нежели переезжать в новое место, где у меня могут возникнуть конфликты. Наверняка найдётся тот, кому поперёк появление такого талантливого и многообещающего новичка.
— Разумно. Хорошо, если всё же что-то потребуется, то позвони мне.
Граф вытащил из внутреннего кармана пиджака свою визитку и передал её мне. Я тут же спрятал её в рукав.
— Сейчас тебя отведут в камеру, потом прибудет телепат и проверит твою как я уже сказал. И завтра будешь свободен. Договорюсь, чтобы администрация детдома позволила тебе в любой момент звонить по стационарному телефону или же тебе потом передадут мобильный со специальной симкой. Сможешь звонить с него всего по паре номеров, но они окажутся полезны в некоторых случаях. Заодно мы с тобой свяжемся, когда найдётся специалист по пробуждению.
— Хорошо.
— Тогда надеюсь мы вскоре снова увидимся. Охрана! Уведите задержанного.
Тут же открылась дверь и внутрь зашёл уже знакомый полицейский. Он надел на меня наручники, так положено, а затем мы пошли на выход. Но уже у дверей я неожиданно понял, что можно попросить у Некрасова.
— Если честно, то есть одна просьба, — говорю я, поворачиваясь к графу.
— Быстро ты. Слушаю тебя.
— Вы бы намекнули нашему ректору, что надо бы поменьше воровать и побольше на нас денег тратить. Чёрт с ним ремонтом, не совсем уж в халупе живём, но не помешало бы начать питаться нормально. На младшеньких смотреть страшно.
— Так его проще арестовать и нового человека назначить.
— Зачем менять шило на мыло? — Грустно улыбнулся я. — Этот хоть уже наварился на нас, живёт хорошо. А новый только первое время будет белым и пушистым, а как я свалю и присмотр государственный спадёт, так станет ещё хуже. Нынешний же гад надолго станет хорошим, да и думаю ваши коллеги такого товарища долго будут мониторить — ну вдруг попадётся на крупном воровстве и тогда его можно будет брать. Там глядишь за такого борова звание новое дадут или отправят на более перспективную должность.
— Ты же понимаешь, что разговариваешь с главой Крымской Имперской Канцелярии? Буквально просишь его оставить взяточника и вора на своём месте под предлогом «он будет меньше воровать».
— Ваше сиятельство, а зачем юлить и пытаться представить ситуацию иначе чем она есть на самом деле? Или может быть вы скажите, что хоть одно из сказанных мною слов было неправдой или попыткой сгустить краски?
А граф молчал. Ну да, ну да, так-то мы все за справедливость, торжество закона и равенство насколько оно в принципе возможно в сословном обществе. Но в итоге просто делаем вид, что всё хорошо прекрасно зная какой ужас творится на самом деле в стране. Некрасов вроде нормальный мужик, даже не пытался вербовать к себе в род, проявлял тактичность и всё в таком духе. Однако не ему, дворянину, говорить, что я тут что-то поощряю. В конце концов, кто тут у нас глава Крымской Имперской Канцелярии, м?
— Постараюсь сделать всё как ты попросил, — наконец-то сказал Некрасов.
— И передайте князю Волконскому, что ничто и никто не забыт, — бросил я напоследок, прежде чем вместе с охранником покинул допросную. И я видел, как взгляд графа потускнел после этих слов.
Глава 4
Чистка началась
— Ничто и никто не забыт, значит, — повторил за графом князь Волконский.
— Не могу сказать, что парень сказал это с открытой агрессией или с намёком на месть, — сказал Некрасов. — Парень вообще не раз и не два говорил, что ему не хочется связываться с наследием Зотовых дабы не подвергать себя опасности. Поэтому он также скрывал свой дар и просто пытался не светиться. Но эти слова выбиваются из всего сказанного им. Не знаю почему Зотов сказал это раз был всегда столь осторожен.
— Одно дело опасаться врагов своего рода, а другое дело ткнуть предателя носом в его же преступление, — вздохнул Георгий Александрович. — Все знают, что мы с тобой на короткой ноге, вот он и передал через тебя послание. Напомнил о прошлом и том, что я со своей семьёй живу с клеймом негодяев и предателей.
— Князь, вряд ли он хотел оскорбить вас или…
— Аркадий, давай вот без этого, — поморщился князь. — Все прекрасно знают, что род Волконских тупо кинул на растерзание Зотовых, когда на тех напал альянс родов из числа наших вассалов и ещё парочки других из соседних регионов. Мы должны были остановить безумие, ибо мы не только уже тогда были князьями крымскими, но ещё и потому, что Зотовы были нашими побратимами. Семьи даже дали друг другу клятвы о взаимопомощи и поддержке. Но род Волконских остался в стороне и позволил случиться страшному. Поэтому на моей семье уже очень давно лежит клеймо позора, собственные вассалы творят что хотят, а другие знатные семьи не желают иметь с нами общий дел если нет серьёзной необходимости. Даже простолюдины пускай и не открыто, но до сих пор потешаются над нами и не считают настоящими князьями.
— Ваш отец и прочие родичи поступили так из-за того, что на кону была судьба вашего рода, — всё равно вступился за Волконских Некрасов. — Альянс родов вполне открыто говорил, что в ту пору нестабильности и всеобщего хаоса они могут уничтожить Волконских и им за это ничего не будет. К тому же, именно ваш батюшка спас этого бастарда, иначе бы он уже давно был мёртв, как и все его родные.
Но при этих словах князь лишь помрачнел.
— Аркаша, закрой дверь на замок, возьми что-нибудь выпить из бара и два стакана.
Некрасов на пару секунд лишь смотрел с удивлением на князя, а затем принялся делать так, как он сказал. С Волконским они знакомы давно и даже дружат, хотя и приходится соблюдать некоторые формальности. И если Георгий решил поговорить по душам, то тема серьёзная и непростая. Поэтому Аркадий закрыл дверь и вскоре на столе оказалась бутылка коньяка с двумя стаканами. Князь откупорил бутылку и налил коньяка в стаканы.
— Ты не знаешь, что предшествовало кончине Зотовых, — начал говорить Волконский. — Патриарх Зотовых незадолго до конца этой истории приходил к отцу. Сначала просил его как князя и главы рода-побратима остановить бойню. А затем начал умолять, даже вставал на колени. Зотов просил хотя бы взять нескольких женщин и детей из его семьи
