его изнутри завалил.
– Как думаешь – навредить может серьезно?
– Не знаю, по идее, там трехкратное резервирование, так что ломать оборудование смысла нет.
– Так чего он хочет?
Вечеров помедлил.
– Возможно, забраться в технические проходы и по ним подняться на мостик. Там Сибирцев, он сейчас один. Если чужак ликвидирует капитана – получит управление кораблем в свои руки.
– Чертово дерьмо! – Ленц припустил бегом, но уже не в сторону машинного отсека, а в сторону подъемника. – Парни -- вам задание охранять реактор до последнего. Алконост! Доступ службы безопасности по анализу голоса. Я – Роберт Ленц. Немедленно блокировать подъемник.
– Команда выполнена, – пропело в наушниках.
– Блокировать люк на мостик. Включить высшую степень защиты.
– Для выполнения необходимо подтверждение капитана или старшего помощника.
– Вечеров! Связь с капитаном есть?
– Нет. Он не отвечает, а старпом уже в капсуле.
– У меня тоже нет связи. Давай, бегом по лестнице к мостику. Если тварь там, стреляй на поражение.
– Я же «типа ученый», у меня только шоковый лазер.
– Тогда бей по глазам, не мне тебя учить.
Люк оказался уже открыт, Ленц, чертыхаясь в душе, полез вверх. В одном из горизонтальных технических проходов ему почудилась мимолетное движение, но этот проход на мостик не вел, а потому не имел никакого значения.
– Вечеров! Прием! Ты где?
– Тоже лезу, скоро буду на месте. Ты зачем подъемники заблокировал? Стоило их использовать.
– Заблокировал, значит, нужно. Другие тоже могли использовать. Неизвестно, сколько сообщников у этой свиньи.
Разговор мешал дыханию, Вечеров и Ленц замолчали, неотвратимо приближаясь к месту стычки с разных сторон.
Выстрел прогремел, как только Ленц высунулся из прохода. Палили из обычного пистолета крупного калибра, пуля срикошетила от палубы.
– Сука… отсюда не прицелиться. Эй, друг Саня! Подсвети его лазером, пускай обернется!
Вееров так и сделал. Направленный наискось слабый луч был относительно безопасен, но принудил врага прикрыть глаза, чем Ленц и воспользовался, высунувшись и прострелив оппоненту вооруженную руку.
Человек взвыл и схватился за раздробленное запястье. Подоспевший Вечеров подобрал брошенный на пол ствол.
– Пакуем его, можно руки и ноги связать стяжками и оставить пока здесь. У нас тут пять минут времени осталось.
Увы, но связывать побежденного врага уже не имело смысла. Он хрипел и дергался и пускал пену.
– Обычное дело, яд и суицид, – констатировал Вечеров. – Ты, Роберт Павлович, его узнаешь?
– Не припомню такого, откуда взялся в команде – непонятно.
– Ничего, вскрытие покажет. Две минуты до старта, времени не осталось. Брось пока тело, не возись. Быстро валим в безопасное место, после прыжка разберемся.
Вечеров и Ленц убрали оружие в кобуру и со всех ног помчались к резервным капсулам офицерской палубы.
* * *
Женька успела проползти еще немного, а потом наткнулась на скорчившуюся на полу и плачущую Ингусю.
-- Ты что натворила? Зачем?
Подруга не ответила. Отсчет показывал пять секунд. Оставалось только обняться покрепче и ждать неизбежного конца. На этот раз Женька не испугалась – на это просто не оставалось времени.
"Эфир" сработал, способность видеть, слышать и чувствовать внешний мир исчезла. Накатила тошнота, по коже словно прошлись наждачной бумагой. Обычной перегрузки не было, но внутри зародилась бесконечная боль и такое же бесконечное отчаяние. Поток слов, образов, абстракций хлынул на беззащитное сознание. Черный липкие нити оплели руки и ноги. Это продолжалось долго, очень долго – целую вечность, пока Женька не потеряла сознание.
* * *
Капитан Сибирцев неподвижно сидел в кресле. Индикатор обратного отсчета показывал три минуты. За переборкой мостика почудилась возня, кажется, прогремел выстрел, но капитан не обернулся – в прочности двери он не сомневался, а мелкие проявления амбиций ничего не значили рядом с бездной вечности. Придет час, и он разберется с проблемой, наградит героев, накажет оступившихся, прикажет помочь пострадавшим. Пока имело значение только общее выживание.
Последняя минута до конца обратного отсчета.
– Алконост, задраить все люки, отключить реактор, обесточить корабль. ОСтановить центрифугу. Оставить только минимальный резервный контур капитана.
На мостике разом стемнело. Теперь светился только экран, но и ему предстояло вскоре погаснуть. Физику скачка обеспечит «Эфир», обесточенный же Алконост менее опасен с очки зрения пожара. Хотя гравитация исчезла, ремни удерживали Сибирцева к кресле. Он улыбнулся в пустоту и прикинул – страшно или нет. Холодок все же пробежал по спине.
– Эфир, обратный отсчет три секунды.
Раз, два, три. Старт!
В этот миг большой экран погас, но в последний невероятно короткий миг, Сибирцев успел увидеть на нем белую вспышку. После этого исчезло все, даже собственно тело, и только сознание продолжало корчиться в ледяной бездонной пустоте.
А потом Сибирцева посетило видение.
Он (а, может, и и не он, а кто-то другой) был уже немолод, но еще не столкнулся с немощью. Этот кто-то стоял на верхней ступени высокой и широкой лестницы возле незнакомого космодрома. Дул резкий ветер, от холода слезились глаза. Внизу колыхалась толпа, но отдельные лица Сибирцев рассмотреть не
