Книга Фанера над Парижем - Людмила Милевская

Альфред Коровин — модная личность. То ли маг, то ли колдун,то ли фокусник… Сам он называет себя великим магистром. Посмотрим, так ли это.

Да, забыла рассказать! Роза вдруг занялась чтением мыслей ипреуспела. Прочитав однажды все мысли Маруси — все три, что у нее были сдетства, — Роза заразила монтевизмом и Марусю. И наша Маруся, не зная удержу нив чем, пустилась во все тяжкие.

Нет ни одной гадалки в Москве, с которой Маруся уже не былабы на «ты». От Альфреда Коровина — новоиспеченной оккультной звезды — ее простоне оттащить. Уже похвастала ему успехами Розы, познакомила ее с Коровиным, и Коровин,хоть он и не специалист по монтевизму, якобы Розу поощрил.

— Сегодня Коровин в своем загородном особняке прямо весьбудет являть дискуссию с духами, — рискованно разогнав свой новый «жигуль»,просвещала меня Маруся. — И Роза хочет нас удивить. Она собралась покуситься намысли Коровина. Вот дает наша Розка!

— Посмотрим-посмотрим, дает ли, — отмахнулась я, все ещенаходясь под впечатлением сна. Этот сон почему-то не шел из головы. Я пыталасьего разгадать и вдруг подумала: «А почему бы не рассказать о нем Коровину?Полгорода советуется с ним, так чем я хуже?»

Я поделилась этой мыслью с Марусей.

— Старушка, ты прямо вся сошла с ума! — возмутилась она. —По таким пустякам беспокоить маэстро, великого мага. Говорю же тебе, секретпрост: ты тайно завидуешь Леле, вот и видишь такие сны. Леля счастлива со своимбанкиром, а тебя жаба душит.

— Что за ерунда?! — рассердилась я. — Это тебя жаба душит,что я купила себе сапоги за пятьсот долларов. Не мучайся, а лучше два месяцапоголодай, купи себе такие же и успокойся.

Маруся не могла мне возразить, потому что мы уже подъехали кособняку Коровина, где ее охватила благость. Она поставила свой новенький«жигуль» на площадку рядом с потертым автомобилем Розы и скомандовала:

— Вытряхивайся, старушка. Роза прямо вся уже здесь.

Мы отправились к Коровину. Каково же было мое удивление,когда первой, кого я там увидела, оказалась Леля. Нет, ничего странного не былов том, что Леля, строго следующая всем веяниям моды, очутилась у Коровина, —весь бомонд чтит маэстро. Странно было то, что я увидела ее как раз тогда,когда думала о ней в связи с этим сном. Наткнувшись на Лелю, я даже на секундупотеряла дар речи, но, очень быстро восстановив этот дар, радостно воскликнула:

— Леля, дорогая, что ты здесь делаешь?! — тут же собираясьсообщить, что я-то отбываю здесь наказание за дружбу с Марусей.

Вместо ответа я с изумлением получила вымученную улыбку Лелии тут же заметила, что бедняжка изрядно заплакана.

Увидев красные, опухшие глаза Лели, я сразу же захотеламногое знать. Возникала мысль: «Не разладилось ли у них с банкиром?»

Этой мыслью я тут же поделилась с Марусей, но обменяться сомной своим впечатлением она не смогла, поскольку Коровин приступил к сеансу. Ванглийском элегантном костюме он скорей был похож на денди, чем на мага, норечи его были все о них — о духах.

Коровин тщательно проинструктировал завороженную публику,как способствовать скорейшему установлению контакта с этими самыми духами,существование которых всегда вызывало у меня большие сомнения.

А вот Маруся и Роза, открыв рты, не испытывали никакихсомнений. С благоговением уставились они на маэстро Коровина, буквально ели егоглазами, я же, тоскуя и подавляя зевоту, разглядывала просторную комнату. Окнав комнате, естественно, были закрыты шторами, дорогими красивыми шторамичерного бархата. Если бы по бархату не вышили серебряные звезды, было бымрачно, а так ничего, миленько и со вкусом. Огромный овальный стол,расположившийся в центре комнаты, вполне вписывался в интерьер и обещал многое— не зря же все мы чинно вокруг него расселись. Стол пока был девственно чист,но кто знает, что в дальнейшем может на нем появиться. Стены комнаты украшалистаринные канделябры с горящими свечами, увитыми серебристыми полосками. Свечи,как и положено, создавали таинственный полумрак.

Я рассматривала комнату и гадала, почему мы так рано здесьсобрались. Мне всегда представлялось, что все эти действа с вызовом духовначинаются в полночь или поближе к ночи, стрелки же часов показывали полдень —сквозь черные шторы местами пробивались тонкие лучики света.

Вдруг Коровин, словно подслушав мои мысли, начал оченьдлинно и пространно объяснять присутствующим, что сегодня особенный день:бодрствующие духи совершают поиск всех пропавших. Что такое «бодрствующие духи»я не знала, но сразу поняла, что они очень крутые.

«Ага, — подумала я, — следовательно, здесь собрались все теидиоты, которые верят, что Коровин с помощью своих хваленых духов способеннайти нечто большее, чем очки на собственном носу. В таком случае возникаетвопрос: что хочет найти наша заплаканная Леля? И с каких это пор она, умная иобразованная, верит в подобную чепуху? Одно дело отираться в модных салонах,как поступаю порой и я, и совсем другое дело, когда рациональная Леля соткрытым ртом сидит перед каким-то шарлатаном и на полном серьезе ждет, когдачей-то дух вдруг явится и что-то ей сообщит. По меньшей мере это странно. Чтозаставило Лелю утратить разум?»

Огромная хрустальная люстра под потолком, которую я раньшене замечала, вдруг ярко вспыхнула и тут же погасла; кто-то задул в канделябрахсвечи — наступила полная тьма. Даже из-за штор больше не пробивались лучикисвета.

«Началось», — подумала я.

Одна за другой опять зажглись свечи, и я вновь увидела маэстроКоровина. На нем уже не было модного элегантного костюма. На этот раз АльфредКоровин облачился в мантию, украшенную вышитыми золотом астрологическимизнаками. На голове его был высокий колпак, на мой взгляд, совершенно дурацкий.Дурацким было и значительно-таинственное выражение его лица. Я с большим трудомсдержала смех, внутренне все же хохоча до упаду.