такой легкостью, будто в них были перья, а не бутылки.
В голове без предупреждения возникли картины: эти сильные руки сжимают в объятиях, ласкают, поглаживают спину, бедра…
Нацепила солнечные очки и игнорировала Себастьяна весь остаток пути домой.
–
К счастью, ради моего душевного спокойствия, Себастьян скрылся на своей половине квартиры, оставив меня на кухне разбирать сумки. Не то чтобы он не предложил помочь (он предлагал!), просто было необходимо побыть одной.
Едва закинула продукты в холодильник и зашла в спальню, чтобы убрать в шкаф куртку, раздался звонок в дверь. Я знала – это Лиам, и мне не терпелось обнять его. Чуть ли не выбежала из комнаты, подстегиваемая эмоциями, которые и не подозревала, что сдерживала, пока не поняла, что лучший друг ждет за дверью – только открой, и все будет как прежде, – но не успела пересечь коридор, как столкнулась с неожиданной преградой: сильные руки схватили меня за запястья, останавливая на полпути к двери.
– Кого-то ждешь?
Крепкая хватка на запястьях вызвала мурашки по всему телу, будто электрический импульс пробежал от макушки до пят. Себастьян отдернул руки, словно обжегся, и повернулся к двери.
– Это мой друг. Пришел проведать, – сказала я, подавшись вперед, чтобы открыть дверь.
Себастьян снова помешал сделать то, чего желала больше всего на свете. Будучи намного выше, уперся рукой в дверь поверх моей головы.
Повернувшись, бросила на него взгляд, каким можно убить.
– Кто это? Почему не позвонил в домофон?
– У него есть ключи.
Себастьян сжал губы и слегка наклонился ко мне:
– Даешь ключи от квартиры кому попало?
– Даю ключи от моей квартиры лучшему другу.
– Эй, Мар, открой, ради всего святого! Меня удар хватит, если сейчас же тебя не увижу! – раздалось с той стороны двери.
Себастьян выпрямился и упер руки в бока.
– Как его зовут?
Закатила глаза, не скрывая негодования.
– Лиам.
– Твой отец ясно дал понять: никаких мужчин в квартире.
Издала смешок.
– Ну да, а ты у нас Тинки-Винки.
Себастьян на мгновение растерялся.
– Из «Телепузиков», – объяснила я, не получив ответа. Покачала головой, отвернулась и рывком открыла дверь, не обращая внимания на «надсмотрщика» позади.
Лиам не дал и секунды, чтобы взглянуть на него, – бросился ко мне, подхватил на руки, отрывая от земли, и крепко прижал к себе. Лишь вдохнув знакомый аромат кожи, впервые за все время подумала: «Я дома».
– Ты напугала меня до чертиков, Мар.
К глазам подступили слезы. Сдерживала себя в Луизиане, а вернувшись в Нью-Йорк, почувствовала, будто жизнь, как и квартира, больше мне не принадлежит. Теперь же, когда Лиам был здесь, все, казалось, вернулось на круги своя, а покой, в котором так нуждалась, окутал вместе с его объятиями.
– Все еще не могу поверить в то, что произошло, – прошептала я, обхватив руками его шею и не желая отпускать.
Лиам уткнулся носом в мои волосы, провел кончиком вниз по шее, но через несколько секунд напрягся. Осторожным движением опустил меня на пол и уставился на Себастьяна.
– А это кто?
Огорченная тем, что Лиам больше не прижимал меня к себе, повернулась к Себастьяну.
– Мой новый телохранитель.
Себастьян внимательно рассматривал Лиама, словно прощупывая, и когда закрыла за другом дверь, температура в прихожей, казалось, упала на несколько градусов.
Себастьян не стал ходить вокруг да около:
– Покажи удостоверение личности.
Лиам бросил на него недоверчивый взгляд.
– Тебе недостаточно, что Мар сказала, что мы дружим?
Себастьян даже глазом не моргнул.
– Удостоверение личности, пожалуйста.
Лиам порылся в кармане и вытащил черный кожаный бумажник, достал оттуда права и протянул их Себастьяну. Тот изучил карточку и через пару мгновений отдал ее.
– Вынужден попросить вернуть ключи от квартиры. По соображениям безопасности мы не можем никому доверять. Кроме того, тебя могут обокрасть, чтобы проникнуть сюда.
Что?! Это уже слишком! Зачем им пробираться сюда? Предупреждение отцу они сделали!
Лиам сверкнул глазами то ли недовольно, то ли восхищенно.
– Я бы никогда не подверг Мар опасности. Ключи в целости и сохранности. Они у меня на случай, если возникнет чрезвычайная ситуация и я буду нужен.
– Если возникнет чрезвычайная ситуация или Марфиль понадобится помощь, у нее есть я.
С минуту парни сверлили друг друга взглядами.
– Отдай их, Лиам, – устало сказала я. – Его нанял отец, и меньше всего на свете хочу давать ему повод забрать меня домой или к другому безумству.
Лиам перевел дыхание и повернулся ко мне. Посмотрел на меня странно, словно с опаской, затем сделал то, о чем просил Себастьян. Получив ключи, телохранитель ушел в свою комнату, но не раньше, чем напомнил предупредить, если решим выйти погулять.
– Хочешь пива?
Лиам кивнул и сел на диван, продолжая смотреть в сторону коридора, где исчез Себастьян.
– До сих пор не верю в то, что случилось, Мар.
Он согнулся, положил локти на колени и зарылся пальцами в волосы.
Села рядом, протянула бутылку холодного пива и сделала глоток из своей.
– Я тоже… Настолько жутко и мерзко, что сложно поверить, что это не какой-то кошмарный сон, а реальность, и все же… я почти все время провела без сознания, а потому кажется, будто это произошло не со мной, а с кем-то другим.
– Но почему?! Зачем похищать тебя?
Хотя было очевидно, что я из состоятельной семьи, никогда не поднимала эту тему: меня это смущало, да и Лиам не спрашивал. Он был сыном преподавательницы начальных классов и владельца зоомагазина. Поступил в Колумбийский университет благодаря стипендии и достиг всего благодаря незаурядному уму. По ночам работал в городских клубах, чтобы иметь возможность оплачивать учебу, поскольку стипендия покрывала только половину. Искренне восхищалась Лиамом и ценила нашу дружбу, потому что, чем бы ни занималась в жизни, для многих останусь лишь очередной «мажоркой», которая получила все только потому, что родилась в богатой семье.
У отца было так много предприятий, что не смогла бы назвать все. Он был владельцем банка «Кортес», одного из крупнейших в стране с филиалами во всех странах Латинской Америки, и разводил лошадей Аппалуза, уникальной, некогда находившейся на грани исчезновения породы, что сейчас была третьей по востребованности в мире. Это, наряду со многими другими инвестициями, сделало его весьма влиятельным человеком, и неудивительно, что люди завидовали его богатству.
По этой причине отец держал нас с Габриэллой вдали от своего мира. Мы не посещали званые ужины, не были знакомы с бизнес-партнерами. Отец и о делах с нами не разговаривал. Мы болтали лишь о лошадях: отец с детства привил любовь к ним, много о них рассказывал,
