— Пусто…
— Ага, следующие два пустые. А дальше что-то странное, — подтвердил Джо.
— В смысле?
— Даже не знаю, как сказать… — почесал затылок юнец. — Вот… Ну, представь, ты видишь что-нибудь самым краешком глаза.
— Периферическое зрение называется… Ну?
— Короче, я в вагон зашел, а там — полно народу… Но если напрямую смотреть, он пустой! Только с краю и видно, понял?
— Не очень, выражайся яснее.
— А ты сходи да глянь! — обиженно предложил Дурко. — Че я тебе рассказываю… Да не сбегу я, сто раз говорил уже…
«Пожалуй, и впрямь не сбежит пока. Некуда», — подумал Гаргулов.
— Ладно, сиди здесь и не рыпайся…
Джо возмущенно фыркнул в капитанову спину и потянулся за сигаретами, но тут ему в голову пришла некая мысль. Ухмыльнувшись, Джо отошел в конец вагона и спрятался за непонятным механизмом. Спустя пару минут дверь в тамбур распахнулась. Гаргулов крепко выругался, его шаги торопливо забухали по проходу. Джо разразился сдавленным хихиканьем.
— Шутка юмора…
Тут капитан не удержался и влепил приколисту крепкую затрещину.
— Ты че, обалдел?! — взвизгнул Дурко.
— А ты пошути мне, мутант…
— Упырь!
Неуловимый Джо осторожно погладил затылок.
— Я жесток и похуистичен, будешь выделываться, еще не так всыплю! — хмуро посулил Сан Саныч. — Вот погоди, доберемся до людских мест…
Некоторое время они сидели молча. Джо дулся, капитан задумчиво глядел в окно. Туман вел себя как-то странно: он теперь висел в паре метров над землей, все такой же густой и плотный — со стороны, наверное, казалось, будто состав плывет по облачному морю.
— Ну что? — не выдержал наконец Дурко.
— Что «что»?
— Ну, ты видел… Этих?
Гаргулов молча кивнул.
— А то я сперва думал, проглючило… — нервно ухмыльнулся Джо.
— Не надейся, — буркнул Сан Саныч. — Все так и есть: видно их только краешком глаза. И чувство такое… Нехорошее. Будто по кладбищу гуляешь.
— Во-во!
Под мерный перестук колес путешественники задремали. Капитан периодически вскидывал голову, сонно поглядывая на спутника. За окном опять начало темнеть. Туман становился все более плотным, колыхался, словно вода… Гм, да это и есть вода! От удивления с Гаргулова слетела дрема. Поезд мчался по узкой полоске суши: она изгибалась дугой, исчезая в сумрачных далях, — а со всех сторон, куда ни кинь взгляд, раскинулась водная гладь. Мелкая волна разбивалась о щебень насыпи в каком-то метре от колес вагона. Сан Саныч пихнул Джо.
— Эй, глянь-ка…
— Ни фига ж себе… — откликнулся Дурко. — Дорога через море! Слышь, шериф… Я знаешь чего думаю? Эти штуковины… — Тут Джо кивнул на странную машинерию. — Из-за них все, короче. Ну, все эти изменения.
— Почему ты так решил? — с любопытством спросил Гаргулов.
— А вот смотри: они в каждом вагоне есть, верно? Места много занимают, из-за этого скамейки такие узкие. Значит, не просто так установлены: без них нельзя. И работают все время, искрят вон… Значит, делают чего-то.
«А ведь, пожалуй, прав парень, — подумал Сан Саныч. — Первая здравая мысль, да еще рожденная в черепушке Дурко, — это чего-нибудь да значит…» Сам он уже некоторое время обдумывал вариант — а не добраться ли до кабины машиниста да и расспросить его, что за чертовщина здесь происходит. Но чем дольше капитан муссировал эту идею, тем менее привлекательной она ему казалась. Этот поезд — он как пить дать штука секретная, ясно же… А ненароком проникшие в такую важную тайну… Да наверняка государственную, сразу огребут по самое не балуйся! А то и вовсе: раз — и исчезнут. Как говорится, нет человека, нет проблемы. Костик его последний раз видел, когда он за пацаном погнался. Решат, небось: грохнул зараза Гаргулов беднягу Дурко в приступе термоядерного гнева, тело в болоте утаил, а сам подался в бега… Веселенькая перспектива, ничего не скажешь… Капитан мрачно зыркнул на Неуловимого Джо. Нет уж, лучше сидеть тут, тише воды, ниже травы… Бог даст, пронесет. В конце концов, должна же быть у этого чертова паровоза конечная остановка; там и посмотрим, по обстоятельствам…
— Слышь, шериф! Как думаешь, есть тута контролеры? Или проводники какие-нибудь? — прервал невеселые капитановы размышления Джо. — А то мы без билетов, что я, что ты… Высадят, блин, где-нибудь… Вон, посреди моря.
— Не высадят, — буркнул Гаргулов. — Имею право, в крайних обстоятельствах… Да еще посмотрим, какие-такие проводники. Пока только мы с тобой по вагонам шастаем.
— Мы сколько уже едем — часа два?
— А черт его знает. Вроде того. С этими сменами дня и ночи не поймешь…
За окном меж тем вновь начало темнеть. Горизонт мало-помалу заволокло пеленой. Налетел ветер, гоня по воде стада сердитых белых барашков. Сквозь стук колес то и дело пробивался плеск волн, вскоре их брызги долетали уже и до оконных стекол. Вдобавок с небес обрушился ливень. «Не размыло бы насыпь-то», — с опаской подумал Гаргулов: судя по всему, там, снаружи, начиналась буря. Шквальные порывы били в стены вагонов, металл отзывался глухим гулом. Невдалеке прожгла себе дорожку зеленоватая молния, высветив на мгновение буйство стихий. Состав прибавил ход. Волны искрящегося сияния теперь пробегали по вагону чаще — неведомые механизмы, которые Гаргулов окрестил про себя «генераторами», заработали в ускоренном ритме. Шум бури постепенно стал отдаляться: кипящее водное пространство погружалось во тьму. Кем бы ни был неведомый машинист, дело свое он, видимо, знал туго; и слегка успокоившийся капитан задремал.
Разбудил его Неуловимый Джо. Юнец самым бесцеремонным образом тряс блюстителя закона.
— Ну?! — недовольно проворчал Гаргулов.
— Шериф, да ты погляди! — В шалых глазах Джо плескался восторг.
— Ты за каким лешим меня поднял?! Ну, степь… Быки какие-то пасутся…
— Это же прерии! — В голосе Джо звучало благоговение. — Настоящие, с бизонами…
— Ага, сейчас еще индейцы выскочат… В перьях! — хмыкнул Сан Саныч. — Слушай, не беспокой меня больше по пустякам, идет?
— Хороши пустяки… — буркнул Джо, впрочем, его глаза вскоре начали слипаться, и юнец задрых, скрючившись на сиденье.
Гаргулов то погружался в сон, то выныривал из мягких теплых облаков забытья, поглядывая в окно. Сумбурные обрывки сновидений мешались с пейзажами, один чуднее другого. За все это время поезд останавливался лишь раз — посреди маленького пустынного городка. Изящные дома, увенчанные островерхими башенками, флюгерами и шпилями, живо напомнили капитану старый Таллинн, где ему некогда довелось погостить. Но здесь все было запущенным, мертвым — пустынные улочки, темные окна и полное отсутствие людей… Впрочем, периферийное зрение то и дело засекало некое движение, точь-в-точь как в наполненном призраками вагоне.
