Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Ринн погиб. Джей далеко. А в том подавленном состоянии, в котором я пребываю, кажется, будто он вообще недосягаем.
Я в собственной тюрьме. Безо всяких стен и ворот.
Мы снова во дворе. После купания настроение у всех приподнятое. Борются понарошку, рассказывают смешные истории. Нерейт и Чарн что-то тихо рассказывают группе мужчин. Нерейт ухмыляется и показывает острые зубы, как у всех хааду. Эти резцы, похожие на звериные клыки, предназначены, чтобы вгрызаться в мясо. Я, как всегда, сижу, прислонившись к стене. Никто ко мне не подходит, и я довольна. Иногда, если меня что-то заинтересует, гляжу по сторонам. Но в основном просто замираю, уставившись на плиточный пол, и думаю о своём. В кузнице устаю так, что ничего связное в голову не идёт.
Тут ко мне приближаются чьи-то босые ноги. Кожа на них чёрная, блестящая. Слышала, у Детей Солнца есть какие-то особые железы, которые вырабатывают некое вещество, защищающее от солнечной радиации. Что ж, на поверхности без этого не обойтись. Действительно – вблизи чую слегка горьковатый запах.
Жду, что парень отойдёт, но он не двигается с места.
– Помоги мне, – произносит он с какой-то вопросительной интонацией.
В первый раз слышу его голос. Мягкий, с сильным акцентом. Видимо, эскаранский язык для него чужой, и говорит он на нём очень редко.
Поднимаю глаза. На лбу у парня шишка, губа распухла, и стоит нетвердо. Под тонкой рубашкой наверняка скрываются синяки. А может, у него вообще трещина в ребре.
Чарн вечно пристаёт к нему во дворе, а иногда и в камере. Скорее всего, потому что парень одинокий, слабый и нездешний. Никто его не защитит, а значит, можно делать всё, что хочешь. Чарн загоняет его в угол, бьёт несколько раз, пинает ногой, когда тот падает. Быстро, точно и без малейшей злобы. Думаю, мальчик не понимает, почему Чарн его бьёт. А может, и сам Чарн этого не понимает.
– Он боится от тебя, – произносит парень. – Говорил, ты – Кадровый состав. Я слышал. И страх слышал, когда он говорил.
В первый раз вижу парня по-настоящему. Смотреть на него тяжело, так он избит. Вообще-то он красив, но не по-мужски, а по-женски. Похож на изящную скульптуру из обсидиана. Из-за синяков правильные черты лица уродливо искажены.
– Фейн есть моё имя, – представляется парень, так и не дождавшись ответа.
Некоторое время молчу. А потом слышу собственный голос, будто со стороны:
– Ничем не могу помочь. Уходи.
На самом деле я хочу сказать – проваливай, у меня горе, оставь меня одну.
Лицо парня непроницаемо. Затем он кивает, будто понял. Так и тянет завопить – да что ты можешь понять, ты ещё мальчишка и не знал той любви, какую знала я, и той боли. Но зачем? Парень отходит, держась за бок.
Бросаю взгляд на Чарна и Нерейта, те сразу отводят глаза. Они видели, что мы разговаривали.
* * *
В следующую смену в кузнице прошу другого заключённого, чтобы тот поменялся со мной местами. Буду кидать в топку кокс. Причин у меня две. Во-первых, я стала сильнее, и прежние обязанности уже не кажутся такими тяжёлыми. Мне надо усложнить себе жизнь. Но основная причина в том, что не могу видеть Дитя Солнца.
Другого заключённого два раза просить не надо. Моя работа по сравнению с его – так, лёгкая прогулка.
Около топки нас шестеро, швыряем кокс в ревущую, дымящую пасть. Тот самый хааду, Нерейт, тоже здесь. Но я ни на кого не гляжу и тружусь, не разгибая спины. От жара на коже выступает пот и так же быстро высыхает. Лица мужчин покрыты чёрной пылью. Бросая топливо в жадное пламя, они переговариваются. Смеются, отпускают непристойные шуточки про гурта, говорят всякие мерзости про других заключённых, вспоминают, как хорошо жилось дома. Подшучивают над Нерейтом, но по-дружески – называют его каннибалом. Тот поддерживает шутку и оскаливается.
