стропил.
Тоши быстро осмотрелся вокруг и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, быстро взобрался по одной из бамбуковых опор. С этого угла, он на руках прополз по одной из досок к потайному люку. Тоши толкнул люк снизу и вполз в окутанную мраком комнату.
Он быстро нащупал в темноте старую масляную лампу, зажег ее искрой, высеченной из кусочка кремня, осторожно прикрывая пламя, чтобы не ослепнуть от его яркости. Маленькая лампадка отбрасывала тусклое подобие света, но его вполне хватило для Тоши, чтобы увидеть комнату и все, что в ней находилось.
Четверо соратами расслабленно лежали в углах его жилища. Он узнал Эйтоку и его напарника шиноби, с которыми он познакомился в аллее.
Двое других тоже были лунными буши, одетыми так же, как Эйтоку в броню из укрепленной ткани с традиционной парой самурайских мечей.
Пятая соратами сидела, улыбаясь, на полу прямо перед ним. Все представители лунного народа были изящными и обоеполыми, но эта была наиболее женственной из всех, кого ему довелось видеть. Ее длинные уши были завязаны на затылке. Ноги были скрещены, и она сидела, откинувшись слегка назад, на руки с задумчивой ухмылкой на лице.
- Привет, - сказал Тоши. – Вы не видели Тоши Умезаву? Он должен мне денег.
- Взять его, - сказала женщина. Тоши лишь краем глаза успел заметить размытое движение, как уже был скручен, обезоружен, и уложен лицом вниз на грубый дощатый пол. Кто-то, вероятно Эйтоку, с силой пнул его ногой по ребрам. Кто-то другой схватил Тоши за волосы и рывком поднял его голову лицом вверх.
- Ты унизил соратами, - сказала женщина. Ее голос звучал без злости, скорее расстроено. – Хуже того, ты испортил нашу операцию сегодня вечером. Это два весьма примечательных подвига для такого нищеброда, как ты. Воистину, всемилостивый кролик на луне улыбнулся тебе этой ночью.
Тоши моргнул. – Кто где что сделал когда?
Женщина рассмеялась, ее глуховатый голос звучал неожиданно тепло и радостно. – Ты никогда не слышал о кролике на луне? Потрясающе. Какому ками ты молишься?
- Он не молится, - сказал соратами, пытавшийся оторвать Тоши голову. – Он «сам о себе заботится».
- Я забочусь и о своих друзьях, - добавил Тоши. Пот заливал его глаза, и он слышал, как бешено бьется его сердце. – Если бы ты решил стать моим другом, я бы…
Эйтоку заткнул его еще одним ударом ноги. – Держите его руки, - сказал самурай. – Он пользуется магией канджи.
Женщина подалась вперед, почти вплотную к лицу Тоши. – Расскажи мне о своих друзьях, - сказала она. – Кто-нибудь из них знает, где ты был сегодня вечером?
- Я соврал, - мгновенно ответил Тоши. – У меня, вообще-то, нет никаких друзей.
- Хммм, - произнесла женщина. Казалось, ее взгляд пронизывал голову Тоши насквозь. – Это верность или искренность?
- Ни то, ни другое, - сказал он. – Проверьте тыльную сторону моей левой ладони и увидите.
- Не прикасайтесь к нему! – Рявкнул Эйтоку. – Он полон лжи, этот прохвост.
- Да, это я вижу. – Женщина выпрямилась и встала на ноги. Она кивнула напарнику Эйтоку. – Проверь его ладонь, шиноби. Он заинтриговал меня, этот самовлюбленный очимуша, не молящийся никому. Остальные, держите его крепче.
Шиноби из аллеи взял руку Тоши и вывернул ее ладонью вниз. Он взмахом указал на лампу, и один из самураев поднес ее ближе. Самурай с лампой, шиноби и женщина склонились над рукой Тоши.
- Треугольник, - наконец, сообщила она. – Очень впечатляюще. Хотя линии немного кривоваты. Возможно, тебе стоит подыскать татуировщика, у которого не дрожат руки от наркотической ломки.
- Это не просто треугольник, - сказал Тоши. – Это хёдзан, айсберг. Видите? Там и канджи и все остальное. – Он сжал запястья вместе, открывая большую часть знака.
- Это гангстерская татуировка, - фыркнул Эйтоку. – Он один из наемных силовиков Босс Урамон.
- Ахх, - сказала женщина. – Значит, тебя все-таки кто-то защищает. Но Босс Урамон здесь нет, маленький головорез, да нам было бы плевать даже, если бы она здесь была.
- Я не работаю на Урамон, - сказал Тоши. – И ни на кого другого. Вы что, не слышали о мстителях хёдзан? Мы работаем на себя.
- Как страшно. И я полагаю, айсберг символизирует вашу скрытую мощь? Напади на вершину, и остальная банда выйдет на поверхность в поисках мести? Это ведь то, что делают мстители, верно? Мстят за плату.
- Иногда. Мы еще рискуем иногда.
Лунная женщина рассмеялась снова. Затем, ее улыбка испарилась, как облачко дыма, и ее глаза вспыхнули холодным, синим светом.
- Думаю, мы потратили на тебя достаточно времени, мститель хёдзан. Полагаю, айсберг, это лишь хитроумная уловка для того, чтобы заставить всех думать, будто у тебя есть скрытая глубина. Это ощущение опасности держит людей на расстоянии. Ты лжешь, что бы никого к себе не подпускать, не так ли? Иначе, зачем бы ты жил в самом унылом и мерзком месте во всем мире? Серьезно, даже незуми не пришли бы сюда без очень веских причин.
Прижатый к полу очимуша не сводил с нее глаз. – Я уже предупреждал твоих шестерок, и теперь предостерегаю тебя. Отпусти меня и вали отсюда, или все это обернется для всех вас плачевно.
- Не обращайте внимания, - сказал Эйтоку. – На его теле больше нет канджи, и он не в состоянии начертить их, пока мы держим ему руки.
Женщина соратами вновь непринужденно села на пол. – Думаю, мы повесим твое тело где-нибудь на видном месте. Чтобы местные хорошенько все поняли. – Она кивнула, и Тоши услышал звук выходящего из ножен меча.
Над его головой луна выглянула из-за ночного облака. Ее свет пролился сквозь дыру в крыше, отбросив на пол рваную тень.
- Ты прав, ушастый, - громко сказал он. – Я не могу начертить канджи. Но я могу воспользоваться тем, что я встроил в крышу.
Как один, соратами взглянули вверх. От лунного света, тени стропил образовали ясный символ.
- Стоять, - тихо прочел Тоши.
В ответ, мерцающий фиолетовый бриз подул сверху и волной окатил всю комнату. Лунный свет растаял, вновь скрывшись за облаком. Когда он вновь осветил комнату, позы всех соратами нисколько не изменились. Их глаза метались из стороны в сторону, и некоторые из них издавали едва слышные стоны, но в остальном
