— Конечно! — кивнула Нелл. — Такое очень даже возможно! Это был вообще скандальный выпуск… — Она махнула рукой. — Какое-то массовое безумие. Самые лучшие умницы и красавицы вдруг становились какими-то моделями, третьесортными актрисами в Голливуде, звездами мыльных опер и тому подобное. Ну и конечно, все как одна разъезжали по городу с мальчиками в «бентли». Эх! — Она энергично обмахнула себя рукой, как веером. — Честно говоря, нам они казались просто небожительницами. Представь себе, идет какой-нибудь нудный урок кройки и шитья — и вдруг за окном раздается сигнал автомобиля. А там — Рори, Саймон, Гектор… Такие отвратительные, порочные, с длинными развевающимися волосами — как раз те самые коварные обольстители, которых нам полагалось обходить десятой дорогой. Визгу было! Разумеется, если рядом не кружила мисс Вандербильт… А впрочем, что греха таить: даже эта старая грымза краснела до самых жабр при виде наших любимцев.
— С мальчиками в «бентли»? — переспросила я.
Нелл смотрела удивленно.
— Господи! Такое ощущение, что леди Франсес всю жизнь держала тебя в бункере… Ну да. Это были на самом деле весьма опасные попутчики. Про них писали все желтые газеты — как они пьянствовали, гоняли на машинах и безобразничали на светских приемах. Разъяренные папаши только успевали их отлавливать. И кстати, Гектор Филлимор был из них самым отъявленным мерзавцем, наверное, поэтому леди Франсес предпочитала о нем не распространяться. Его величество Гектор Смелый… — Она смерила меня пристальным взглядом. — Он что, так и не вернулся?
Я покачала головой.
Бесцеремонность Нелл казалась мне почти оскорбительной, но любопытство было сильнее приличий. Более того, от ее голоса я впадала в какую-то сладкую истому: хотелось, чтобы она рассказывала и рассказывала.
— Насколько я знаю, он все еще в Аргентине. Даже на похороны не приезжал. — Я закусила губу. — Впрочем, все произошло так внезапно. Опухоль мозга. В общем, когда мы… — Я судорожно сглотнула.
— Знаю, — вздохнула Нелл. — Он всегда был эгоистом. Ладно, проехали.
— Так вы думаете, моя мать — одна из этих девушек? — задала я наконец вожделенный вопрос, указывая на фотографию, и тут же почувствовала, как от волнения у меня заколотилось сердце. — То есть одна из ваших подруг?
Нелл расхохоталась:
— Ты о моем выпуске? Ну это уж вряд ли! Только посмотри на нас! — Она сделала широкий жест рукой, в которой все еще держала бокал вина, и вино расплескалось. — Настоящие клуши! Единственный фильм, для которого мы бы сгодились. — «Планета обезьян»! Разумеется, в качестве массовки… Нет, те были на год старше. Мы там все перемешивались. Кто-то учился год, а кто-то три или четыре.
Я уже искала глазами фото 1980 года. Так, 1979, 1982… Я повернулась к Нелл:
— Его тут нет.
— Да что ты говоришь… — Она вытаращила свои кошачьи глаза и озадаченно почесала подбородок. — Та-ак! Интрига усложняется. Скажу по секрету, их тут недолюбливали. Персонал уж точно.
— О, Элизабет! Элеонора Говард! Какой приятный сюрприз!
Обернувшись, я увидела, что прямо за нашей спиной стоит мисс Торн — новая директриса «Филлимора».
Вообще-то она работала здесь уже четыре года — с тех пор, как мисс Вандербильт ушла на пенсию. Просто для многих она по-прежнему оставалась «новой»: слишком уж трудно было представить себе Академию без Фрэнни и мисс Вандербильт. Наверное, сама мисс Торн прекрасно это понимала. Думаю, ей было нелегко.
Нелл деликатно допила вино и с неподдельным удивлением посмотрела на свой бокал.
— Надо же! Все выпила! Мисс Торн, а хотите, я принесу вам чай? У вас, наверное, горло пересохло. А тебе принести, Бетси? Нет? Извините, я скоро. — И она растворилась в толпе, оставив меня на растерзание мисс Торн, которая, судя по всему, уже отметила про себя, насколько «правильный» на мне наряд.
Честно говоря, мне было совершенно не до нее: я все еще не могла опомниться от мыслей о неотразимых мальчиках в «бентли» и о том, что в моих жилах, возможно, течет кровь одной из девушек Джеймса Бонда. Наверное, это все же лучше, чем чахоточная балерина… Или нет? По крайней мере, хоть более реально. Как выясняется…
Тут я вспомнила об осанке и том, что надо сказать мисс Торн что-нибудь вменяемое. По сравнению с мисс Вандербильт, которую можно было бы назвать Очень-Сильно-Огорченным-Полицейским, новая директриса была Очень-Милым-Полицейским. Она никогда не скупилась на комплименты, но при этом все они оказывались «с двойным дном»: чем больше вдумываешься, тем больше сомнений — а комплимент ли это вообще?
— Элизабет! Ты выглядишь очень… убедительно, — сказала она, протягивая мне маленькую ручку, сплошь в бриллиантах. — Не пойми меня превратно, но я прямо тебя не узнаю! Шикарная дама!
Мисс Торн отступила на шаг, чтобы оглядеть меня профессиональным взглядом. Несмотря на внушительные каблуки, она была на полголовы ниже меня.
— Спасибо, — сказала я.
Конечно, я же стараюсь быть шикарной дамой… Теперь, когда я пережила наконец период антиакадемического гранжа, мой стиль одежды можно определить как «золотую середину в духе Джеки О». Мой гардероб состоит из нейтральных, подходящих друг к другу вещей, необременительных как для кошелька, так и в плане ухода. А из макияжа я освоила прожиточный минимум в виде туши для ресниц и ярко-красной губной помады, которые успеваю нанести по дороге на работу. Никто не посмел бы сказать, что я не слежу за собой.
— А где же твои очаровательные кудряшки? — продолжала мисс Торн, осматривая мой голубой балахон и ярко-желтые сандалии. — Как там они тебя называли?.. — Она сделала вид, что запамятовала, хотя наверняка помнила отлично, — Был еще такой мультик, где страшная собака…
— Энни? — прищурилась я.
— Точно! Сиротка Энни!
Сердечная улыбка на моем лице дрогнула, но выстояла. Это прозвище я ненавидела по многим причинам и, конечно же, помнила до мельчайших подробностей все, что с ним связано. В частности, из-за него я целых два месяца жгла себе руки, постигая науку укрощения натуральных кудрей с помощью фена. До сих пор я делаю себе профессиональную укладку всего за пятнадцать минут.
Мисс Торн продолжала допрос: «А как ты вообще…», «Уже нашелся тот счастливец, который…», «Или ты все еще работаешь…» — и все в таком духе.
— Я пока сосредоточилась на карьере, — с улыбкой ответила я, стараясь придать голосу безмятежность, которой на самом деле не ощущала. — Целиком поглощена работой…
Мне совершенно не хотелось объяснять мисс Торн, что область моих исследований касается не только вопроса, почему одинокие мужчины Эдинбурга до сих пор одиноки и что лично я для этого сделала.
Но она продолжала смотреть на меня в упор, что на языке вежливости означало: «Ну и?..» В результате под ее гипнотическим взглядом мои губы зашевелились сами собой.
— Занимаюсь продвижением брендов и анализом рынка… — Тут я вспомнила про план январских продаж, который недавно делала для Фионы, и невольно запнулась.
