глазах. Не думаю, что мой макияж можно назвать слишком ярким. Просто Матвей уже привык к моему бледному бесцветному лицу.
- Мне нужна работа! Мне надоело смотреть на то, как нафуфыреные дамочки указывают мне на дверь! Я же выгляжу как тинэйджер!
И правда, без косметики и в привычной одежде мне вряд ли можно дать больше шестнадцати-семнадцати лет. Мама всегда утверждала, что для блондинки я достаточно яркая, поэтому косметикой я пользовалась только в особых случаях. В основном, когда встречалась с Андреем. Почему-то тогда мне хотелось выглядеть немного старше и привлекательней. Цветом волос я в маму, а вот темные брови и темные ресницы мне достались от отца. С братом мы похожи, но заметно, что он гораздо больше взял от папиной внешности, нежели я. На самом деле я немного лукавлю, потому что сегодня я еду не только на папину работу, но еще и в опеку. А там мне лучше выглядеть максимально взрослой и уверенной в себе. Ну и что, что по паспорту мне двадцать два. Первое впечатление, как показала практика, самое важное. Бесполезно потом показывать документы, если в тебе сразу разглядели подростка.
Обуваю удобные кроссы, поправляю узкую юбку, немного ниже коленей. Еще раз заглядываю в папку с документами.
- Мот! Подай мне пожалуйста вон тот пакет.
- Что это? - заглядывает в него.
- Туфли.
- Это не туфли! Это ходули какие-то! Ты ходить то на них умеешь? - брат вытаращив глаза разглядывает черные лодочки на шпильке.
- Умею, - слегка улыбнувшись, забираю пакет из его рук.
- Зачем они тебе? Еще ноги переломаешь, - следует за мной.
- Не волнуйся, - поворачиваюсь к Матвею, заглядывая в глаза. Когда я в кроссовках мы с ним одного роста. - На педали я буду жать вот в этом, - демонстрирую ему правую ногу. А по улице ходить в этом. Поверь, у меня достаточно практики, хождения на каблуках. Гораздо больше чем вождения автомобиля. Пусть я их и ненавижу, каблуки любой женщине придают более уверенный вид, - еще раз коротко улыбаюсь брату. - Хорошо я придумала?
- Ну это будет, как минимум разумно, не садиться в этом за руль, - поучительным тоном произносит он, помогая открыть мне дверь. - Может я все-таки с тобой!? Чет я очкую... Как бы ты не влипла во что!
- Ну во что я могу влипнуть? Не придумывай!
- Я бы не волновался, если бы не видел какой ты можешь быть обезьяной с гранатой!
Все слова улетучиваются из моей головы. - Вот это комплемент! - ошарашено произношу я.
- Да ты не обижайся! Просто тебе нужно побольше практики! - Мот следует за мной в гараж. - Ты главное к дорогим тачкам не прижимайся, держи дистанцию. Помнишь же про дистанцию! И паркуйся, где-нибудь на пустыре. И больше шестидесяти не едь! И… - Я одним взглядом заставляю его закрыть рот. Потому что это тирада по всей вероятности могла быть бесконечной. – Я просто волнуюсь за тебя, Шуруп! Будь аккуратней, - бормочет себе под нос, опуская глаза. Матвей боится показать свою уязвимость. Но я то понимаю, что он просто боится меня потерять. Он ребенок и просто на просто боится остаться один.
- Не волнуйся все будет хорошо! Иди позавтракай! Гренки уже давно остыли.
- Ты сделала мне гренки?
- Угу… С сыром, - на сей раз бормочу уже я.
- Как мама… - шепотом говорит он.
Я порывисто обнимаю брата и ныряю в машину.
- Как мама... - произношу одними губами.
Я знаю, что он очень их любит, мама всегда готовила Матвею на завтраки гренки с сыром.
6.
Полтора часа в пути! С ума сойти! Я по совету Мота плелась шестьдесят километров в час, наплевав на то что машины на трассе сигналили и обгоняли меня абсолютно все, включая допотопный фургон, рисковавший развалиться на ходу. Помнится, папа говорил, что добирался до работы минут за двадцать. Оглядываю высокое здание так инородно смотрящееся в этом месте. Вокруг промзона. По пути мне встретились несколько заброшенных строений с выбитыми окнами и облупившимися стенами. Если бы не фото из Интернета, я бы, пожалуй, развернулась на полпути. Но я знала, что этот завод доложен быть современным, папа работал здесь десять лет. И судя по его рассказам, производство развивалось в довольно неплохом темпе.
- Неужели нельзя было найти более презентабельного места? - шепчу я, переобуваясь из удобных кроссовок в узкие лодочки. Еще раз более пристально рассматриваю себя в зеркало заднего вида. Рука тянется к сумочке. Пальцы нащупывают помаду в полураскрытой косметичке. Подкрашиваю губы нежно-розовой матовой помадой, все-таки я съела тот слой который нанесла дома, пока стояла на железнодорожном переезде, не решаясь повернуть налево. Сосредоточено обвожу контур верхней губы, пока от данного процесса меня не отвлекает стук в окно. Резко оборачиваюсь мажу розовым цветом по щеке. Мужчина в форме охранника жестом просит меня опустить стекло. Пальцами пытаюсь стереть помаду с щеки, выхожу из машины. Мужчина смотрит на меня удивленно.
- Здравствуйте! - Охранник смотрит то на меня, то на машину. - Я дочь Вячеслава Шевцова, - произношу я. Мужчина меняется в лице.
- Здравствуйте! Я узнал машину, - говорит он. - Примите мои соболезнования… - Я киваю и отвожу взгляд. - Вы по делу?
- Да, мне бы в отдел кадров попасть.
- У вас есть пропуск?
- Нужен пропуск? - растеряно произношу я.
- Давайте ваш паспорт, - протягивает руку. - Вообще у вас должно быть приглашение. Вашей фамилии в сегодняшних списках не было, поэтому и пропуска нет. Но ничего… Если вы не к директору, а всего лишь в отдел кадров, пропуск я вам нарисую, - кривовато улыбается он. - Идемте за мной, - говорит он и направляется к проходной. - Хотя нет, подождите! Переместитесь пожалуйста на гостевую парковку, – указывает в сторону. - Новый начальник охраны лютует с утра, собственно поэтому, я к вам и подошел, - как-то виновато произносит он.
- Хорошо! Я сейчас уберу машину, - бросаюсь к двери. Мне совсем не хочется создавать проблемы такому милому человеку. Я и правда поставила машину прямо перед проходной, боюсь что здесь их не ставят в принципе. Скидываю туфли и потихонечку сдаю назад, а за тем выезжаю и отъехав метров сто в сторону, ставлю автомобиль на пустое парковочное
