Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Клим упал на колени, из рассеченной головы текла кровь. Он стоял передо мной мокрый, жалкий, весь в порезах. Я занесла швабру в третий раз, меня трясло от ярости, и тогда он тихо, глядя в пол, сказал:
— Я давно хочу с тобой дружить!
— Пошел вон! — заорала я, как бешеная. Слезы текли по щекам. Но я достала в лаборантской аптечку и, как могла, забинтовала ему голову. На следующий день мне учинили нехилую разборку в учительской за разбитый аквариум, погибших рыбок, и устроенный разгром в кабинете биологии. Все бы обошлось, ведь я была лучшей ученицей в классе, а родители хоть и выругали бы меня, но купили бы школе новый аквариум. Но вмешался Клим. Он ворвался в учительскую. Не помню, что он кричал. Он вытолкал меня в коридор, а сам остался на съедение педагогам… До конца учебного года оставалась неделя, но в класс он больше не вернулся.
Несколько лет мы не виделись. Говорили, что он поступил в речной техникум и уехал из города. Через год я тоже отправилась в Москву. Закончила факультет журналистики МГУ, работала в газете… Я и думать забыла о Климе. И вдруг он напомнил о себе… Заявился в редакцию, отыскал меня. Я не поверила своим глазам! В приемной главного редактора меня ожидал высокий загорелый красавец в форме речника. В руках он держал букетик анютиных глазок. И я потеряла дар речи. Сколько лет подряд я находила эти букетики то на подоконнике своей комнаты (притом, что мы жили на третьем этаже), то в почтовом ящике, а то воткнутыми в дверную ручку.
Я перебирала в уме всех своих знакомых, кого-то просто припирала к стенке, кого-то уговаривала признаться, но ни один из них все равно не подходил под образ романтического влюбленного, способного на подвиги ради своей любимой.
И вот…
— Анечка! Милая!
Что-то мягкое коснулось моего лица, и я вздрогнула.
Галина Филипповна махала перед моим лицом платочком.
— Что с тобой? Ты так побледнела?
— Нет, все хорошо! — Я улыбнулась. — Столько забот!
— Я понимаю! Ох, как понимаю! Такая семья! Но ты держись! — Галина Филипповна поднялась на ноги и засеменила к выходу. На пороге остановилась и послала мне воздушный поцелуй. — Спасибо за чай! — И игриво подмигнула. — Пока, пока, радость моя! Как-нибудь забегу, поболтаем о школе!
— Конечно, конечно, — вежливо бормотала я. — Буду очень рада!
Я шла следом за Галиной Филипповной, и мне казалось, она никогда не покинет мой дом. И тут я увидела, что она забыла свой пакет. О, Боже! Сейчас вспомнит, вернется, и все начнется сначала!
— Галина Филипповна! — Я себе не поверила, что могу так истошно орать. — Ваш пакет! Вы забыли свой пакет!
Моя первая учительница обернулась. Лицо ее прямо-таки лучилось счастьем.
— Голубушка! Там книги! Замени их, пожалуйста, на новые. Что-нибудь из любовных романов. — Она шутливо погрозила мне пальцем. — Но я полагаюсь на твой вкус. Никаких откровенных сцен.
И держась за перила, Галина Филипповна стала медленно спускаться по ступенькам крыльца.
Я прислонилась головой к косяку. Ноги дрожали и подгибались. Она пришла для того, чтобы я заменила ей книги в библиотеке ! С ума сойти, а я думала, чтобы меня прикончить!
Итак, Клим Ворошилов вернулся. Человек с самым нелепым именем из всех, кого я знала. Кто-то мне сказал, что Климом его назвала бабушка, или, кажется, прабабушка, чей муж когда-то служил в Первой Конной. Сейчас мало кто помнит о герое гражданской войны, настоящем Климе Ворошилове, но для меня это имя связано только с одним человеком. И вот он появился. Да еще собирается завалиться ко мне в гости.
Я с трудом отлепилась от косяка и поплелась домой. В прихожей под ноги попался рюкзак, и я изо всех сил пнула его ногой, вместив в этот удар всю свою нерастраченную злость.
Черт возьми, только накануне жизнь радовала меня, и ничто не могло поколебать мою уверенность в том, что я самая счастливая женщина на свете, и вот все полетело вверх тормашками. Сначала я нахожу весомые улики Сережиного предательства, а теперь еще Галина Филипповна подлила масла в огонь! Зато я теперь на сто процентов уверена, что Сережа встречается с этой девкой.
Одно успокаивает, что Галине Филипповне она показалась вульгарной, значит, из той категории, которую называют «девочками для удовольствия». Б-р-р! Я почувствовала, как моя кожа покрылась мурашками. Когда их Галина Филипповна видела? В пятницу… Я опять передернулась от отвращения. Сережа вернулся во втором часу ночи. Я не беспокоилась, он и впрямь что-то говорил о важной встрече с иностранными партнерами. Он него слегка попахивало хорошим коньяком, но он никогда не переступал ту грань, когда человек становится откровенно пьяным.
Я помню этот день еще и потому, что он привез мне огромную розу. Говорил, что стащил ее из официального букета. Я хохотала, представив, как он крадется к этому букету… А он показывал мне свой исколотый палец, я дула на него и целовала, чтобы быстрее затянулись ранки. После этого он принес из холодильника бутылку шампанского. И мы ее распили, заедая мандаринами Зининого мужа. А потом… Меня затошнило. После этой девки он спал со мной, и говорил, что я самая лучшая, самая сладкая, самая любимая… Выходит, есть менее сладкие и менее любимые, если он после них бежит ко мне. Но это слабое утешение!
Тут я вспомнила, как мы славно провели субботу и воскресенье. Сережа вывел из гаража свой джип, которым он не пользуется в городе. Миша и Таня страшно огорчаются по этому поводу. Вся местная крутизна ездит по городу на внедорожниках, со сверкающими «кенгурятниками» и массой прочей блескучей дребедени.
Сережа этого не признает. Внедорожник не создан для города, говорит он, и как любая полноприводная машина с ручником приносит массу неудобств. Медленно разгоняется на светофорах, бензин жрет, как свинья. Если ребята наседают на него, он обычно отшучивается, а мне сказал, что большими машинами мужчины пытаются компенсировать маленькое достоинство. Я поняла, и не стала докучать ему просьбами позволить мне прокатиться на джипе до кафе, где мы обычно встречаемся с Людмилой.
Но в субботу мы загрузили в джип все наше семейство. В него входит даже Риммина коляска, и отправились в горы. Погода стояла чудесная. Мы весь день провели на берегу горного озера. Языком к нему спускается длинный, километра полтора снежник. Сережа и Миша катались на горных лыжах, потом Миша выделывал пируэты на сноуборде, Мы с Танькой демонстрировали чудеса храбрости, спускаясь с горки на кусках клеенки. Римма снимала этот взрыв восторга на видеокамеру.
Ярко светило солнце, снег блестел так, что мы весь день оставались в солнцезащитных очках. Темно-зеленые пихты тянулись к небу, громко журчали ручьи, и глухо рокотал неподалеку водопад. Мы остановились в деревянном домике для особо важных персон, но от остальных домов турбазы он отличался только тем, что подходы к нему были вымощены щебенкой. Вечером мы парились в бане. Сережа и Миша выскакивали из парной и с мостков бросались в ледяную воду. А мы с Риммой хохотали до упада, и закрывали Таньке глаза: хоть и родня, но пялиться на голых мужиков ей еще рановато…
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
