– Так поэтому я и сказал, что история грустная. У матери Кеделлы тяжелая форма шизофрении. Через семь-восемь лет она совершит самоубийство. Всего за неделю до того, как будет изобретено новое лекарство. Вот они и купили несколько таблеток, узнав, что отправятся в прошлое, положили в конверт вместе с письмом к молодой Кеделле и... Ты сам видел, что случилось потом.
Лейстер пристально посмотрел на Монка.
– Когда ты это все успел выяснить?
– Так я же здесь не впервые. А людям рот не заткнешь, я тебе уже говорил.
– Сукин сын! Ты знал, что их арестуют, и даже не попытался предупредить!
– Эй, полегче! Ты же знаешь, я не имел права. Это могло привести к возникновению парадокса.
– Надо было только намекнуть! Подойти к Биллу и шепнуть на ухо: «Гриффин знает о ваших планах».
– Прелестно! И что дальше? Я бы остановил их, а вместе с ними и весь чертов проект! Ты и в самом деле хочешь этого? Прости, не верю!
Лейстер резко повернулся и почти бегом кинулся в бар.
Взяв кружку пива, Ричард уселся в самом дальнем углу, размышляя о Метцгерах, Монке и о своей собственной роли во всей этой истории. Чтобы отогнать тоскливые мысли, Лейстер достал ручку и начал царапать на салфетке: «Пылающая Женщина. Хищники. Мел. Смерть».
Кто-то скользнул на сиденье напротив.
Ричард поднял глаза и узнал Гертруду Сэлли. Несмотря на солидную разницу в возрасте – около двух десятков лет, – Лейстер не мог не отметить, как потрясающе она выглядит. Темнота, несомненно, играла ей на руку.
– Держу пари, вы придумываете заглавие для вашей книги.
– Как вы догадались?
Глаза Гертруды чуть светились, взгляд был пронзителен, как у сокола. Удивительные глаза, ничем не выдававшие спрятанного за ними блистательного интеллекта.
– Я знаю о вас довольно много, но откуда – мне не разрешено рассказывать.
Слова «не разрешено» прозвучали подчеркнуто иронично, с намеком на то, как мало власти имеют над ней эти глупые правила.
– Так же, как и о том, кто мы – или кем будем – друг для друга...
– И кем же?
Маленький серебристый полумесяц мелькнул в углу ее рта и увял вместе с хищной улыбкой.
– Через неделю вы отправитесь в прошлое. Я вам искренне завидую. Впервые увидеть, почувствовать, что окружающее так ново, так необычно!
– Это... – Слова давались ему с трудом. – Это действительно так прекрасно, как кажется отсюда?
– Ода.
Сэлли на секунду прикрыла глаза, а когда открыла, они вновь замерцали таинственным блеском.
– Воздух гуще, зелень зеленее и звезд в ночи столько, что захватывает дух. Мезозой просто переполнен жизнью. Вы не представляете, каким унылым и истощенным покажется наше время, когда вернетесь. Самые буйные джунгли – ничто по сравнению с тамошними лесами. Даже сравнивать нельзя. Протяните руку.
Ричард повиновался.
– Собственными глазами я видела рождение плезиозавра. Он лежал на отмели, а я гладила его вот этой рукой. – Она легонько провела пальцами по рукаву Лейстера. – Хотите – можете потрогать.
Полушутя он провел кончиками пальцев по ее ладони. Сэлли сжала их, и ее колено под столом коснулось его ноги. В первый момент это показалось Лейстеру случайностью.
– И лицо.
Он дотронулся до ее щеки. Кожа была нежной и упругой, как у юной девушки. Гертруда подняла подбородок и по-кошачьи потерлась о его ладонь. Лейстер почувствовал растущее внутри напряжение. Он хотел эту женщину.
Гертруда усмехнулась. Синхронно двинулись полные губы, тяжелые веки. Лейстер почувствовал исходящее от нее желание, как чувствуют тепло, исходящее от костра. Он пытался отвести взгляд. И не смог этого сделать.
– Так кто же мы друг для друга? Неужели мы...
– Тс-с... – Звук был тихим и ласковым. – Ты всегда задаешь слишком много вопросов, Ричард.
– Но мне не терпится выяснить.
– Так выясни, – сказала она. – Поднимемся в мой номер. Я знаю, что тебе нравится. Знаю, как ласкать тебя. И как сделать счастливым.
* * *
Они вышли из бара: пальцы переплетены, тела чуть касаются друг друга. Поднявшись на лифте, двинулись в глубь холла, по направлению к номеру Сэлли. Лейстер шагал точно во сне. Разница в возрасте добавляла ситуации пикантности, и это, как ни странно, ему нравилось. Он не мог назвать себя искателем приключений, так, несколько интрижек во время летних раскопок да кое-какие видеокассеты зимой. Происходящее же казалось чем-то абсолютно новым и невероятно волнующим.
Лейстер гадал, насколько серьезно складывались их отношения в то время, которое для нее являлось прошлым, а для него – будущим. Наверное, они – супруги, раз Гертруда поехала сюда, чтобы встретиться с ним. А может, она – его вдова? Ему почему-то захотелось, чтобы они были не просто любовниками.
Подойдя к двери, Сэлли освободила руку, чтобы достать ключ. Лейстер схватил ее за плечи, повернул к себе и поцеловал. Гертруда крепко прижалась к нему, откликаясь, ее язык проник в его рот, тело стало мягким и податливым. Он погладил ее по лицу, серебристому и таинственному, как луна. Она смотрела на него, не отводя глаз.
От этого взгляда у Лейстера перехватило дыхание.
Глубоко вздохнув, Гертруда чуть отодвинулась от него.
– А у меня есть для тебя подарок.
– М-м-м?
– Заглавие для твоей книги. Мне удалось провезти один экземпляр.
С этими словами она отворила дверь.
Заглянув в номер, Лейстер увидел журнальный столик, на краю которого в луче света стояла книга. На обложке красовалось его имя, но ниже книгу перехватывала черная лента, скрывавшая название. И только рассмотрев это, Ричард заметил сидящего за столом мужчину.
Это был Гриффин.
Он выглядел гораздо моложе, чем утром, во время выступления. Затем в холле внезапно материализовались три охранника. Двое из них взяли под руки Гертруду, третий втолкнул Лейстера в комнату и, войдя следом, захлопнул дверь.
– И снова, мистер Лейстер, вы устраиваете полную неразбериху. – Гриффин перевернул книгу и поднялся. – А наводить порядок приходится другим.
Рассерженный голос Сэлли доносился из холла, постепенно удаляясь.
– Что вы собираетесь с ней сделать? – возмущенно спросил Лейстер.
Он шагнул к двери, но серьезный охранник с глазами грустного спаниеля преградил ему путь. Лейстер никогда не умел скандалить и опять повернулся к Гриффину.
– Ничего страшного, – ответил тот. – Лимузин ждет у дверей, чтобы отвезти вашу новую знакомую назад, в Пентагон. Она вернется в свое время, вот и все. Да, еще в ее личном деле появится выговор за попытку пронести в прошлое недозволенную информацию. Но мисс Сэлли не обращает внимания на такие мелочи.
