– спросил я, переводя дыхание.
– Ладно, – проворчал Ян, наклонив голову к огромной ледяной скульптуре шерстистого мамонта. – Это тот, о ком я думаю?
Я собирался спросить его, кого я ищу, но, еще только начав, увидел его, Эдварда Карри, который, насколько я знал, отбывал пятилетний срок за мошенничество, за то, что выманил у богатых пенсионеров их трастовые фонды, когда руководил несколькими стартапами, которые выглядели ослепительно на бумаге, но нигде больше не существовали. Поскольку, по последним сведениям, ему оставалось отбывать еще два года, я был несколько удивлен, увидев его на приеме у мэра.
– Какого черта он здесь делает? – спросил я Яна.
– Понятия не имею, черт возьми, – прорычал он, не отрывая взгляда от мужчины. – Я думал, он сидит в камере в Менарде.
– То есть в Понтиаке, – поправил его Шарп.
– Нет, – сказал я, повернувшись к нему. – В Менарде. Мы с Яном передали его под стражу в Южный округ, потому что у них был ордер.
Шарп покачал головой.
– Когда ты был в Сан-Фран, а Ян был откомандирован, он заключил сделку с федералами, чтобы сдать своего партнера - я даже не помню его имени, - но он это сделал, и после этого его перевели в Понтиак досиживать остаток срока.
– Сколько? Один год? Два?
– Я не знаю. Думаю, нам никто не сказал, ведь он не был нашим беглецом.
Тогда Ян достал телефон и позвонил в офис, включив громкую связь, поскольку мы находились достаточно далеко на лестнице, чтобы нас не подслушали, но все члены команды могли слышать.
– Дойл, – ехидно ответил Ковальски. – тебе нравятся крабовые шарики и паштет?
– Да пошел ты, – проворчал Ян, потянув за воротник смокинга, словно тот душил его до смерти. Очевидно, это была не самая любимая его операция. – Эй, проверь Эдди Карри и скажи мне, где он.
– Да, мой сеньор, – хмыкнул Ковальски, а затем рыгнул, и мы все услышали, как Илай на заднем плане сказал ему, что он отвратителен. – Так, посмотрим... он в тюрьме в Понтиаке.
– Видишь? – Шарп зевнул.
– Понтиак, ты уверен?
– Здесь сказано, что его перевели именно туда, но... подождите... подождите... что-то случилось.
– Что?
– Э, посмотри-ка на это, – сказал Ковальски своему давнему напарнику. Когда я перевелся в подразделение Сэма Кейджа, они уже работали в паре, и, хотя я никогда не спрашивал, сколько времени прошло с тех пор, у них был свой язык, и они могли общаться по несколько минут, лишь ворча, поднимая брови и пожимая плечами.
Илай застонал, и мы все знали, что это значит - кто-то здорово облажался.
– У нас есть документы на перевод из Менарда, но нет ничего на Понтиак.
– Значит, он уже год разгуливает на свободе? – Ян был в ужасе; это чувствовалось в его голосе, в складках над бровями - в этот момент на него навалилась вся тяжесть мира. Он всегда был уверен, что если все делать самому, то ничего не испортится. В такие моменты трудно было усомниться в его логике. Ян всегда следил за ним, и он знал бы, где находится Карри, если бы именно он занимался его перемещением.
– Это были не мы, – продолжал Илай. – Это... что это вообще такое?
– Это полиция, – Ковальски вздохнул. – Похоже, что его надзирательница его вычислила. Здесь есть записи о том, что она искала информацию об освобождении и не нашла.
– Господи, – пробормотал Ян.
– Черт, – простонал я. – Кто хочет рассказать Кейджу?
На нашем боссе не было наушника - слава богу, - потому что он должен был общаться, пожимая руки с представителями города, давая им понять, что под его присмотром они в безопасности. Это было глупо, но так хотел мэр, и Сэм Кейдж собирался поступить именно так.
– Не говорите ему. Давайте просто заберем парня, – заявил Шарп.
– Ладно, за мной.
И я бы двинулся с места, но Ян поймал меня за бицепс и крепко держал.
Когда я повернулся к нему, в его глазах светилась озабоченность, и я прижался к нему, не в силах сделать ни шагу в сторону.
– Со мной все будет в порядке, – заверил я его. – Это же Карри, ради всего святого.
Ян не мог уйти. Кейдж назначил его наблюдателем, поэтому ему приходилось постоянно осматривать комнату. Он был похож на акулу, находящуюся в вечном движении. В последнее время Кейдж ставил Яна в ситуации, когда ему приходилось принимать решения, когда нужно было сначала думать, а потом действовать, или, точнее, делать этот выбор самостоятельно. Мне это казалось почти испытанием, но, поскольку в последнее время Яна часто откомандировывали в ГСО - Группу специальных операций, - мне пришлось задуматься, не готовят ли его к роли командира. Не секрет, что им нужен был новый лидер, и, хотя я хотел, чтобы мы с Яном продвинулись по службе, я не был уверен, что работа там - лучшее место для человека, который только что ушел из армии. Но, опять же, я не был Кейджем, и нельзя было сказать, как работает его мозг.
– Ян, – подтолкнул я его, когда он все еще не отпустил меня.
Он хмыкнул, что невербально означало «хорошо», и отпустил мой бицепс.
Спустившись по лестнице, Шарп и Уайт за мной, я оказался на площадке, прокладывая себе путь сквозь толпу, когда понял, что где-то в толпе людей в черных костюмах и бальных платьях я потерял свою поддержку. Это произошло быстро. Только что они были у меня за плечом, а в следующую секунду были сорваны тем, кто их держал. Не то чтобы это имело значение. С беглецом я мог справиться и сам. Подойдя к нему сзади, я коснулся его плеча, и когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня, я увидел улыбку, к которой не был готов.
– Маршал, – радостно поприветствовал он меня, явно обрадовавшись встрече.
– Эдди.
– Позвольте заметить, что в смокинге вы выглядите почти так же хорошо, как и я.
Я уставился на него.
Он уставился в ответ.
Через несколько секунд одна его бровь вопросительно поднялась.
– Ха.
– Господи, что уже? – спросил он меня.
– Ладно, так почему, черт возьми, ты не бежишь?
Его брови нахмурились.
– С
