плевать на то, что делают другие девушки, — рычит он. — Никто не тронет тебя в этом клубе, потому что я этого не позволю. Ты им не принадлежишь.
— Я никому не принадлежу, — напоминаю я ему, потому что не понимаю, к чему он клонит.
Он поднимает уголок рта, ухмыляясь.
— Вот тут ты ошибаешься, милая. В тот момент, когда ты переступила порог моего офиса, ты стала принадлежать мне. Ты просто еще не знала этого.
Я тяжело сглатываю, когда он делает шаг ко мне, как хищник, преследующий свою жертву.
— Вам? Мистер Де Лука…
— Доминик, — поправляет он. — Именно это имя я хочу слышать на этих губах, когда ты обращаешься ко мне с этого момента. — Он делает еще один шаг, сокращая расстояние между нами до нескольких сантиметров. — Я хочу тебя, Фиона. Я сделал все возможное, чтобы отказать себе в возможности обладать тобой, но после того, как я увидел тебя полуобнаженной в моем офисе ранее и твой запах въелся в мой мозг, я могу думать только о том, чтобы попробовать тебя на вкус. Услышать, как ты выкрикиваешь мое имя, пока кончаешь на мой язык.
Мой рот открывается, когда его твердая грудь прижимается ко мне, а его мускулистые руки обвивают мою талию. Ощущение его близости заставляет мое тело гудеть от потребности. Это неправильно, чертовски неправильно, но я хочу его.
Он заставляет меня чувствовать себя желанной, и это меня заводит. Мои трусики становятся влажными после его порочных обещаний удовольствия, и я хочу, чтобы он выполнил то, что говорит.
Мои руки скользят по его груди, по мягкому материалу рубашки, и мне хочется узнать, такой ли он накачанный, как я себе представляю под этим костюмом.
Он облизывает губы и наклоняет голову, позволяя своему рту нависнуть над моим.
— Скажи мне сейчас, если ты не хочешь этого делать. Как только мы переступим эту черту, пути назад уже не будет.
Я смотрю на него из-под темных ресниц и прикусываю нижнюю губу. Чего Доминик не знает, так это того, что я тоже отказывала себе — не только ему, но и любому мужчине. Я никогда не освобождала себя настолько, чтобы ко мне прикоснулся кто-то другой, и пришло время это изменить. Я хочу, чтобы Доминик изменил это.
— Поцелуй меня, — приказываю я и это именно то, чего он ждал.
Горячий рот Доминика прижимается к моему, а его руки еще крепче прижимают меня к его телу. Его язык застыл у моих губ, умоляя о проникновении, и как только я позволяю ему войти, он кружится с моим в медленном, обдуманном танце. Мои руки сжимают материал его рубашки, в то время как его руки находят путь к моим волосам.
Я хнычу, когда он отстраняется и покусывает мою нижнюю губу. Его пальцы быстро справляются со шнурками на моем топе, освобождая мою грудь, когда он стягивает материал из спандекса вниз.
— Никто, кроме меня, этого не увидит, — рычит он, пока его большие пальцы массируют кожу на моей левой груди, прежде чем он проводит пальцем взад и вперед по моему соску. — Никто. Понятно?
Я киваю, и это, кажется, доставляет ему удовольствие, потому что он улыбается настоящей гребаной улыбкой и говорит.
— Хорошая девочка.
Его рот снова прижимается к моему, и меня охватывает потребность увидеть, как он выглядит. Мои руки скользят по мускулам его плеч, и я стягиваю с них пиджак. Он точно знает, чего я хочу, потому что заканчивает снимать его и бросает на стол.
Мое сердце колотится, когда я ослабляю его галстук, зная, что это конец. Я вот-вот потеряю девственность с мужчиной, которого едва знаю, и мне насрать. Я хочу, чтобы это было с ним. Я хочу, чтобы он принял это. Как только галстук снят, и я расстегиваю все пуговицы его рубашки, рука Доминика хватает меня за запястье, прежде чем я успеваю добраться до пуговицы его брюк.
Он качает головой.
— Сегодняшний вечер посвящен тебе. Я сказал, что хочу попробовать тебя на вкус, так что это то, что произойдет. Я буду есть твою киску, пока твои сливки не покроют мой язык, и ты не выкрикнешь мое имя. — Он разворачивает меня, и моя задница прижимается к краю его стола. — Раздевайся.
Будто я пробуюсь на роль одной из девушек на сцене, Доминик делает шаг назад и смотрит на меня полуприкрытыми глазами, пока я делаю в точности то, что он просит. Сначала я снимаю топ и позволяю ему упасть на пол, затем двигаюсь, чтобы снять шорты из спандекса, которые на мне надеты. Я стою там в одних черных туфлях на высоченных каблуках, полностью выставленная перед ним напоказ. Самое странное, что я не чувствую себя застенчивой, как я думала, когда впервые обнажусь перед парнем или мужчиной. Доминик определенно настоящий мужчина. Наоборот, то, как он смотрит на меня, заставляет меня поверить, что я — десерт, который ему не терпится попробовать. Он хочет меня. Даже я могу сказать, как сильно он меня хочет.
Его пристальный взгляд скользит по моему телу, начиная с ног и заканчивая лицом.
— Чертовски идеально, как я и предполагал.
Он возвращается и лихорадочно целует меня, одновременно срывая с себя рубашку, прижимаясь своей горячей кожей к моей. Мои соски напрягаются от трения о легкую россыпь волос на его груди. Мои пальцы исследуют его рельефный пресс, и когда они спускаются к поясу его брюк, он хрипит.
— Блядь, — рычит он, опускаясь передо мной на колени.
Без предупреждения, он перекидывает мою левую ногу через плечо. Правой рукой он раздвигает мои самые чувствительные складочки и ныряет внутрь. Мои бедра выгибаются в тот момент, когда его язык соприкасается с моим клитором.
— Господи, — шиплю я сквозь стиснутые зубы, и это, кажется, только ободряет его, потому что его язык быстрее двигается из стороны в сторону, и через несколько секунд все мое тело вибрирует. Я хватаю его за волосы, удерживая на месте, когда кончаю и выкрикиваю его имя. — Доминик. О… Боже мой.
Когда я спускаюсь с небес на землю, я уверена, что он остановится, но он продолжает, лаская мою кожу и покусывая мой чувствительный бугорок зубами.
Моя голова откидывается назад, и когда я думаю, что вот-вот потеряю сознание, меня охватывает новое ощущение. Ощущение того, как Доминик вводит в меня палец, заставляя меня замереть. Я смотрю на него сверху вниз, напряженная до предела, когда он добавляет второй палец.
— О, черт, — задыхаюсь я, заставляя его приостановиться и посмотреть на меня. — Остановись.
