быть фамилия как самого отравителя, так и его сообщника. Но это детали, найдем сообщника – найдем главного.
– А может быть, это и не сообщник вовсе? – тихо проговорил Кочкин хрипловатым вкрадчивым голосом.
– А кто?
– Может быть, это кто-то случайный. Отравитель попросил его зайти в кухмистерскую и купить вафельных рожков за вознаграждение. Тот и согласился, в особенности если это какой-нибудь мальчонка, за пятак на все согласный.
– Так могло быть. Скажу больше, скорее всего так и было, но в любом случае он видел отравителя. Следовательно, сможет нам его описать.
– Но его вначале нужно найти.
– Вот этим и займешься. Сходи к письмоводителю, возьми одну из копий, не вздумай брать оригинал, и приступай к поиску. В помощь можешь взять столько агентов, сколько понадобится.
– Щедро!
– Мне нужен результат, и чем раньше, тем лучше. Все, действуй!
Кочкин ушел, а начальник сыскной приготовился ждать. Двадцать девять человек – это много. Пока все будут найдены, опрошены, пройдет не один день. Но жизнь полна случайностей, неожиданностей и удачных мгновений.
С момента ухода чиновника особых поручений прошло не более десяти минут, и он опять стоял в кабинете фон Шпинне. На этот раз с копией списка в руках и радостным выражением на лице.
– Что? – удивленно уставился на него начальник сыскной. – Что случилось, ты почему сияешь, как бляха городового в солнечный день?
– Я нашел того, кто нам нужен! – заявил Кочкин, даже не пытаясь скрыть распирающего самодовольства.
– И как тебе это удалось? – сдержанно спросил Фома Фомич.
– Ну… – Лицо чиновника особых поручений стало вмиг скромным.
Это был верный признак того, что Кочкин сейчас начнет себя хвалить. Однако начальник сыскной, зная это, не дал ему такой возможности. Сказал все сам:
– Потому что ты умный! Нет, не так. Ты чертовски умный, ты чертовски внимательный, у тебя сыскной талант и еще много, много чего…
– Все правильно! Но на этот раз… – Кочкин тяжело вздохнул, – …мне не понадобились ни ум, ни внимательность, ни сыскной талант, просто немного терпения, чтобы прочесть список до конца…
– Ну, говори уже!
– Список состоит из двадцати восьми фамилий постоянных клиентов Кислицына, здесь напротив каждого указано, и одного неизвестного мальчика…
– И ты хочешь сказать, что этот неизвестный мальчик и есть тот, кто нам нужен? Должен тебе заметить, что ты проявил поспешность. Может быть, это он, а может быть, и не он. В любом случае нужно проверить и остальных…
– Да нет, – возразил Кочкин, подошел к столу и, протягивая Фоме Фомичу список, добавил: – Прочтите приписку!
– Так. – Начальник сыскной взял копию и, найдя глазами запись «неизвестный мальчик», стал читать приписку. После бросил листок на стол и, глядя на чиновника особых поручений, воскликнул: – Но постой, ведь в оригинале не было никакой приписки, откуда она взялась?
– Была, – скромно возразил Кочкин, – просто нужно было перевернуть листок.
И что же было в приписке? В строке двадцать девять значилось: «Неизвестный мальчик, лет десяти-двенадцати, купил в субботу пять вафельных рожков. Одет мальчик был в форму посыльных кондитерской «Итальянские сладости».
Уже знакомый нам посыльный Марко неспешно шел по улице Почтовой. Настроение у него было приподнятым. Он только что выполнил последнюю на сегодня доставку, где ему дали гривенник. Цыганенок был занят мыслями, что же он купит на десять копеек, когда его окликнули:
– Мальчик!
Марко остановился и посмотрел по сторонам. Из-под фордека стоящей возле тротуара пролетки выглядывала улыбающаяся физиономия незнакомца.
– Чего вам, дяденька? – спросил посыльный.
– Где у вас тут кондитерская? Найти не можем, уж битый час колесим, извозчик дурной попался…
– И ничего я не дурной! – отозвался возница. – Просто объяснять как следывает надобно!
– Ну, вот он еще и спорит! – весело проговорил незнакомец и добавил: – Ну так что, знаешь, где тут кондитерская?
– Вам кондитерская господина Джотто нужна или…
– Вот-вот – Джотто! Знаешь где?
– Да, я там посыльным служу! – не без гордости заявил Марко.
– Ой, удача-то какая, теперь уж точно найдем. Ну, садись, покажешь, где это.
– Да тут недалеко…
– Все одно садись, или неохота на пролетке покататься?
– Охота!
Через полчаса упирающегося Марко агент сыскной вталкивал в кабинет фон Шпинне.
– Вот он, ваше высокоблагородие, кусается еще, крысеныш!
– Ну ты не хватай его так за руки, он и не будет кусаться, – заметил сидящий за столом Фома Фомич.
– Так ведь как не хватать, убежит же, чертенок. Где его потом ловить?
– Да никуда он не убежит! – успокоил агента фон Шпинне и обратился к мальчику: – Ты же не будешь убегать, а, Марко?
– А вот и убегу! – прокричал мальчик, которого агент продолжал крепко держать за руку.
– Это кто же тебя так со взрослыми разговаривать научил, неужели господин Джотто? – спросил улыбающийся Фома Фомич.
– А хоть бы и он, вам-то что?
– Ты вот что, Силин, – посмотрел начальник сыскной на агента, – мальчонка у нас, я вижу, с характером. Давай веди его в подвал, в ту темную камеру, ну ты знаешь…
– Так там ведь гроб с покойником стоит! – воскликнул Силин.
– Какой еще гроб? – вскинул брови и непонимающе уставился на агента Фома Фомич.
– Ну, дык, нищий, которого возле Покровской церкви отравили.
– А почему он у нас?
– В мертвецкой места нет, попросили, чтобы сегодняшнюю ночь у нас постоял, а эта камера самая холодная. Ну, вот мы его туда и…
– А что, другого места нет мальца определить?
– Нет.
– Ну, тогда давай к покойнику. Он у нас храбрый, думаю, не испугается. Да он его и не увидит, там же темно…
– Нет! – даже не закричал, истошно завопил посыльный. – Не хочу к покойнику!
– А что делать? Придется, посидишь там до утра, может поумнеешь…
– Я уже!
– Что ты уже?
– Я уже поумнел!
– Быстро ты, – мотнул головой полковник. – Ну ладно, оставь его, Силин, сам за дверью постой. А то, может, врет, ты его отпустишь, а он бежать.
– Нет-нет, я никуда бежать не стану, вы только меня с покойником не запирайте! – стал истово заверять мальчик.
Агент послушно вышел, а начальник сыскной, глядя на все еще испуганного мальчика, спросил:
– Ты был в прошлую субботу в кухмистерской Кислицына?
– Был.
– Что ты там делал?
– Так это, вафельные рожки покупал, – успокоившись, ответил мальчик.
– Что, господин Джотто не позволяет хоть иногда пирожных поесть?
– Почему, позволяет!
– А зачем же ты к Кислицыну пошел рожки покупать? Да они, говорят, и не очень вкусные. Может, тебя кто-то попросил?
– Да! – кивнул мальчик. – Меня попросили!
– И кто же тебя попросил, если не секрет? Ты сколько там, кстати, рожков-то купил?
– Пять.
– Точно пять?
– Точно, да у меня и денег на больше не
