Убедившись, что ее никто не видит, Тереза приникла ухом к двери. Из «хижины» доносились голоса.
Сильно разволновавшись, Тереза поспешила в свой кабинет. Она вообще была очень легко возбудимой дамой. Вот и сейчас — не пробыла в кабинете и пяти минут, а сердце уже колотится как бешеное. Терезе страшно не нравилось, что она не знает темы совещания, которое проходило сейчас в «хижине» — святая святых компании. Тереза Хаген работала художественным директором фирмы и считала своим долгом знать все, что происходит в компании.
А происходило нечто интересное. В прошлом месяце Тэйлор Хит потряс всех сообщением о своей предстоящей отставке с поста руководителя фирмы и о назначении новым директором Брайана Уилсона, ее нынешнего президента. Но возникал закономерный вопрос: кто сменит на посту самого Уилсона? Наверняка обсуждалась кандидатура Терезы. Но равные шансы имел и Роберт Баркер, исполнительный коммерческий директор фирмы. Был возможен и наихудший вариант — Хит приглашает президента со стороны.
Тереза сняла плащ и повесила его в шкаф. Ее секретарь — Марша Девоне — говорила по телефону, поэтому Тереза первым делом бросилась к письменному столу в поисках заветного листка с назначением. Но стол был пуст, наполированной поверхности пылилась лишь стопка никому не нужных телефонных сообщений.
— В «хижине» совещание, — крикнула из соседней комнаты Марша, закончив телефонный разговор. Маленькая женщина с темными, цвета воронова крыла, волосами появилась в дверях кабинета Терезы Хаген. Тереза весьма высоко ценила свою помощницу: та была интеллигентна, старательна и обладала интуицией — тремя качествами, начисто отсутствовавшими у четырех предыдущих секретарш. Тереза была весьма требовательным начальником и ожидала от своих помощников такого же рвения, с каким работала сама.
— Почему вы не позвонили мне домой? — раздраженно спросила Тереза.
— Я позвонила, но вас уже не было дома, — ответила Марша.
— Кто присутствует на совещании? — пролаяла Тереза.
— Звонила секретарь мистера Хита, — ответила Марша. — Она не сказала, кто приглашен, передала только, что требуется ваше присутствие.
— Она не намекнула на тему совещания? — спросила Тереза.
— Нет, — кратко ответила Марша.
— Когда началось совещание?
— Звонок секретаря был в девять.
Тереза бросилась к телефону и набрала номер Колин Андерсон, художественного директора, которой мисс Хаген доверяла больше других. Андерсон занималась сейчас Национальным советом здравоохранения.
— Ты знаешь что-нибудь о совещании? — без долгих предисловий спросила Тереза.
Колин не знала, ей было только известно, что совещание уже началось.
— Вот черт! — вырвалось у Терезы, когда она швырнула трубку на рычаг.
— Что-то не так? — участливо спросила Марша.
— Если там сидит этот Роберт Баркер, то все действительно будет не так, — ответила Тереза. — Этот хрен никогда не упустит случая лягнуть меня побольнее.
Тереза снова набрала номер Колин.
— Каков статус совета здравоохранения? Есть у нас что-нибудь компрометирующее на них? Что-нибудь, что я могла бы предъявить прямо сейчас?
— Боюсь, что нет, — ответила Колин. — Мы целый день ломали голову, но не нашли ничего стоящего. Я же понимаю, что тебе нужно. А теперь прости, я бегу домой.
— У меня есть поганое подозрение, что этот проклятый совет — мое самое уязвимое место, — произнесла Тереза.
— Да мы уж давно места себе не находим, ночей не спим, — постаралась успокоить подругу Колин. — Уверяю тебя.
Тереза, не попрощавшись, повесила трубку. Схватив сумочку, она побежала в туалет и ринулась к зеркалу. Привела в порядок растрепанные кудри, подмазала помадой губы и слегка подрумянилась.
Отступив на шаг, она придирчиво оглядела свое отражение. Хорошо, что догадалась надеть сегодня лучший костюм. Темно-синий габардин облегал ее фигуру, как вторая кожа.
Довольная своей наружностью, Тереза устремилась к дверям «хижины». Глубоко, словно перед прыжком в воду, вздохнув, она повернула ручку и вошла в зал.
— А, мисс Хаген, — проговорил Брайан Уилсон, выразительно посмотрев на часы. Он сидел во главе большого, грубо оструганного стола, занимавшего центр помещения. — Вижу, что теперь вы приходите на работу в банкирское время.
Брайан был коротышка с редеющими волосами. Намечавшуюся лысину он тщетно маскировал, зачесывая наверх волосы с боков. Как всегда, Уилсон был в белой рубашке и незатянутом галстуке — одежда делала его похожим на измотанного делами газетного издателя. Сходство " с журналистом довершали закатанные до локтей рукава и заткнутый за ухо желтый диксоновский карандаш.
Несмотря на едкое замечание, Тереза любила и уважала Брайана. Он являлся способным администратором. Стиль его работы был жестким и требовательным, но Уилсон и себе не давал никаких поблажек.
— Вчера я задержалась в кабинете до часу ночи, — начала оправдываться Тереза, — но сегодня я обязательно пришла бы вовремя на такое важное совещание, если бы кто-нибудь заранее оповестил меня.
— Да, это было очень важное совещание, — подтвердил Тэйлор. Он стоял у окна, что подчеркивало его свободный неформальный стиль руководства. Хит предпочитал руководить, как олимпийский небожитель, стоя над мелочными интересами группок, не вмешиваясь в подобные глупости. Решения должны были принимать простые смертные.
Тэйлор и Брайан были полными противоположностями. Один мал ростом, другой высок. Брайан светился лысиной, а Тэйлор щеголял пышной седой шевелюрой. Если Брайан постоянно вел борьбу с кем-то, огрызаясь иногда, как прижатый к стенке драчун, то Тэйлор gо большей части являл собой образчик философского спокойствия, упакованного в безукоризненно сшитый костюм. Но при этом никто не мог отрицать, что у Тэйлора Хита развито до чрезвычайности видение стратегических целей, которые он умел безошибочно формулировать, несмотря на тактические неудачи и мелкие промахи.
Тереза села за стол прямо напротив своего ненавистника — Роберта Баркера. Это был высокий худой человек с продолговатым лицом и тонкими губами. Он, видимо, твердо решил следовать примеру Тэйлора в своей одежде, щеголяя в шелковых костюмах и выбирая галстуки самых пестрых расцветок. С помощью данного предмета мужского туалета Баркер выделялся среди прочих сотрудников. Тереза не могла припомнить, чтобы ей удалось увидеть Баркера дважды в одном и том же галстуке.
Рядом с ним сидела Элен Робинсон, чье присутствие заставило чаще биться и без того сбившееся с ритма сердце Терезы. Элен работала с Робертом и курировала вопросы, связанные с делами Национального совета здравоохранения. Эта двадцатипятилетняя женщина отличалась бьющей в глаза красотой — ниспадающие на плечи длинные каштановые волосы, темно-коричневый, даже в марте, загар и крупные, чувственные черты лица. Элен являла собой потрясающее противоречие между умом и красотой.
