зеркало заднего вида переполох на посту ДПС. Вот и пускай их… Пускай раскочегаривают свои драндулеты с мигалками - пока они отчалят на них в погоню – моя ласточка будет уже далеко!
Далеко, слышите? Эй, лохи!! Ха-ха-ха!... Вот придурки-то! И что за идиоты, что за неудачники идут работать в эти структуры, а? Не грех над ними и поглумиться при случае…
Глава 4
* * *
Ты поднялся на холм
Оглядеться – и что же?
Тропа, по которой пришёл, утонула в ночи…
Там же
Выложенная охристой плиткой и присыпанная подвяленными на солнце лепестками роз дорожка вела к открытой веранде над прудом.
В пруду плавали идиллические лебеди. Летний ветерок трепетал цветными лентами, постукивал о перила балюстрады связками нарядных воздушных шаров, надувал парусами прозрачный капрон занавесок. За этими занавесками весело перемигивались цветные огоньки, звучала музыка и шумные здравницы.
На их зов Кира и направилась, по своему обыкновению – решительно, энергично размахивая блестящим чёрным хвостом.
- Ой, Кирочка! – мать подхватила её на входе. – Как хорошо, что приехала! Вот молодец, вот молодец… Салатику положить?
Бережно усаженная неподалёку от молодожёнов, долгожданная гостья с видом исполнительницы тягостного долга устало кивнула. И брезгливо огляделась.
Свадебный пир шумел. Счастливые новобрачные, восседавшие во главе стола и облачённые в белые одежды, источали умиротворённое благодушие, внимая тостующим. Над их головами красовалось открыточное пожелание «совета да любви». Растяжка из золочёных букв напротив гордо скандировала: «Наша невеста – ягодка, наша невеста – вишня, за кого хотела, за того и вышла!» Крупногабаритная, осипшая от трудов праведных тамада, вся в ослепительных пайетках, надрывалась, дирижируя процессом…
- О боже! – Кира мученически закатила глаза. – Вот за что мне это?
Мать испуганно замерла с салатником в руке.
- Всю жизнь мечтала, блин, попасть на подобное пошлое мероприятие, чтобы в полной мере насладиться его лубочной безвкусицей!
- Ну что ты, детка… - родительница принялась поспешно наполнять тарелку драгоценного чада. – Ты уж потерпи… Мы-то люди тех ещё, отсталых воззрений, не продвинутые, как говорится. Мы ж по-другому не умеем… Что мы, собственно, видели-то в жизни? С чем нам сравнивать-то, солнышко? Откуда ему, хорошему вкусу, взяться?..
- Ма, остановись уже! – воскликнула с раздражением Кира, хватая её за руку. – Или ты хочешь переложить мне в тарелку весь стол?..
Кто-то из бывших сослуживцев жениха, такой же шумный и усатый, размахивая рюмкой и пытаясь перекричать музыку, орал новый тост за здоровье молодых. Его супруга присоединилась. И так крепко и надолго ударилась в воспоминания о том, как они с Фёдором Аполлинарьевичем сто лет знаются, как вместе мотались по гарнизонам в молодости, как в партию вступали, как праздники отмечали, какие забавные случае из армейского быта с ними приключались, что заскучавшим гостям пришлось выступление сворачивать насильно.
Бабушкина ближайшая подружка со студенческих ещё времён разрыдалась во время пафосной, но сердечной и трогательной речи про дружбу, про душевные качества Лизоньки и про её замечательный выбор.
«Дай бог счастья, Лиза, дай бог счастья, - истово твердила она с надрывом, - ты его заслужила!»
Тётушки хлюпали носами и аккуратно промакивали бумажными салфетками накрашенные глаза…
- А вот сейчас, наконец, - просипела в микрофон бодрая тамада, невыносимо сверкая пайетками, - подтянулись и наши опаздывающие! Среди них вижу я самого дорогого, самого близкого человечка для нашей красавицы-невесты – её единственную внучку! Давайте вместе, дружно поаплодируем ей!! Не слышу!.. Во-о-от… Другое дело!
Только не это…
- Кирочка! – тамада сверилась со шпаргалкой. – Тебе предоставляется возможность поздравить любимую бабушку с обретённым счастьем! Просим!!
Мать побледнела и подскочила с места, перехватывая микрофон:
- Я, я, я!.. Мы с Кирочкой вместе!.. Вместе поздравим… Я, хоть и говорила уже, Лизавета Константиновна, но не устану повторять – вы замечательный, невероятный, цельный человек! Вы вырастили прекрасного сына, за что я вам всегда буду благодарна – за Андрюшеньку и за Кирочку!..
Улыбка невесты стала чуть более натужной…
- Дай бог вам здоровья, счастья в совместной жизни, долгих лет! Долгих вам лет рядом с Фёдором Аполлинарьевичем – настоящим мужчиной, достойным находиться рядом и освещать ваши дни любовью и заботой!..
- Прекрасно! Прекрасно! – заголосила тамада. – Какое чудесное, какое трогательное признание! Какая редкая искренняя благодарность от невестки матери за её сына! – тётку, видимо, зацепило, потому как наболело: собственная невестка, видимо, сына её не особо ценила. – Ну, и от внучки пара добрых пожеланий?.. – она с удивительным для её комплекции проворством оказалась рядом и сунула Кире под нос микрофон.
- Что ж, - хмыкнула любящая внучка. – Отчего ж и не поздравить? Наследовать-то мне у бабушки-вулканолога всё равно нечего, кроме диссертации сорокалетней давности о кислых вулканитах северного Урала, так что… Так что жаба не душит! Пусть хоть каждый год приводит мне нового дедушку! Мне с ним делить нечего!..
Гости застыли. Кто-то неуверенно хрюкнул, пытаясь в процессе сообразить – можно ли сей пассаж расценить, как шутку…
- Горько! – пискнула мать в микрофон. – А в подарок молодым я хочу исполнить песню! – и она ринулась к эстраде с видом героя, бросающегося на амбразуру.
Кира плюхнулась обратно на свой стул и поднесла к губам бокал с вином. Час от часу не легче: слушать пение Наденьки Волошкиной и не взвыть при этом, подобно скучающей лунной ночью псине, могли только закалённые завсегдатаи караоке-клубов.
Остальные мучались. Особенно соседи. Потому как петь
