себе погрузиться в нее.
Она смотрит на меня снизу вверх полуприкрытыми глазами, ожидая, что я буду делать дальше. Я чувствую запах ее возбуждения в воздухе, когда раздвигаю ее бедра. Я облизываю губы, все еще ощущая ее вкус там, когда провожу руками вниз по ее ногам и бедрам, перемещая их на мягкий изгиб ее живота.
По коже девушки пробегают мурашки, когда ее дыхание учащается. Она выгибает спину, когда приближаюсь к ее грудям, пытаясь взять их в ладони. Ее соски набухли и у меня слюнки текут, когда смотрю на них. С моего члена капает, ее бедра прижимаются ко мне и трутся своей сладкой киской о мою ноющую длину.
Она доведет меня до смерти.
— Я сейчас вернусь, — говорю ей, делаю глубокий вдох и скатываюсь с кровати.
— Куда ты? — спрашивает она, и ее голос полон нервозности. Я наклоняюсь к ней и запечатлеваю на ее губах нежный поцелуй. Она доверяет мне, как незнакомцу, позволяет мне связать ее и оставить одну. Я знаю, что ее немного заводит страх, но не хочу, чтобы она думала, будто я собираюсь бросить ее. Я не хочу подавлять ее желание.
— Я вернусь, обещаю. Только спущусь вниз, чтобы кое-что взять, хорошо? — Я улыбаюсь ей сверху вниз, и она снова прикусывает губу. Я вытаскиваю ее большим пальцем. — Знаешь, это сводит меня с ума. — Я целую эту мягкую нижнюю губу. — Мы продолжим эту маленькую рождественскую тему, — говорю ей с улыбкой, которая, надеюсь, успокоит ее.
Она улыбается в ответ и кивает. Я спешу вниз, не желая оставлять ее дольше, чем это необходимо. Я хватаю омелу над входной дверью, а затем по наитию беру леденец из вазы, стоящей на прилавке. Это даст ей что-нибудь пососать, пока я развлекаюсь.
Холли смотрит на то, что у меня в руках, когда возвращаюсь в свою комнату. Я забираюсь обратно на кровать, нависаю над ее телом и держу омелу над ее ртом. Она ухмыляется и приближает свое лицо к моему. Я открываю для нее рот, и она исследует его своим языком, прежде чем прикусить мою губу.
— Мне нравится твоя влажная бородка, — шепчет она, прежде чем снова поцеловать. Я смотрю, как она целует меня, и наслаждаюсь этим. Когда увидел эту девушку пару часов назад, я никогда не думал, что посчастливится заполучить ее в свою постель. И теперь она здесь, мокрая и умоляющая о моем члене каждым движением своего тела.
Я прерываю поцелуй и срываю пластиковую упаковку с леденца зубами, полностью снимая обертку, прежде чем провести им по ее губам. Она открывает рот, и я позволяю ему двигаться только внутри, наблюдая, как ее губы смыкается вокруг него, и она жадно всасывает его внутрь. Мой член дергается, когда я чувствую, как ее язык двигается вокруг него.
— Теперь у тебя есть что пососать, пока я тебя дразню. — Я ухмыляюсь, когда она закатывает глаза, пытаясь притвориться, что не так возбуждена, как говорит мне ее тело. — И это заставит тебя замолчать.
Она хмыкает, и я опускаю омелу к ее горлу, позволяя своему рту следовать за этим движением. Я провожу им по каждой части ее тела, к которой хочу прикоснуться ртом. Ее ключицы, соски, между грудей и ребра. Перемещая Омелу вниз по ее животу, я опускаюсь горячими поцелуями к ее пупку, а затем беру в рот и прикусываю ее мягкую кожу на бедре.
Ее бедра выгибаются дугой, ее киска ищет трения везде, где может найти, когда долгий стон проходит по телу Холли. Я ухмыляюсь, прижимаясь к ее коже, и продолжаю свой путь вниз по ее телу, целуя и облизывая везде, кроме тех мест, где она этого хочет. У нее милые розовые растяжки на внутренней стороне бедер, и мой язык обводит их, когда я двигаюсь дальше вниз по ее ногам. Я целую ее под коленями, поверх них, там, где нахожу шрам на одном, а затем спускаюсь по голеням к лодыжкам.
Когда останавливаюсь и снова смотрю на нее, она сосредоточенно зажмуривает глаза, леденец крутит между губами. Когда понимает, что я остановился, открывает глаза и смотрит на меня сверху вниз, откусывает кусочек конфеты и с раздражением хрустит им.
— Что случилось, малышка? — спрашиваю ее, пытаясь сдержать свое веселье. — Разве я не трогаю тебя там, где ты хочешь? — Я снова взбираюсь по ее телу, отнимаю недоеденный кусочек конфеты от ее губ и пробую его на вкус.
— Ты же знаешь, что нет, — хнычет она, прижимаясь ко мне всем телом и пытаясь соприкоснуться с моей кожей. Я улыбаюсь ей сверху вниз и покрываю нежными поцелуями ее лицо, прежде чем вернуться к губам. Она жаждет этого, заглатывая меня целиком, когда мы ощущаем вкус сладкой мяты на языках друг друга.
— Я же говорил тебе, — шепчу ей в губы, проводя влажным отломанным кончиком леденца по одному из ее сосков. — Я хочу дразнить тебя до тех пор, пока ты больше не сможешь этого выносить. — Я обдуваю прохладным воздухом ее сосок, и она стонет от мягкого жжения мяты.
— Я на грани, Ник, — говорит она, глядя на меня умоляющими серыми глазами.
Я слышу разочарование в тоне ее голоса, и это отдает прямиком в мой член. Бросаю леденец и омелу на прикроватный столик и полностью устраиваюсь между ее бедер.
— Презерватив? — спрашивает она. — Я была с этим мудаком так долго, что перестала пользоваться противозачаточными.
— Много лет назад мне сделали вазэктомию, — говорю ей, прекращая свои движения, чтобы заглянуть ей в глаза и понять ее. Я не хочу надевать презерватив — я хочу чувствовать, как она сжимает и втягивает каждый дюйм моего члена, когда толкаюсь в нее. Но я бы никогда не стал заставлять ее делать то, от чего ей было неудобно. — Но я могу одеть его. Тебе было бы комфортнее, если я воспользуюсь одним из них?
— Слава Богу, — стонет она, накрывая мой рот своим. — Нет. — Она смотрит мне в глаза, и я вижу в них решимость. — Я хочу почувствовать тебя, когда ты будешь трахать меня в первый раз.
— В первый раз? — спрашиваю ее игривым голосом, когда хватаю основание своего члена и проталкиваю его в ее щель, играя с ее клитором. — Значит, хочешь, чтобы это повторилось? — Я приподнимаю брови, глядя на нее, и она смеется. Может, я и поддразниваю ее, но мысль о том, чтобы оставить ее при себе больше, чем на одну ночь, заставляет сердце вырваться из груди.
— Чего ты хочешь, малышка? — Я спрашиваю
