— Что за предупреждение?
— Эдди сегодня слишком много выпил, инспектор, — сказал Пэт Колдер. — У него разыгралась фантазия…
— Щас тебе, фантазия! — Ринган для вящей убедительности шарахнул ладонью по стойке. Он продолжал смотреть на Ребуса. — Вы же знаете, как это бывает. Тут либо платишь за крышу… страховой взнос, так это называется. Либо на тебя наезжает соседний ресторан, потому что им не нравится, что у тебя дела идут лучше, чем у них. В такой игре много врагов.
Ребус кивнул:
— Вы кого-нибудь подозреваете, Эдди? Кого-нибудь конкретно?
Ринган медленно покачал головой:
— Никого конкретно. Никого.
— Но думаете, что, возможно, жертвой должны были стать вы?
Ринган махнул рукой Колдеру, требуя еще выпивки, и тот все же налил ему. Прежде чем ответить, Эдди выпил.
— Не исключено. Не знаю. Может, хотят отпугнуть клиентов. Времена сейчас трудные.
Ребус повернулся к Колдеру, который неприязненно смотрел на Эдди:
— А вы, мистер Колдер, что вы думаете на этот счет?
— А я думаю, что это было обычное ограбление.
— У него ничего не взяли.
— Может, кто-нибудь помешал.
— В этом проулке? Тогда как же преступник сумел убежать? Парковка в тупике.
— Не знаю.
Ребус не сводил глаз с Пэта Колдера. Тот был на несколько лет старше Рингана, хотя и выглядел моложе. Его темные волосы были гладко зачесаны и собраны в модный, как полагал Ребус, конский хвост, длинные баки спускались ниже мочки уха. Он был высок и худощав, и вообще, судя по его виду, ему не мешало бы подкормиться. Кожа да кости.
— Может быть… — начал Колдер, — может быть, он и в самом деле упал. Там такая темнотища. Нужно провести туда свет.
— Очень похвальное намерение, сэр. — Ребус поднялся с неудобного табурета. — А пока, если вам что-то придет в голову, можете нам позвонить.
— Да, конечно.
Ребус помедлил в дверях:
— Кстати, мистер Колдер…
— Да?
— Если вы сегодня разрешите мистеру Рингану сесть за руль, я его арестую прежде, чем он доедет до ближайшего угла. Вы сами сможете отвезти его домой?
— Я не вожу машину.
— Тогда предлагаю вам запустить руку в кассу и вызвать такси. Иначе следующее кулинарное чудо мистера Рингана будет называться «Тюремный рокфор»[9].
Выходя из ресторана, Ребус услышал, как захохотал Эдди Ринган.
Смеялся он недолго. Надо выпить — вот что занимало все его мысли.
— Налей еще, — распорядился он.
Пэт Колдер молча налил в стакан граммов тридцать. Эти стаканы и много чего еще они купили в Майами. Бульшую часть денег заплатил Пэт Колдер, его родители тоже раскошелились. Он поднял стакан, качнул его перед Ринганом — и выпил, как пьют за здоровье друга. Едва Ринган начал возмущаться, Колдер отвесил ему пощечину.
Ринган не удивился и не обиделся. Колдер отвесил ему еще одну пощечину.
— Ты кретин! — прошипел он. — Тупой безмозглый кретин!
— Что теперь говорить, — сказал Ринган, протягивая свой пустой стакан. — Я сам расстроен. Налей-ка мне еще, пока я не выкинул чего похуже.
Пэт Колдер задумался на секунду и налил Эдди Рингану.
«Скорая» увезла Брайана в больницу, в знаменитый Королевский лазарет.
Ребусу эта больница никогда не нравилась. Слишком много благих намерений и незаполненных вакансий. Он приблизился к кровати Холмса — насколько ему позволили. Ночь тянулась медленно, но Ребус не дрогнул и не ушел, просто немного сполз набок. Он сидел спиной к стене, зарывшись головой в колени, рукам было холодно от пола. Наконец он почувствовал, что кто-то стоит над ним. Это была Нелл Стэплтон. Ребус узнал ее по росту еще до того, как его глаза поднялись на уровень ее заплаканного лица.
— Привет, Нелл.
— Господи, Джон. — Слезы полились снова. Он поднялся на ноги, быстро обнял ее. Она, всхлипывая, сообщила ему на ухо: — Мы с ним только сегодня вечером говорили. Я была такой стервой. А тут этот кошмар…
— Успокойся, Нелл, ты не виновата. Такое может случиться когда угодно.
— Да, но я же не могу не помнить, что последний наш разговор был не разговор, а скандал. Если бы мы не поссорились…
— Успокойся, девочка. Успокойся. — Он крепко прижал ее к себе. Господи, до чего же приятно. Ему не хотелось думать о том, как это приятно. Тем не менее было чертовски приятно. От ее духов, ее тела, от того, как она приникла к нему.
— Мы поссорились, и он отправился в этот бар, а там…
— Ш-ш-ш, Нелл, это не твоя вина.
Он и в самом деле так считал, хотя и не знал, кто виноват. Рэкетиры? Конкуренты? Случайный грабитель? Трудно сказать.
— Могу я его увидеть?
— Конечно. — Ребус сделал движение рукой в сторону кровати.
Когда Нелл подошла к Холмсу, Ребус отвернулся, чтобы дать им хоть иллюзию уединения. Впрочем, это не имело смысла: Холмс, с перевязанной головой, подключенный к какому-то монитору, по-прежнему не приходил в сознание. Но Ребус почти разбирал слова, которые шептала Нелл своему изгнанному возлюбленному. Ее интонации заставили Ребуса вспомнить о Пейшенс Эйткен, и он чуть ли не пожалел, что не он тут лежит без сознания. Приятно, когда люди говорят тебе хорошие слова.
Через пять минут она усталой походкой подошла к Ребусу.
— Много работы? — спросил он.
Нелл Стэплтон кивнула.
— Знаете, — сказал она, — по-моему, я поняла, что случилось.
— Да?
Она говорила почти шепотом, хотя в отделении было безлюдно. Кроме них, здесь никто не стоял на своих двоих. Нелл шумно вздохнула. Ребус даже подумал, уж не брала ли она уроки актерского искусства.
— Черная книжка, — сказала она.
Ребус кивнул, будто понял, о чем речь, потом нахмурился.
— Что еще за книжка? — спросил он.
— Наверное, я не должна вам говорить, но вы ведь не просто вместе работаете, правда? Вы его друг. — Она снова всхлипнула. — Это записная книжка Брайана. Ничего официального. Он этим занимался по собственному почину.
Ребус, боясь разбудить кого-нибудь, вывел ее из палаты.
— Это что, дневник? — спросил он.
— Не совсем. Просто иногда до него доходили всякие слухи, обрывки разговоров в пабе. И он записывал их в черную книжку. Иногда потом начинал что-то раскапывать. Для него это было вроде хобби, ну и, наверное, он думал, что так он скорее получит повышение. Не знаю. Мы с ним и об этом спорили. Я его почти не видела: он вечно занят.
