ее прежде, чем она успевает сказать «нет» и разрушить мои надежды. Ее глаза темнеют, а ноги обвиваются вокруг моей талии, свет впивается в мою кожу, как ногти. Я дразню ее, позволяя только кончику моего члена проникнуть внутрь нее, прежде чем вытащить и провести им по ее клитору.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — говорит она, ее глаза блестят от желания. — Я хочу, чтобы ты погрузился в меня, растянул и трахал до тех пор, пока я не забуду собственное имя. Мне нужно, чтобы ты заставил меня забыть. — Ее глаза умоляют меня.
Я позволяю кончику еще раз погрузиться в нее, прежде чем вытащить его обратно. Она стонет, и я улыбаюсь раздраженному взгляду, который она бросает на меня. Мне так же трудно отказать ей, потому что с каждым небольшим толчком, который я делаю, весь мой позвоночник загорается от удовольствия, посылая волны жара по паху и прессу. Но услышать, как она умоляет — того стоит.
— Умоляй меня об этом, — говорю ей.
— Папочка, пожалуйста, — хнычет она, ее голос срывается на последнем слове. — Пожалуйста, мне это нужно. Ты нужен мне, пожалуйста. Я опустошена и мне больно. Мне нужно, чтобы твой член наполнил меня и растянул. Сделай так, чтобы было больно. Сделай меня своей.
С этими словами я теряю всякое чувство контроля. Я врезаюсь в нее одним быстрым толчком, прокладывая себе путь внутрь. Я большой, намного больше, чем она готова, и Холли вскрикивает от этого вторжения, ее киска сжимается вокруг меня, пока я не начинаю думать, что могу сорваться и кончить на месте.
— О, черт! — рычит она сквозь зубы, ее бедра приподнимаются, а голова откидывается назад. Ее рот открывается, и я пользуюсь возможностью, чтобы накрыть его своим. Я глубоко целую ее, замирая внутри нее, позволяя ей привыкнуть к моим размерам.
Ее грудь вздымается напротив моей, наш пот смешивается, когда мы оба пытаемся обрести контроль над нашими телами.
— Милая девочка, — стону я, целуя ее в шею. — Эта киска, — говорю, позволяя своим пальцам двигаться между нами и пощипывать ее клитор. — Теперь эта киска моя.
— Да, папочка, — стонет она, начиная слегка вращать бедрами. Внутри нее так тесно, что каждое малейшее движение грозит свести с ума. Я делаю несколько глубоких вдохов, когда ее влагалище пульсирует вокруг меня, втягивая так глубоко, как может физически.
— Боже мой, — бормочу я в ее разгоряченную кожу, прежде чем отстраниться и сесть на пятки. Мне нужно почувствовать ее гребаные руки на себе. Я быстро снимаю гирлянду с ее ноги, а затем приподнимаю ее бедра и освобождаю девушку. Она двигает руками, помогая мне распутать эти чертовы штуки, прежде чем мы оба начинаем смеяться.
Я подтягиваю ее так, чтобы вместо этого она сидела на моем члене, и обеими руками снимаю остальные огоньки с ее тела. Она смеется, обвивает руками мою шею и целует. Я толкаюсь в нее, и она задыхается, когда ее руки теребят мои волосы.
Она отстраняется от поцелуя, когда снова погружаюсь в нее. Ее руки обхватывают мое лицо по обе стороны, и мы встречаемся взглядами, прежде чем она говорит:
— Трахни меня, папочка.
Глава 7
Холли
Он такой большой, что кажется, будто меня режут пополам, но лучшим образом. Он наполнил меня так, как никто другой. Он вызывает зависимость во всех отношениях, от того, как он пахнет до того, какой он на вкус. Как будто он — мой личный сорт кошачьей мяты.
Обе его руки обхватывают меня за спину, и он опускает меня на кровать, все это время поддерживая зрительный контакт. Ник смотрит на меня так, словно пытается поглотить изнутри. Когда мы двигаемся вместе, он перемещается внутри меня, касаясь места, о существовании которого я и не подозревала. Удовольствие разливается по моему телу, и я задыхаюсь, выгибаясь навстречу ему.
— Я знаю, малышка. Знаю, — бормочет он. И снова двигается, когда мои ноги обхватывают его и притягивают ближе, ударяя в то же самое место. Мой рот приоткрывается, и я чувствую, как глаза закатываются назад. Он ласкает мое лицо и волосы, наклоняясь надо мной на локтях и продолжая входить в меня глубоко и медленно.
Мои руки пробегают по его спине, ногти впиваются в его плоть, когда я чувствую, как его мышцы напрягаются под ними при каждом движении. Его голова опускается, когда он утыкается носом в мою шею, покусывая и облизывая точку, где бьется пульс, по мере того как удовольствие нарастает во мне.
— Ник, — шепчу я. — Черт возьми, Ник.
— Да, Холли, — говорит он, и мое имя звучит в его устах как грех. Он встречается со мной взглядом и вбирает меня в себя, прежде чем его рот снова находит мой. То, как он смотрит на меня, когда целует, так чертовски эротично, как будто он и мечтать не мог пропустить ни единого момента из всего, что бы это ни было. Как будто он хочет видеть каждую мою малейшую реакцию.
Медленный темп, который он поддерживает между моих ног, мучителен, и каждый нерв в моем теле горит от этого. Я приподнимаю свои бедра над подушками с каждым толчком, загоняя его так глубоко, как он только может. С каждым толчком внутри меня искра удовольствия и боли смешивается воедино, яростно подталкивая меня к краю оргазма.
— Мне нужно, чтобы ты кончила, — говорит он, хватая мою грудь, поднося сосок ко рту и посасывая. Я откидываю голову назад от новых ощущений и провожу руками по его волосам.
— Эй, — говорит он, его рука внезапно сжимает мой подбородок и притягивает мой взгляд к своему. — Эти глаза не отрываются от меня, пока я внутри тебя.
Он толкается сильнее, его бедра врезаются в мои.
— Каждая реакция — моя, — говорит он, входя в меня сильнее, чем раньше. Боль пронзает насквозь, заставляя мою киску пульсировать вокруг него от удовольствия.
— Каждый звук, который ты издаешь, принадлежит мне. — Еще один толчок.
— Каждый оргазм, который я вырываю из твоего тела, — рычит он, еще раз входя в меня. Его глаза прикованы к моим, разгоряченные, с расширенными от желания зрачками. Мое дыхание поднимается, когда по мне начинает прокатываться нарастающий оргазм.
— Каждый оргазм — мой. — Его рука перемещается от моей челюсти к горлу, сжимая его по бокам. — Отдай его мне, — приказывает он. — Кончи.
Я не прерываю зрительный контакт, когда кончаю, давая ему именно то, что он хочет.
— Давай, — говорит он, ударяя по одному и тому же месту снова
