class="p">Внезапная ласка оказалась хуже того, что только что произошло. Энди почувствовал, что все волоски на его теле вздыбились. По коже головы пробежали мурашки, опрокинулись на спину, рассыпавшись в беспорядке. Он давно отвык от прикосновений. Руки, дружески сжавшие плечи, всколыхнули в нем что-то, и оно взбаламутилось, поднялось, заполняя собой все его нутро. Захотелось плакать. А еще захотелось... Определив, что вряд ли получит это, организм парня настоятельно запросил никотина.
Тальятелли с креветками предательски источали аромат, вызывая дополнительные вибрации в животе. Те, в свою очередь, усиливали амплитуду волн от прикосновения, и все это, замешанное на желании курить, становилось невыносимым. Короче, Энди почувствовал себя скверно. Те двое наверху наконец замолчали, что было как нельзя кстати. Рой разжал пальцы и пошел работать.
То ли фото-гей-модели, в конечном счете, открыли рты и развернули ноги и руки как надо, то ли обнимающиеся с лапшой креветки так призывно пахли, но не прошло и двадцати минут, как Маккена вновь спустился по лестнице.
— Ну, хозяюшка, если не хочешь быть причиной моей смерти, дай поесть. Кстати, не помню, я сказал тебе, что теперь знаю, кто ты есть на самом деле?
— Нет.
— А. Ты есть засланец конкурентов, и в твою задачу входит всеми правдами и неправдами мешать мне работать. Так ведь?
— Черт! — подыграл ему Энди. — Я так тщательно скрывал это.
— Сейчас я попробую методы, которые ты для этого применяешь, и если они на вкус так же хороши, как и на запах, клянусь, я никому не скажу.
— О чем это вы тут, голубки? — Дик манерно завис на нижних ступенях.
— О происках коммунистов и об их секретном оружии.
— Какой ужас! И где оно?
Рой указал пальцем на сковороду.
— Тут.
— Карелль, милый, — Дик развернулся к другу. — Целуй меня. Хочу умереть счастливым, когда оно подействует.
— Что?
— Ну, это оружие, что на сковороде... Думаю, оно должно взорваться.
— Верно, — поддержал Рой. — Бегите. Мы сами нейтрализуем его.
Дик подошел к плите и глянул на тальятелли.
— Здесь слишком много для вас двоих. Карелль, милый, мы же не бросим товарищей в такой страшной беде?
— Солнце, конечно же, нет! Какие мы тогда друзья, если не примем в себя часть этого тяжелого груза?
— Вот дурачье! — воскликнул Рой, и Карелль заработал смачный подзатыльник.
Неожиданно в дверном проеме материализовался Стив.
— Почему он без стука? — взмолился Дик.
— А ты против? — улыбнулся тот, на ходу скидывая куртку.
— Да-а.
— И-и?
— Если бы он постучал, я бы успел взять добавку этого оружия массового поражения, а так…
— Какого поражения? Что ты несешь?
— Да мы тут участвуем в акции самопожертвования, — с волшебными интонациями ответил Карелль, наматывая на вилку лапшу.
— Не обращай внимания, Стив. Наглотались перебродившей спермы, вот и несут несусветную чушь.
— Время идет, ничего не меняется. Что у вас так неестественно для этого дома и вкусно пахнет?
— Коммунистическая зараза.
— Н-да. Сперма, видимо, хорошо перебродила.
— Лучше уходи, Стив, — сладко произнес Дик. — Стоит только раз попробовать, и этот парень завербует и тебя. Кажется, старина Дуглас скоро разорится. Я теперь хочу столоваться здесь…
— Неужели тебе надоели его котлеты из козлиного помета?
— Фу. Какой ты грубый, Стив.
Тот выхватил у Карелля вилку, проворно отправив в рот накрученные на нее тальятелли.
— М-м-м. Ве-е-ещь! — протянул Стив, облизываясь. — Пожалуй, и я присяду на пару минут.
Энди упорно молчал, не забывая, однако, покрываться пятнами смущения. Рой переводил взгляд с одного на другого, радуясь, что друзья довольны.
— Ой! — не выдержал Дик. — Мальчика совсем засмущали. Негодяи! Энди, у меня есть одна идея. Я отправлю к тебе на обучение Карелля, чтобы, когда я стану старым и буду доживать свой век в кресле-качалке с клетчатым пледом, он смог меня чем-то порадовать.
— Вот еще! На черта ты мне будешь нужен, старая развалина?!
— Погоди, не отказывайся, — прожевывая слова вместе с макаронами, вставил Стив. — Может тебе еще понравится тереться об его гладкие десны. Только не забывай перед этим вынимать его вставную челюсть.
— Слушайте, — перебил Карелль. — Вы тут жрете, а мальчишка стоит над вами. Ему даже стула нет, чтобы присесть.
— Энди, — расплылся в улыбке Дик, присаживаясь на колено Карелля. — Садись, я уступлю тебе свое место.
