здесь не было, она бы уже рылась в книжных полках или ящиках моего стола. Хотя ничего важного здесь я не храню.
— Одержимость может завести тебя в опасные места, моя маленькая сталкерша.
Ее подбородок поднимается еще выше — вызов. Я сдерживаю лукавую улыбку.
Я не встречал никого похожего на Арабеллу. Боится меня, но все равно пытается бросить мне вызов.
— Оставь нас, — приказываю я.
Лоренцо коротко кивает и выходит из комнаты. Я встаю между ней и деревянным столом, заполняя собой все пространство. Прислоняюсь к столу, блокируя ее как пойманного зверька. Она на расстоянии вытянутой руки, и мой член находится на уровне ее глаз.
Словно прочитав мою мысль, она упрямо смотрит на меня своими зелеными глазами, сверкая из-под густых ресниц.
— Нам надо бы прекратить вот так встречаться, тебе не кажется, Ара?
— Не смей меня так называть. Только мои друзья ко мне так обращаются, — сквозь зубы выплевывает она.
Не могу удержаться от смешка, что только злит ее еще больше. Наклоняюсь, тянусь к ней, но она отмахивается от моей руки. В тот же момент я хватаю ее за руку и дотягиваюсь до горла. Она вздрагивает от неожиданности, когда я вдавливаю колено между ее ног.
— По-моему, мы куда более близки, чем друзья, не находишь? — Я улыбаюсь, очаровывая ее. Ее взгляд — чистый яд, и весь этот яд — для меня. Интересно, сколько людей видели опасную сторону этой женщины, которая днем притворяется идеальной дочерью генерального директора? А ночью пытается разрушить мою жизнь. И я до сих пор не понимаю, почему.
Я нежно провожу пальцем по ее скулам, запоминая каждую впадинку и линию ее лица. На этот раз нос у нее другой. Искусственный. Опускаю взгляд и вижу, как под мешковатой одеждой приподнялась ее грудь.
— Ты не можешь ничего с собой поделать, не так ли? — Шепчу я, сжимая горло сильнее. — Может, ты просто хочешь, чтобы я разрушил твой идеальный маленький мирок. — Пульс под моим пальцем ускоряется, и мы оба понимаем, как легко мне будет оборвать ее жизнь. Маленькая гадюка, женщина, от которой следовало бы избавиться. И все же… даже она представляет ценность — пешка на доске.
Я прикасаюсь своими губами к ее губам. Как в ту самую ночь, когда встретил ее впервые. Она стояла на коленях, дрожа от страха. Тогда я хотел сломать ее. Сейчас хочу еще больше. Ее дыхание сбивается, как только мои губы касаются ее, и я сжимаю ей горло так сильно, пока не остаются синяки, на случай, если она попытается вырваться.
Я вторгаюсь языком ей в рот, перекрывая воздух.
Пожираю ее сопротивление.
Черт, я хочу поглотить ее до последнего вздоха.
А может, это произойдет даже раньше, чем она думает.
8
Я почти не могу дышать, сердце колотится, как сумасшедшее, а угроза Луки поглощает меня с головой.
А еще он горячий и тяжелый. Меня немного мутит. Я не знаю, как остановить этот нарастающий хаос.
Здесь он может делать со мной все, что захочет. Сопротивляться Луке Армани — значит разбудить его внутреннего монстра. Ему нравится борьба. Ему нужно сопротивление. До сих пор не понимаю, почему он еще не убил меня. Но я не могу противиться своему желанию довести дело до конца, даже если это меня убьет.
Он прикусывает мою нижнюю губу, другой рукой скользя под мой свободный свитер. Я не могу пошевелиться под его весом. Но самое ужасное — что-то теплое проносится по моему телу.
Нет, он мне не нравится.
Его сильная рука грубо сжимает мою грудь через тонкую бралетту4, и из моих губ вырывается тихий стон. В ту же секунду его пальцы сжимаются вокруг моего горла, и новое чувство ужаса накрывает меня.
Я не могу дышать.
Паника берет верх, и я словно снова оказываюсь в той комнате, когда мне было двенадцать. В нашем доме. Темно-карие, почти черные глаза смотрят на меня через маску, не обещая ничего, кроме смерти. Я думала, что отгородилась от этих воспоминаний, оставила их позади, когда поклялась никогда больше не бояться ни смерти, ни других людей.
Лука обещает смерть. Он жаждет ее. Он смотрит на меня, когда в моих глазах выступают слезы, и я начинаю бороться, царапая его руки. Другой рукой он продолжает ласкать мою грудь, а затем забирается в мои мешковатые треники.
Черт, он что, правда собирается трахнуть меня прямо сейчас?
Я пытаюсь ударить его по руке, но он надавливает сильнее, и трение вызывает во мне странное, незнакомое ощущение удовольствия. Его массивные руки начинают теребить ткань моих трусиков, сжимая их, он берет и берет, не останавливаясь. Я чувствую, как внутри меня что-то нарастает, и меня пугает осознание того, что мое тело откликается на его прикосновения.
Мой взгляд устремлен на него. Маска полностью исчезла. Вот оно — то чудовище, которого я преследовала все эти месяцы. Именно его я и искала.
— Ты ведь этого хотела, Ара? — Спрашивает он с жестокой улыбкой. — Увидеть монстра вблизи?
Мое зрение начинает меркнуть. Черт, это не может быть концом. После всего, что я сделала, чтобы дойти до этого момента… Я должна довести дело до конца. Это была моя единственная цель последние четырнадцать лет. И вот к чему она меня привела.
Лука ослабляет хватку, и я с жадностью вдыхаю воздух, будто впервые за долгое время. Он отстраняется, его лицо перекошено от отвращения.
— Этот ужасный наряд не должен меня возбуждать, Ара, — говорит он презрительно.
Я тяжело дышу, но когда поднимаю взгляд, вижу, какой он твердый, его член упирается в брюки. Я невольно облизываю пересохшие губы. Теперь я понимаю, что он хотел от меня с первой нашей встречи в его семейном особняке. Страха. Настоящего страха.
Он поправляет неудобно встающий член.
— Теперь понимаешь? — В его голосе снова звучит спокойствие. — Я могу в любой момент прикончить тебя, моя маленькая сталкерша. — Он начинает расстегивать ремень, и мои глаза прикованы к его рукам. — Ты ведь этого хочешь, Ара? Прячешься за объективом, крадешься в тенях. Ты любишь этот азарт.
— Это неправда, — хриплю я.
— Тогда объясни, почему ты вся мокрая из-за меня. — Он подносит руку к губам, язык удовлетворенно скользит по ней. Его пальцы замирают на молнии, и он снова наклоняется ко мне. Я словно в трансе. Не могу убежать. Меня ужасает, как пульсирует моя киска. Меня тошнит от самой себя.
Он грубо заталкиваем два пальца мне в рот, нависая надо мной,