Сую лопату в гору кокса и уже собираюсь закинуть новую порцию в огонь, когда хааду вдруг перехватывает мою руку.
– Да не так.
Непонимающе гляжу на него.
Нерейт указывает на мою лопату:
– Из середины бери, а не со дна. У тебя тут одна пыль.
Всё равно не понимаю.
– Закинешь её в топку, а она там вся вспыхнет и взорвётся, – поясняет хааду. – Кто-нибудь обожжётся.
Медленно поворачиваюсь, стряхиваю пыль и делаю, как он сказал. На этот раз на лопате одни куски. Нерейт удовлетворённо хмыкает и возвращается к работе.
После этого наблюдаю за хааду некоторое время. Что-то в нём меня определённо настораживает. Давний инстинкт, родившийся от постоянного общения с опасными людьми – от аристократов, губящих людей с помощью подписи на документах, до вооружённых до зубов поставщиков огненного когтя, которым терять нечего.
Нерейт голый по пояс. Мышцы хорошо развиты, жира не видно. Волос у него нет, как и у всех хааду, на голове метка – длинные красные полосы, повторяющие форму черепа. Такие же полосы, только шире, спускаются по спине. Это знак касты, но я в символике хааду не разбираюсь и определить по ним его статус не могу. Города хааду далеко от наших, добираться до них надо через лабиринты пещер, населённые умбра, леса из грибов и каменные равнины, где из-под земли сочатся ядовитые фосфорические газы. Поэтому в Эскаране из их народа мало кто бывал.
Но особенно привлекают внимание зубы – длинные, острые, словно звериные клыки. Хааду – раса сугубо плотоядная. Предпочитают охотиться и пожирать добычу на месте. Ещё едят умерших и убитых врагов, но это у них церемониальное.
Надзиратель совершает обходы каждую смену в одно и то же время. Единственное, что у нас тут происходит четко по расписанию. Надзиратель выходит из своих покоев, находящихся высоко под потолком, спускается вниз и ходит среди нас с ленивым и властным видом. Одет всегда опрятно. Для гурта он высокий, спину держит прямо, белые волосы зачёсаны назад от висков. В кузнице сохранить униформу в безупречном состоянии сложно, но надзиратель старается как может. Охранники обращаются к нему «надзиратель Арачи». Когда хочет, говорит на хорошем эскаранском, но до разговоров с заключёнными нисходит редко. Эти обходы – скорее формальность. Ни разу не видела, чтобы надзиратель что-то делал – только постукивает пальцем по агрегатам и бормочет что-то вроде «хороший металл, крепкий». Охранники в его присутствии ведут себя смирно, но за глаза смеются и выдумывают прозвища. Его важная походка их смешит.
Впрочем, сами охранники тоже не перетруждаются – всё больше стоят без дела и болтают. За нами следят не слишком пристально. За всеми, кроме кузнецов. Ведь здесь и оружие делают, а значит, надо следить, чтобы готовые клинки не попали в руки заключённым.
В этот раз надзиратель не один. С ним четверо охранников и мужчина в тяжёлых чёрных перчатках и покрытом копотью халате, нижнюю часть лица скрывает маска. Смутно припоминаю, что видела его, когда пребывала в сонном дурмане.
Останавливаются рядом со мной. Мужчина в маске указывает на одного из молодых людей около топки, того, что с уныло висящими тёмными волосами. Двое охранников скручивают его, остальные выхватывают клинки и оттесняют других заключённых в сторону. Молодой человек бледнеет и начинает кричать. Один из заключённых сжимает в руках лопату и рвётся ему на выручку, но товарищ преграждает ему путь. У него самого челюсти плотно сжаты от гнева, но он понимает: вмешаться – значит подписать себе смертный приговор. Поблизости ещё десять охранников, все с мечами.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
