Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
– Хорошо, – удовлетворенно хмыкнул фешник.
Я же, придержав Довыденко за руку и наклонившись почти к самому уху, напомнил:
– Без команды огня не открывать! – Зачем я это сказал, даже не знаю, ведь все было понятно и так.
Несколькими секундами позже, сместившись чуть вверх по склону, мы распластались на земле, вжались в нее и осторожно, двумя пальцами, оттянув предохранители (не дай бог, чтобы щелкнули), опустили их вниз. Но для чего было это делать, если мы вознамерились пропустить своих противников мимо? Как любил говаривать Шерлок Холмс, все элементарно, ибо не стрелять – оно, конечно, не стрелять, но если бандиты сместятся ближе к обрыву, выбора у нас не останется.
Зеленая шапочка впереди идущего бандита уже мелькала на горизонте, когда к нам присоединился Батура.
– Все сделал! – учащенно дыша, прошипел он.
– Т-с-с-с!..
Предостерегающе поднеся палец к губам, я взглядом указал на показавшегося уже по плечи моджахеда. Вязаная шапочка, камуфлированная разгрузка, автомат – семь шестьдесят два, настороженный, рыщущий по сторонам взгляд. (Интересно, а как выгляжу со стороны я?) Пружинистый, слегка замедленный, но уверенный шаг… Эх, можно было бы уже снять. Нет, конечно, не сразу, сперва дождаться выхода на линию прямого выстрела остальных, но этот-то хорош, как в тире! А вот и второй подтягиваться начал, и третий следом. Откуда же их всех четверых углядел мой снайпер? И где он сам? Должен был быть где-то правее. А мы не слишком ли далеко вылезли? Если заметят – придется валить. Тут без выбора. И будь что будет…
Рядовой Прищепа
Наблюдавший за спуском оставшейся части группы Александр Прищепа понял, что на хребте происходят какие-то события, сразу, как только показавшийся из леса Эдик Довыденко, вместо того чтобы направиться к находившемуся на страховке Батуре, принялся что-то поспешно объяснять стоявшему у обрыва группнику. Когда же командир устремился в чащу леса, а Батура начал бестолково размахивать руками, все стало окончательно ясно – наверху «чехи». Поэтому Александр не стал дожидаться окончания разыгрываемой Батурой пантомимы, а махнул ему рукой: «Мол, все понял».
– Чи, – короткий, отчетливый, как щелчок, звук достиг ушей засевшего за разлапистым комлем большого бука Ляпина. Тот слегка повернул шею и увидел два четко показанных Прищепой движения: обеими руками в стороны, рассредоточиться – противник, и одной правой, словно поглаживая огромную кошку вправо-влево, – замаскироваться. Все ясно. Григорий сглотнул и стал спешно передавать команду дальше. Впрочем, похоже, этого уже не требовалось – жестикулирующего Батуру видел не только все время поглядывавший наверх Александр. Видели многие, и потому бойцы второй группы, ощетинившись стволами, стали поспешно расползаться в разные стороны. Каждая тройка – в свою. А Прищепа со своим головным разведывательным дозором так и остался на месте – в центре, большей частью ведя наблюдение в направлении предстоящего движения, и лишь сам Александр нет-нет да и кидал взгляд на край оставшегося за спиной обрыва. Он ждал первого выстрела. Выстрела, после которого можно будет начать действовать «сообразно возникающим обстоятельствам».
Подполковник Трясунов
– …Вторая давно выходила на связь? – словно случайно поинтересовался у сидевшего за картой орошника заглянувший в помещение ЦБУ комбат.
– Два… нет, час… – Старший лейтенант Иван Чубин взглянул на часы. – Час сорок пять назад.
– Координаты? – Командир отряда подошел ближе, и старлей вместо ответа коснулся кончиком остро отточенного карандаша точки на карте.
– Здесь.
Подполковник Трясунов вгляделся в сетку координат, задумчиво постоял, затем едва слышно вздохнул и, больше ничего не говоря, пошел прочь. Его терзали тревожные мысли. Не то чтобы это задание вызывало у него какие-то особые опасения, вовсе нет, но подполковник уже устал терять своих подчиненных. Чтобы сосчитать всех погибших, не хватало пальцев рук. Каждый одиннадцатый разведчик-спецназовец его отряда за неполные пять месяцев ушел в вечность… Спецназ не должен нести таких потерь. Во всяком случае, не здесь, не на этой войне. Не для такого противника и не для таких войн его создавали и пестовали.
Трясунов вышел на плац, окинул взглядом вмиг подтянувшихся дневальных и, сердито пнув подвернувшийся под ногу камень, направился к своему жилищу.
«Крайняя командировка, – восточный ветер запутался в его непривычно длинных для современной армейской стрижки волосах. – По приезду пишу рапорт. Хватит, на пенсию. Выслуга есть. Квартира есть. Устал. Эта война не для меня».
Ветер принес запах дыма. Подполковник, на мгновение задержавшись на входе, осмотрелся по сторонам в поисках источника возгорания, но, ничего не заметив, толкнул рукой дверь и вошел в полутьму жилого помещения. Неяркая лампочка освещала увешанную коврами комнату, на полу тоже валялась пара ковров с длинным ворсом. Комбат, не снимая обуви, прошествовал по ним к стоявшей в углу кровати, с задумчивым видом плюхнулся вниз, от чего туго натянутые пружины жалобно заскрипели, обхватил лицо руками, надолго задумался.
Рядовой Гаврилюк
Гаврилюк вжался в землю, и резина наглазника чересчур резко вдавилась в бровь. Тогда он осторожно подвинул винтовку вперед и снова прицелился. Бандиты приближались. Уже давно можно было стрелять. Но команды не было, а ведь вернувшийся от командира Довыденко передал приказ: ждать команды. «Чехи» приближались. Гаврилюк, уже мысленно нарисовавший на прикладе первую зарубку, ощутил, как постепенно немеет от напряжения и теряет чувствительность прижатый к спусковому крючку палец. Пластик цевья вдруг показался до невозможности холодным. Рука, державшая оружие, слегка дрогнула, клюнув вниз, – перевернутая «галочка» прицела скользнула на уровень пояса впередиидущего. Алексей втянул носом воздух и попытался прогнать заставляющее цепенеть напряжение. «Галочка» вновь вернулась под верхний край разгрузки.
– Ну же, ну же, – торопил он группника. – Ну когда же… Не видя командира и остальных ребят, Гаврилюк каждую секунду ждал начала, ждал первого разрывающего тишину выстрела. Дистанция сократилась до невозможного. В душе у Алексея появились сомнения в идеальности собственной маскировки. Он невольно напряг мышцы шеи, готовый пригнуть голову, впечатать лицо в землю. Когда же шедший впереди «чех», взойдя на небольшой бугорок, остановился и бросил в его сторону взгляд, Алешку буквально окатило холодной волной. Он напряг палец и медленно потянул спусковой крючок…
Ефимова Олеся
Олеся зря трижды набирала номер – каждый раз на том конце провода снимали и снова клали трубку. Только на четвертый дежурный по части соизволил приложить микрофон к губам и на удивление вежливо представиться.
– Дежурный по части, – вместо звания и фамилии неразборчивое тра-та-та, – слушает.
– Здравствуйте, – проговорила девушка и, не давая возможности поздороваться дежурному, попросила: – Позовите, пожалуйста, к телефону старшего прапорщика Ефимова.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
