заворчал. А Аврора всей верхней частью туловища окончательно съехала на пол. Как удачно, что вчера по возвращении она нашла в себе силы отыскать и натянуть штаны.
— Проснулась?
С кровати свесилась чернявая голова Фаррела. Рожа помятая, небритая, лукавая и… довольная? Ро снова дернула ногой.
— Ты… приковал меня?
— А разве тебе можно доверять? — усмехнулся Фаррел и откинул одеяло.
Подвинулся, и нога Ро наконец съехала поближе к краю кровати. Ее лодыжка была скована наручниками с его лодыжкой. Обалдеть.
— Если бы я захотела тебя убить — у меня была тысяча способов.
— Нет, Ро, без шансов, даже если бы ты захотела, в чем я лично сомневаюсь.
— Ты же заснул! Я могла сделать все, что угодно…
— Было проще притвориться, пока заснешь ты.
Ро закатила глаза. Спорить с королевским дознавателем… Вероятно, она поторопилась, обвинив его вчера в непрофессиональности.
— И что теперь? — спросила Ро, дергая ногой посильнее, но Фаррел крепко уперся, и ничего не вышло.
А надменно общаться в таком размазанном состоянии невозможно. Тем более… когда ты по жизни «размазня». Аврора зажмурилась.
— Я подумал о твоем предложении сотрудничества.
И снова голоса:
— Ничтожество!
— Только ты могла попасть в такую ситуацию!
— И ни-ка-ко-го дома!
— Даже этого ты не заслужила!
— Тебе давно не место на земле.
— Беги, спасайся!
— Спасай мир от своего присутствия!
— А ну, брысь!
Пикси ахнули и отлетели подальше. Дрожащая и зажавшая уши Аврора не сразу сообразила, что последняя фраза принадлежала Фаррелу. А он уже сидел на постели и, морщась — вероятно, от головных болей — размыкал на шее одну из нескольких подвесок, вынимал оттуда ключик и вставлял в замок наручников на лодыжках.
— Значит, вчера мне не почудилось, и твои голоса — не побочка Квиллиного зелья. Море Белого Шепота знаменито аномалиями, которые создают сирены. Выходить в море без защитных артефактов — верная смерть, тебе разве неизвестно?
Фаррел почему-то на этих словах рассердился.
Ро скривилась, поспешно подтягивая и разминая освобожденную ногу, села на полу, пытаясь осмыслить новые термины, сгорая со стыда, что он увидел… услышал…
— Как ты узнал?!
Как можно себя чувствовать, когда твой враг прознал про такое личное и сокровенное, что и друзья не в курсе?!
— Ты ведь без защиток, верно? — Фаррел потянулся через кровать к ее шее, но Аврора попятилась на четвереньках прочь, хватаясь за ворох рубахи. — Так что твоих демонов видно всем.
— Какие защитки, какие артефакты? Если ты о таблетках — то уволь: конечно, они приглушают все, но в том числе и остальную жизнь, а мне такого счастья не надо. Как ты, вообще, посмел подслушивать?! А если о посмел — то молчал бы! Они — только мои демоны, руки прочь!
Пикси довольно заугукали из-под потолка, Агора и Соция сокрушенно цокнули языками, а Фаррел кивнул.
— Сильные эмоции — тоже противоядие, но на них долго не протянешь. И отходняк потом тяжелый. Кто ты, Ро, если плюешь на опасности Белого Шепота и обзываешь свечи чистых душ огнями?
— Я… из-за моря, говорила ведь… И, вообще, чего пристал…
Аврора попятилась к двери, чувствуя, что вот-вот взорвется слезами, и это будет слишком.
— Отпадает. Кто живет у моря — знает про сирен. Постой! — простер руку Фаррел, но она уже дернула дверную ручку.
Найти тихий угол. Спрятаться. Переждать. Исчезнуть…
Сюрприз! Дверь оказалась заперта. Аврора в бессилии ломанулась плечом и только охнула от боли.
Фаррел с торжеством показал второй ключик на шее. У него, вообще, была там целая вереница кулончиков и ключей.
— Я и это продумал, милая Ро.
Аврора всхлипнула, но вовремя заметила красный шоппер с документами и торчащей из нее трубой. Метнулась к уже знакомому «оружию», выхватила — бумаги с конвертами и картой опали белым ворохом под ноги — замахнулась на смеющегося на кровати типа и… Траектория движения резко изменилась, а Ро обнаружила себя прижатой в подушке. Черный дознаватель навис над ней с ехидным выражением лица и выдернул далекозор из моментально ослабевших пальцев.
— Я же сказал тебе, Ро — я все продумал.
Аврора издала воинственный клич, извиваясь всем телом и пытаясь сбросить обидчика, но тщетно. Фаррел был сильнее, тяжелее, опытнее. В чем угодно.
— Ро, ты — вечная ошибка природы, — победно припечатал пикси.
— Я сказал — брысь! — рявкнул на пиксенка Фаррел.
А по щекам Ро полились слезы.
— Он прав… — пробормотала она и перестала брыкаться, посмотрела в его черные глаза-бездны так близко. — Просто брось меня в море, Фаррел…
А Фаррел вдруг взял, наклонился и… поцеловал ее. Ро даже и не сообразила, что происходит — призрачная почва выскочила из-под ног, мир взорвался и… вдруг вернулось ощущение безмятежного утра. Захотелось, чтоб этот странный человек не выпускал ее, подольше держал в объятиях и это чувство… безопасности не исчезало.
Какая безопасность?!. Должно быть противно!
Но — факт… Ро только и смогла, что часто моргать, когда он отстранился.
— Никакого моря, — ласково заправил Фаррел ей прядь за ухо, слез и сел рядом. — Сирены нашептывают тебе всякие гадости.
— Они все… существовали всегда, — неожиданно для себя созналась Аврора. — До «Аузонии», до Нелло, до тебя, до этого всего ужаса… Правда, невидимыми. Да я живу в кошмаре всю жизнь, Фаррел… И как-то справляюсь… Дело не в этом вашем Белом Шепоте. Будь он проклят!
И она снова расплакалась. Тогда он приподнял ее, прислонил к своему плечу, обнял, и перебирал волосы, и говорил:
— Все будет хорошо, обещаю. Мы справимся, я помогу.
Вот пойми, конечно, чего его светлость дознаватель вдруг так изменился, но сейчас Ро не хотела понимать. Он дарил тепло и пусть… это будет правдой хотя бы на пять минут.
— Это тепло не принадлежит тебе.
— У тебя нет права.
— Тебе за него не расплатиться! Отдавай обратно!
— У тебя, я смотрю, целый пантеон поклонников, — рассмеялся Фаррел и щелкнул одного из пиксят по носу легонько.
Их хозяйка слабо улыбнулась в ответ.
— Это ты еще Агору и Социю не видел.
— Ты что же, правда никогда защиткой не пользовалась?
— Однажды… Но мир тогда стал проноситься мимо. Я так не могу. Мне надо чувствовать, без чувств я — не я. Так что я просто бегу домой и закрываю двери. Но теперь…
