самой охота?
- Если честно, то нет, - созналась я. – Но я – человек ответственный.
- Ах, ответственный, значит, - рассмеялся Снежич. Как же он был красив! Белые, как снег волосы сверкали украшениями. Красивые серые глаза напоминали небо во время снегопада. А роскошное белое одеяние с мехом, обнажающее красивый торс было туго перетянуто расшитым поясом.
- Значит, сбежать надумала, - послышался голос, а под его ногами скрипнули половицы.
Глава восемнадцать
Снежич сделал шаг ко мне. Снежная поземка стелилась за ним, а я только сейчас заметила, что он ходит босиком. Каждый шаг его заставлял пол на мгновенье покрываться изморозью, которая тут же исчезала, стоило ему поднять ногу и переставить ее.
- Между прочим, меня похитили, - ответила я, не понимая, почему так волнуюсь от каждого его шага. – И притащили сюда.
- Значит, бросить меня решила, - надменно произнес Снежич, а украшения в волосах прозвенели, словно сосульки. – Чтобы я один тут до весны сидел. Как бы все бросили, и ты туда же…
Мне очень хотелось уйти от ответа, поэтому я решила отойти в сторону, но меня схватили за руку. Обжигающий холод быстро привел меня в чувство. Меня дернули к себе, заведя мою руку за спину. Мне пришлось выгнуться, когда я поняла, что прекрасный бог склоняется надо мной.
- Тут еще неизвестно, - произнес он, а его глаза загорелись. Из его рта шел мороз, обжигая мое лицо, словно холодный ветер. – Кто кого сторожить должен.
Я вдыхала мороз, не зная, что ему ответить.
- Это тебе, Снежинка, страж нужен, - рассмеялся Снежич. Он поднял глаза на потолок. – Я так понимаю, что Лешего нет.
- Нет, - ответила я, изумляясь тому, что происходит. – Вроде бы…
В этот момент я почувствовала, как его губы прижались к моим, а руки обхватили меня за талию. Поцелуй был коротким, но у меня подогнулись колени.
- Зато теперь я буду знать, где ты находишься, - послышался голос, когда меня резко отпустили. Я прижимала руку к губам, все еще помнящим леденящий холод поцелуя.
- Ты… ты… ужасен! – растерла я губы, глядя на Снежича, который положил руку на стол и тот покрылся узорами.
- А каким я должен быть? А? – усмехнулся он, дерзко отбросив волосы. Он слегка нахмурился, осматривая комнату. – Какой есть! В детстве медвежонком называли. Даже не знали, какой зверь лютый во мне живет.
Глава девятнадцатая
- Аррр, - проурчал мой голодный желудок, напоминая, что оборотень тут не один!
- Проголодалась? – спросил красавец, повернувшись ко мне в профиль. Я кивнула, терпеливо обещая себе найти выход. – Ну тогда пойдем. Покормлю тебя, что ли… А то вдруг до весны не доживешь, а мне одному сидеть придется!
Я засопела, чувствуя, что так бы и задушила его. Роскошная шуба подметала пол, а за ней стелилась поземка. Маленькие красивые вихри снега поднимались и тут же таяли. Дверь открылась, а я робко вошла внутрь. Это была та самая комната с дубовым столом.
Снежич взмахнул рукой, а на столе расстелилась белоснежная скатерть, словно кто-то разлил молоко. Из этого молока поднимались деревянные блюда с едой. На одном из них был целый поросенок с красным яблоком, на втором гусь в картошке, на третьем щука, посыпанная зеленью.
От всего этого шел такой аромат, что мне стало не по себе. Моченые яблоки смотрели на меня с тарелки, вызывая мучительные спазмы.
Снежич усмехнулся, видя, как я отрываю кусок хлеба и промакиваю юшку. Наложив на тарелочку всего по чуть-чуть, я с видом интеллигенции в восьмом колене, уселась кушать.
Меня с детства учила бабушка, что в присутствии мужчины мы должны есть как птичка. Как бы показывая всем видом, что ты его не объешь. Желательно делать такой вид, словно тебе на самом деле достаточно подышать рядом с булочкой, чтобы наестся на три года вперед до отвала.
Эта привычка осталась у меня и прочно закрепилась в списке привычек. Поэтому, не смотря на голод, я ела, как на светском рауте после того, как наелась дома.
Снежич вышел, а я налетела на еду так, словно видела ее впервые, хлеб трамбовался в рот, а я запивала все пряным квасом, но стоило ему вернуться, как я принималась с унылым видом ковырять мясо.
- А ты почему не ешь? – спросила я, глядя на то, как он расхаживает по комнате.
- А ты попробуй меня уговорить,- заметил с улыбкой Снежич, проводя пальцами по столу. Там, где не было скатерти, расползлись красивые снежные узоры из тех, которые мороз рисует на окнах.
- Да, тут уговаривать надо, - послышался скрипучий голос Лешего. – Я вон сколько уговаривал! И с тарелкой за ним бегал! И сказки рассказывал! И с ложечки кормил!
Глава двадцатая
Была у меня в послужном списке одна бабулька – вампир. Она кровь хлебала при встречах, но пока маленькими порциями. Присматривалась. Про уринотерапию – путь к здоровью указывала, вычитала, что кактус поможет при простуде, если его правильно прикладывать и заставляла мерять давление каждые десять минут с задором. И я летала, как супермэн к ней по первому чиху. И видела в ней все возможные симптомы. Пока однажды не увидела, как эта бабулька по кухне сайгачит и потолок белит.
- Тогда умирай голодным, - ответила я, бросив взгляд на капризного бога.
- Нельзя! Ни в коем случае нельзя! – послышался голос Лешего. – Ты что? Дитятку голодом уморить надумала? А если с ним что случится? С нас же голову снимут!
- Снимут – снимут, - с усмешкой заметил Снежич, глядя на меня таким взглядом, словно зверь на добычу.
- Я его в детстве на коленки сажал, ложку деревянную брал и с шутками – прибаутками, - ностальгически протянул Леший. – Он глазенками своими смотрит любопытно, а я ему ложку в рот хлоп! Говорю, жуй, а я расскажу!
- Разбаловали вы его совсем, - нахохлилась я, глядя на то, как красавец хищным взглядом пробегает по мне. Про провел пальцами по столу и поднял бровь. – Дитятку – то.
- Ой, и не говори, - сокрушался Леший. – Сами не рады!
- Он взрослый, - настаивала я, видя, как красавец падает на стул. – Как бы ложку в ухо занести не должен. А если занесет, то выковыряем.
- Раз она так хочет, чтобы я поел, так пусть идет сюда и покормит меня сама, - насмешливо произнес Снежич, поднимая брови.
- Ты это, - внезапно голос Лешего послышался возле самого моего уха. – С ним не шути. Если капризничать начнет, то оберег тебя не спасет. Да и я
