И он сам пришёл в щенячий восторг, когда его настоящий дедушка большими шагами направился прямо к нему, а дедушка-голограмма продолжал объявлять следующий номер — «Сюрреалии». Нэт увидел деда впервые за три года.
— Добро пожаловать в семейный бизнес, Нэт, — улыбнулся Джон Карвер, крепко обняв внука и чмокнув его в макушку. — А теперь внимательно посмотри этот номер. Все вопросы — потом.
У Вуди от желания рассказать Нэту обо всех номерах просто капала слюна, но ему было строго-настрого запрещено делать это. Джону Карверу хотелось знать, какое впечатление шоу произведёт на Нэта.
Сюрреалиями оказались три молодые женщины, которые спустились из-под купола на трапециях. Они были похожи на экзотических птиц — синие и лазурные костюмы, макияж той же цветовой гаммы и перья, изображающие хвост. Они раскачивались на трапециях, и одна из них пролетела совсем близко от Нэта. Сначала они показались ему писаными красавицами, но при ближайшем рассмотрении девушки выглядели слишком странными, чтобы говорить о красоте. Их спины вполне могли соперничать с горбом Квазимодо, а птиц они напоминали не только костюмами, но и лицами. Вытянутые нос и рот очень уж походили на клюв, а глаза сместились чуть ли не к вискам. Нэт заподозрил, что всё дело в очень сложном гриме, а может, они выступали в масках — современные достижения позволяли много чего. Но по мере того как номер продолжался и Сюрреалии легко опровергали закон всемирного тяготения, перелетая из одного конца арены в другой, Нэт понял, что трапеции нужны им только для видимости. Его обострённое зрение подсказало: верёвок они даже не касаются.
— Наверное, у них какие-то парашюты, — поделился он с Джуд своими сомнениями, — смотри… никакой страховочной сетки.
Женщины-птицы и их невероятные трюки заставили Нэта забыть обо всём. Потом — о, ужас! — одна из женщин-птиц сорвалась. Смотреть на это было просто невозможно! Он сидел с закрытыми глазами, пока Вуди не тряхнул его.
— СМО-О-ОТРИ! — прошипел он.
Нэт приоткрыл один глаз. У девушек оказались миниатюрные крылья!
И вместо того чтобы разбиться насмерть, женщина-птица на этих переливающихся крылышках мягко спланировала на арену. Зрители ревели от восторга.
— Кто они? — спросил Нэт Вуди. — Они настоящие.
— Криптиды, — ответил Вуди, — но мне запрещено тебе об этом рассказывать. Ты должен догадаться сам.
Нэт пришёл в себя от шока лишь после начала следующего номера под названием «Танцоры-зомби с Закатной улицы». И он очень надеялся, что эти зомби не настоящие. В цирке Нэту больше всего нравились клоуны, но, хотя юмора на арене хватало, Нэт с удивлением заметил, что клоунов-то как раз и нет.
Многим, в том числе и Джуд, которая от смеха просто заливалась слезами, понравилась большая красно-золотая птица, сидевшая на запястье у мужчины, одетого в шорты цвета хаки, такую же рубашку и шляпу с привязанными к ней пробками. Яркая раскраска птицы говорила о том, что она может быть только хищником и ни в коем случае — добычей. И вновь Нэту стало интересно: то ли это настоящая птица, то ли мастерски сделанная кукла?
Мужчина с птицей расхаживал по арене, приглашая зрителей, и, конечно, Джуд, погладить птицу. На англо-французском он объяснял, что зовётся эта птица Оозум, живёт она в Австралии, но и там теперь встречается крайне редко — только в отдалённых пустынных, засушливых областях.
— Не путайте её с вымершей коротконогой птицей Оумегулией, которая в своё время тоже жила на Зелёном континенте, — объяснял он, пока Джуд поглаживала яркий хохолок птицы. — Оозум тоже на грани вымирания из-за одной своей странной привычки. Пожалуйста, не делайте резких движений, а не то…
Где-то бабахнуло, словно выстрелили из ружья, и птица метнулась к вершине шатра. Мужчина в шляпе с пробками всем своим видом показывал, что он страшно расстроен, и призывал птицу вернуться. Наконец Оозум спустилась чуть ниже и принялась описывать круги над зрителями, уменьшая и уменьшая радиус, пока у Нэта не закружилась голова. Внезапно птица закричала, как от боли. Раздался хлопок, будто пробка вылетела из бутылки, и птица исчезла.
— Увы! Её больше нет! — опечалился мужчина. — En haut c'est proper clochard.
Зрители, и Вуди в том числе, залились гомерическим хохотом.
— Что? — изумлённо спросил Нэт.
— Что он сказал? — Джуд тоже ничего не поняла.
— Она улетела в собственный задний проход, — коротко ответил Вуди, перестав смеяться. — Вот почему эти птицы такие редкие.
* * *
Пока Джуд и Нэт приходили в себя после происшествия с птицей Оозум, номера продолжались. Акробатическая группа «Люди-змеи» слишком уж напомнила Нэту клан псилли из Хеллборин-Холта, чтобы их выступление захватило его. Но потом на арене появилась семья всадников-казаков на чёрных лошадях. Их мастерство управлять лошадью и умение точно метать нож заставили Нэта весь номер просидеть на краешке кресла. Особенно потрясли его самые молодые члены семьи — девушки двенадцати и четырнадцати лет с волосами цвета вороньего крыла. На всём скаку они бесстрашно пролезали под лошадью, чтобы вновь вернуться в седло — копыта огромных животных даже не касались их. Но в этом номере Нэт не увидел ничего сверхъестественного, да и они сами — что казаки, что лошади — никак не тянули на криптидов. Выглядели совершенно нормальными. Правда, в тот вечер Нэт уже перестал задумываться, где реальность, а где иллюзия.
Не пришлось долго ждать и руконожек. Они грациозно вышли на арену следом за мужчиной, который представлял собой некий человеческий вариант руконожки, и не одного Нэта передёрнуло от его внешности. Тощий, с чёрными волосами, обрамляющими мертвенно-белое лицо, он двигался очень медленно — не шёл, а крался. Голографический Джон Карвер представил его как Маккаби Хаммера, великого мага, а руконожек — его незаменимыми ассистентами. Обезьяны пугали зрителей своими костлявыми пальцами и инопланетными глазами-блюдцами, а Маккаби впечатлял всех своей уникальной магией. Больше всего Нэту понравилась та часть номера, когда Маккаби (пусть странный, но очень весёлый) заставил руконожек вернуть всё, что они утащили у зрителей. «Может, у них сумки, как у кенгуру?» — подумал Нэт, глядя на огромную гору украденного, вес которого, наверное, превышал вес руконожек. Причём никто из зрителей и не догадывался, что их ограбили.
В любом цирке последние номера — лучшие, и «Сумеречный цирк иллюзий Карвера» не составлял исключения. В конце программы последовала жуткая история о Красной Шапочке — большие зубы и глаза бабушки на самом деле оказались волчьими. Нэт по собственному опыту знал, что на арене произошло реальное превращение: в кровати бабушки лежал настоящий, живой волк. Он взглянул на свою мать — Джуд определённо думала о том же, и по выражению её лица он мог сказать, что ей это совершенно не нравится. «Она всё ещё тревожится обо мне», — подумал Нэт. Зато остальные зрители были в восторге.
Голограммный дедушка появился на арене, чтобы объявить последний номер.
— Et maintenant, Mesdames et messieurs, notre finale — la Femme de Requin! Я представляю вам Женщину-Акулу!
