— Раммар! — в очередной раз пролаял Бальбок.
Наконец брат пошевелился — и это было хорошо, ибо на толстого предводителя намеревались напасть четверо файхок'хай с мечами наголо.
Отчаяние придало Бальбоку мужество. Когда сверкающий сапарак противника понесся на него, он только сделал вид, что хочет увернуться. Файхок в последний миг изменил направление удара, и Бальбок ухватился за древко чуть ниже оснащенного крючьями острия.
Чувствуя внезапный прилив сил, тощий вырвал оружие из лап ошарашенного противника; прежде чем предатель понял, что произошло, Бальбок повернул копье и изо всех сил вонзил острие в грудь файхока.
В следующий миг Бальбок оказался рядом с братом, ухватился за древко своей секиры, все еще торчавшей из черепа поверженного лейб-гвардейца, и с чавкающим звуком освободил лезвие в тот самый миг, когда четверо файхок'хай собирались напасть на Раммара.
— Назад, вы, умбал'хай! — крикнул Бальбок так громко, что голос у него сорвался, и его секира описала огромную дугу.
Рука одного из предателей отделилась от тела и полетела в сторону, все еще сжимая рукоять меча, острие которого было направлено в горло Раммару. Таращась на окровавленный обрубок, злодей жутко взвыл (что наконец-то полностью пробудило ото сна Раммара), прежде чем Бальбок заставил урода умолкнуть мощным ударом своего оружия.
— Клянусь внутренностями Торги! — прорычал Раммар, поднимаясь на ноги. — Никакого от вас покоя, вы, жалкие…
Орк умолк, и его глаза полезли из орбит, когда он увидел перед собой воина-орка, который собирался вонзить клинок ему в брюхо. До брюха клинок не добрался лишь благодаря тому, что голова нападающего внезапно обрела самостоятельность и улетела прочь. Обезглавленное тело грохнулось растерянному Раммару прямо на руки. Коротконогий не сумел удержать равновесие и опрокинулся на спину. С трудом удалось предводителю освободиться от трупа. И то, что предстало перед его заплывшими жиром глазками, наполнило душу орка в равных пропорциях удивлением и яростью: вокруг бушующего костра бушевали орки, сражаясь друг с другом.
Точнее сказать, это Бальбок раздавал смертоносные удары и уколы троим файхок'хай!
— Что ты делаешь, жалкий умбал? — набросился на брата Раммар. — Ты что, перепил кровавого пива? Эти файхок'хай наши!
— Ах вот как, — крикнул Бальбок, уходя от яростной атаки одного из орков-воинов. — А почему же тогда они пытаются нас убить?
Раммар не нашелся, что ответить. К нему обернулись двое нападающих с обнаженными мечами в руках. Когда свет костра упал на их лица, Раммар узнал обоих.
— Писок! Друса! Где вы были, жалкие личинки? — заорал он на обоих орков-воинов. — Немедленно идите сюда и помогите нам! Ваши предводители в опасности!
— Еще бы ты был не в опасности, мешок с жиром! — ответил ему Писок. — Конечно же, мы поможем тебе — спрыгнуть в темную яму Курула!
Тут оба файхок'хай разразились ядовитым смехом, и Раммар понял, что на этот раз совершенно напрасно обозвал брата умбалом. Их лейб-гвардейцы действительно повернулись против них и попытались их убить.
— К-как так? — озадаченно переспросил Раммар. — Ч-что мы вам сделали? Разве мы были плохими предводителями?
— Дело совсем не в этом, — ответил Друса. — Просто есть кое-кто, кто платит нам лучше, чем вы.
— И кто же этот кое-кто? — поинтересовался Раммар. — Курса, что ли? Я знаю, он давно уже на трон метит и…
Писок и Друса только рассмеялись в ответ.
— Я заплачу в два раза больше! — дрожащим голосом заверил их Раммар. — В три раза, если это нужно!
Оба орка снова дико заржали и перешли в атаку!
— Труркор'хай! — возмутился Раммар. — Чертовы предатели…
Он хотел было увернуться, но споткнулся об труп файхока, которому Бальбок проломил череп секирой.
И это спасло толстяку жизнь!
Когда Раммар упал и приземлился на свой зад, ему удалось уйти от ударов мечей атакующих. В следующий миг горе-предводитель схватил сапарак мертвого файхока, торчавший из земли, и ему показалось, будто он схватил свое собственное прошлое: воспоминания о множестве пережитых приключений и опасностей моментально вернулись, вселяя в него уверенность… И Раммар с силой нанес удар копьем.
Хвастливый Писок получил сапараком прямо в открытую пасть. Раммар всадил оружие с такой силой, что острие копья пробило кости черепа, и Писок рухнул на колени, захлебываясь кровью и мозгом, а затем опрокинулся на бок.
Увидев это, приятель Писока Друса громко заорал и обрушился на Раммара, сжимая в руках меч. Тем временем жирный орк поднялся, бросился вперед всей массой своего тела, опрокидывая файхока-предателя, заставляя потерять равновесие — и Друса попятился прямо в подогретое кровавым пивом бушующее пламя!
Тряпки, которые орк носил под доспехом в качестве одежды, моментально вспыхнули, поскольку были пропитаны кровавым пивом. Превратившись в живой факел, продажный воин с криком унесся прочь.
От столкновения Раммар снова упал на землю и как раз собирался подняться, когда к нему протянулась когтистая лапа помощи.
И принадлежала она не кому иному, как Бальбоку!
— Все в порядке? — поинтересовался худощавый орк, чье глупо ухмыляющееся лицо было залито кровью.
— Такой вопрос мог задать только взрослый идиот вроде тебя! — проворчал Раммар, с трудом поднимаясь на ноги. — Ничего не в порядке, ровным счетом ничего! Наша лейб-гвардия предала нас, потому что какой-то вонючка подкупил ее — разве это не укладывается в твоей тугодумной башке?
— Нет, почему же, вполне, — с совершенной наивностью ответил Бальбок. — Вот только одного не могу я понять…
— Чего еще?
— Я спрашиваю себя, куда подевались остальные файхок'хай. Нас сопровождала дюжина воинов, то есть двенадцать. Десять мы убили…
— Ты опять начинаешь свою проклятую арифметику? — запричитал Раммар, считая это чистой воды зазнайством.
— Значит, двое осталось, — провозгласил Бальбок, призвавший на помощь в счете свои пальцы. — Вопрос только в том, куда они спрятались.
— Корр, — согласился Раммар, принимаясь недоверчиво оглядываться по сторонам. — А знаешь, кто еще неизвестно куда подевался?
— Кто?
— Человек. Этот проклятый посол, которого послал нам Корвин и без которого мы все еще сидели бы дома, в нашей уютной пещере. Вполне вероятно, что за всем этим безобразием стоит он и…
Внимание обоих орков привлек негромкий кашель. Оба обернулись, поднимая оружие, но то был всего лишь королевский посол, выходящий из-за скалы, его прежде молочно-белое лицо сейчас было красным от стыда.
— Я… я здесь, — негромко произнес он.
