Другие местные виды обитали, вероятно, на суше – пара травоядных животных размером с собаку, похожих на вомбатов, миниатюрный кенгуру и родственник бандикутов. Окаменевшие останки хищников встречаются реже, однако недавно были найдены редкие останки древнего лесного ястреба (Archaehierax sylvestris) на близлежащем озере Пинпа, и есть предположение, что самая серьезная угроза древним коалам находилась на небе.
Я помню, как мы жили в палатках в лесах Отуэй, в Виктории, вглубь континента от Великой океанской дороги. Нотофагусы антарктические (Nothofagus antarctica)[14] с изящными листьями, когда-то доминировавшие в олигоценовых дождевых лесах, перемежаются здесь с более современными видами эвкалиптов, такими как эвкалипт косой (Eucalyptus obliqua) и эвкалипт прутовидный (Eucalyptus viminalis). Высокие тенистые древовидные папоротники циатея возвышаются над лесной подстилкой, покрытой мхами и орляком. Ландшафт здесь по-прежнему богат болотами, ручьями и мелководными озерами, которые, периодически пересыхая, обнажают тропы представителей вымершей мегафауны. В этих местах нет следов древних коал, но их современные потомки встречаются в изобилии. Это самая близкая из тех, что я могу вообразить, модель болотистых лесов, которые когда-то окружали ныне горячие, высохшие озера в континентальной части Южной Австралии.
* * *
На языке народа Диери, коренных австралийцев, населявших территорию к востоку от бассейна озера Эйр, слово mada означает «новый». После столетий переименования ландшафтов и животных на европейский манер в научной литературе постепенно происходит узнавание слов коренных жителей и отражается сотрудничество с местными экспертами и знатоками природы, даже если научные названия даются на ломаном греческом, латинском или английском.
Madakoala, более крупный вид, чем Perikoala, описан по останкам зубов, а также фрагментов челюсти и раздробленной части черепа, впервые найденной Тедфордом на озере Пинпа во время второй поездки в Австралию в 1971 году. Наконец обнаружив опубликованное описание этого вида, я обращаю внимание на фотографии зубов Madakoala и Perikoala, выстроенных попарно, и мне требуется некоторое время, чтобы понять: они предназначены для просмотра в 3D. Я нахожу старые очки для чтения, разрезаю их пополам и устанавливаю на нужном расстоянии друг от друга, чтобы получился импровизированный стереоскоп.
Зубы отчетливо выступают из страницы. На объемном изображении гребни на зубах Madakoala более «заточенные» и расположены под более острым углом, чем у Perikoala. Это не столь заметно глазу, как ощущается на ощупь. Я ловлю себя на том, что провожу языком по собственным зубам для сравнения. Кажется, тут тоже есть острые гребни, но человеческие зубы – просто пологие холмы по сравнению с зубами этих животных, похожими на суровые горные хребты. Должно быть, они были острыми, как лезвия.
Рисунки, документы и фотографии показывают не так много. Иногда нужно просто увидеть реальный предмет.
* * *
Кажется, что в палеонтологических лабораториях всегда происходит что-то новое и интересное: захватывающие исследования, новые методы или крупные открытия. Шкафы, полки, ящики и столы завалены окаменелостями. Из-под салфеток торчат кусочки костей и камней, они везде: в лотках, под микроскопами и в ведрах. Часто окаменелости лежат в коробках годами или десятилетиями в ожидании, что появится какой-нибудь специалист в узкой области, заглянет в эти ящики, перелопатит содержимое и обнаружит что-то неожиданное или необычное. Определение значимости находки требует многих часов терпеливой подготовки, измерений и анализа. Самое интересное в окаменелостях – это не столько сами предметы, сколько истории, которые о них можно рассказать.
Воссоздание доисторических животных и описание того, как они жили, дышали и вели себя – задача практически невыполнимая. Можно реконструировать фрагменты их физиологии по найденным фрагментам костей. Можно предположить что-то по ныне живущим родственникам. А также можно найти зацепки, анализируя редкие следы лап, химические сигнатуры в горных породах, тонкие слои сохранившихся останков мягких тканей, яиц, гнезд, следов когтей, экскрементов или других останков.
После вымирания некоторых видов осталась поистине богатая летопись ископаемых. Мы точно знаем, что ели мамонты, по пище, замерзшей у них во рту и кишечнике. Нам известно, чем питались эласмозавры, по отпечаткам акульих зубов, вонзенных в кость. Знаем, какие нервные клетки искрили в мозге древней рыбы и какого цвета были перья птерозавра. А иногда даже мы в курсе, какие животные были живородящими, или где они откладывали яйца, или как долго их детеныши оставались в сумке.
Но от древних коал до нас дошло слишком мало, чтобы реконструировать целый вид: находки останков редко когда включали большее, чем зуб или фрагмент челюсти. Поэтому нам остается лишь предполагать, и не без оснований, что древние коалы выглядели более или менее похожими на современных и отличались только по размеру. Доисторических коал почти всегда изображают очень похожими на современных коал, одних – более серыми, других – ржаво-коричневыми.
Справедливо отметить, что у членов одной семьи действительно наблюдается высокое сходство. Псовые похожи на собак, кошачьи – на кошек, и большинство свинковых выглядят, как морские свинки. Но есть и существенные различия. Зуб неизвестного доисторического пса может оказаться похожим на зуб лисы, кустарниковой собаки, енотовидной собаки или волка или какой-то совершенно иной вариации формы псовых. Семейство гоминид, или ископаемых людей, включает двуногих, способных бегать по земле людей, древесных орангутанов, гигантских наземных горилл и лазающих четвероногих шимпанзе. Если бы было больше живых видов коал, мы представляли бы себе гораздо больше вариантов образа жизни и для них.
А если бы мы обнаружили целый скелет доисторической коалы или хотя бы чуть больше, чем несколько зубов? Другой тип задних или передних лап, кистей, ступней, позвоночника или ребер может говорить о том, что животное делало: ходило по земле, рыло норы или прыгало и раскачивалось, а возможно, даже перелетало между деревьями. Были ли доисторические коалы больше похожи на вомбатов, на поссумов или на кого-то совершенно иного?
Все ли древние коалы лазали по деревьям, используя передние лапы как для того, чтобы цепляться и карабкаться, так и для остальных действий? Или же они одинаково работали всеми четырьмя? Какие у них были уши – большие или маленькие, круглые или с кисточками? Каким был мех – полосатым или пятнистым, с оттенками бурого, золотистого или рыжего? Были ли коалы бесхвостыми, как вомбаты, всегда, или раньше у них были хвосты, как у сумчатых львов или дипротодонов? И если хвост все-таки был, то когда современные коалы его утратили?
Глядя на череп, можно сказать, что у других видов коал такие же маленькие глаза или большие носы. Была ли у древних коал слегка приплюснутая морда, как у современных, или же она была более вытянутой, как у многих поссумов? Коалы чаще всего кажутся нам привлекательными именно за счет формы морды. У людей глубоко в амигдале, или миндалевидном теле, есть специальные
