быковатей. Затравленно оглянувшись, Бронников понял, что сейчас будут совать силком; силы неравны, не отбиться; взывать о помощи на краю пустого темного парка, где только ветер потряхивает верхушками деревьев, тоже никакого смысла: если кто и отзовется, так его комитетской ксивой шуганут, улепетнет как миленький…

Независимо пожал плечами, полез в машину.

После этого высвободилось время подумать, и сразу обожгло: Юрец! Юрец сдал! Ах, сволочь!.. Как же так?!

Значит, как только договорились, он тут же им?.. Уточнил в последней фразе: «Как обычно?» Разумеется, как обычно… как обычно: это у метро «Динамо», в длинном сквере вдоль проспекта…

И с чем Бронников пойдет — тоже, значит, сказал?.. Так, мол, и так, Авторханов при нем будет, ищите… А что искать: вот он, Авторханов-то, лежит себе в кошелке… тряпичные ручки стиснуты в кулаке. Что толку стискивать, если человек, которого считал другом!.. с которым делился, бывало, самым заветным, самым укромным!..

Минуточку, минуточку… это что же: выходит, что и в прошлой его беде Юрец виноват?.. Ведь думал тогда, думал: кто кусок рукописи в журнал отдал?.. кто потом подсказал «конторе», что Бронников за бугром рассказ напечатал — да не просто рассказ, а про раскулачивание и ссылку!.. И не додумал. А теперь вот что: Юрец.

Ну как же так!.. Как же так!..

И еще одна мысль, вперебив гадкой первой: надо Кире позвонить, ведь сказал, что всего лишь прогуляется до «Динамо», еще и с собой звал: не хочешь ли перед сном за компанию?.. а теперь что?..

Вот же гад!.. Но он просчитался. Не с тем подставил. Авторханов — книжка не посадочная, отпустят… Нотацию прочтет Семен Семеныч, рацею промолотит — и до свидания. Но хорошо если через час отпустят… а если через три? Если вообще утром?.. Кира волноваться станет.

Горькая слюна, набежавшая под язык, самопроизвольно сглотнулась. Неожиданно громко.

— Вы сами отказались к нам, — произнес Семен Семеныч, не оборачиваясь; судя по голосу, усмехался. — Слышите? Предпочли к себе позвать…

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118