— Поиграем в тотализатор? — засмеялся Стив. — Делайте ставки. Через какое время их отсюда сдует?
— Кого сдует? — не понял Дик.
— Вас, кого же еще?!
Сдуло их достаточно быстро.
— Кролики это делают реже, — усмехнулся Рой.
— А мы в последнее время еще реже, — ответил Стив. — Не пора ли наверстать упущенное?
— Обсудим позже, — обрезал Маккена заметив, что Энди напрягся.
— Понял, — бесшабашно согласился Стив, разглядывая смущение мальчишки. — Слушай, а ты где так классно готовить научился?
— Что-то от мамы помню, что-то в книге прочитал, — как-то виновато ответил Энди. – Рой, надеюсь, ты не против? Я купил тут по случаю.
— А? — Маккена всплыл из своих мыслей. – Что?
— Книгу, — голос Энди упал до грудных нот. – Вот. Она недорогая.
Он засуетился, полез в полку, извлекая оттуда книгу. Стив понял, что Рой прослушал, о чем идет речь.
— Покажи-ка мне. «Как стать итальянским гурманом». Интересно.
Он открыл книгу, делая вид, что углубился в изучение картинок.
— Да, кстати. Все забываю тебя спросить, когда, ты говорил, у тебя выставка?
— В середине августа.
— О, еще два с половиной месяца. Опять аукцион устроишь?
— Дай бог покрыть то, что Бред запросил за аренду.
— Продай ты ему, наконец, свою половину. Не проще ли снять другую галерею?
— Может и проще. Просто не хочу.
— Хорош у тебя брат.
— Надеюсь, когда-нибудь он примет то, что я…
Рой запнулся и взглянул на Энди. Стив тоже посмотрел на парня.
— Гей? — сказал он жестко, решив, очевидно, что пора расставить точки.
— Гей, — облегченно повторил Рой.
Нельзя сказать, что мальчишка встрепенулся или еще что-то. Но было очевидно, что новость обрушилась на него весом падающего с моста грузовика.
— Ну, все, — решительно начал Стив. — Мне порядком надоел весь этот цирк. Энди, я понимаю, что не каждый в состоянии это понять или принять. Уже больше месяца я не трахаюсь с ним здесь…
— У меня нет с этим проблем, — спокойно произнес парень, и Стив так и остался сидеть с открытым ртом, словно разом потерял весь набор слов.
— Отлично, — наконец выдавил он. — Пойду посмотрю, скоро ли освободится люкс в пентхаузе.
Стив поднялся в студию, а Энди улыбнувшись, произнес:
— У меня, правда, нет с этим проблем. Я давно знал. Ну, то есть, я видел фотографии там наверху. Я вообще не понимаю, почему я должен что-то принимать или не принимать. Мне нет до этого дела. Я просто делаю свою работу, и мне теперь неловко, что у вас из-за этого проблемы.
Карелль с Диком ушли. Стив и Рой еще не спускались. Энди мыл посуду и думал, что мир, в котором он очутился, меняется с каждым днем. Он уже напоминал огромного паука с лапами-тонелями. Каждый тоннель разветвлялся, потом еще и еще, закольцовываясь и вновь расходясь. И так до бесконечности. Все то, что еще так недавно казалось привычным и неизменным: бедный квартал, пьяный отчим, вода - как-то вдруг отодвинулось и стало далеким и маленьким. Запахи, звуки, ощущения трансформировались, заменились другими. Мост. Энди вдруг захотелось сходить туда. Зачем, он не знал. Может быть, просто вспомнить себя самого. И отчего вода так пахнет болотом? Как давно он не курил тех дешевых сигарет! Хочется. Очень. Всего двадцать минут на автобусе и еще немного пешком.
Парень надел кроссовки, сунул в передний карман джинсов ключи. Два ключа на колечке и брелок. Круглый кусок твердой кожи, оправленный в металлический круг. На одной стороне «Р», на другой «М». Рой Маккена. Да, он говорил, что кто-то привез откуда-то этот брелок, и эти две буквы не имели к нему никакого отношения. Простое совпадение. Мальчишке это неважно. Важно другое. Это имеет отношение к нему.
Стоя на мосту и глядя на мутную, стального цвета воду, Энди понял, что потерялся. Запутался. Два мира, словно чаши весов, скрепленные ключами на кольце. Зыбкое равновесие, когда все сломано, разорвано, и уже не больно. Или когда непонятно, не принято, но еще не больно?
Сигаретный дым оцарапал горло и осел тяжелым послевкусием в легких. Вроде бы, все оставалось прежним: и безразличная река, и молчаливый мост, и мчащиеся мимо машины. Все то же и не то. То ли пространство сузилось и уменьшилось в размерах? То ли осталось прежним, но Энди теперь нужно больше? Много больше. Он не думал об этом. Старался не думать.
Дверь деликатно щелкнула, словно
