обработанный свод потолка ― бежевый с бордовыми прожилками гранит, с блестками слюды и бережно сохраненными друзами молочного кварца. Внешняя «стена» помещения ― выступавшая наружу неровная дуга не меньше, чем в две трети окружности, ― состояла из стеклянных треугольников разного размера, образовывавших сложную, изгибавшуюся во всех трех измерениях поверхность. За ней догорал закат.
Вернон уронил рюкзак и сделал несколько шагов вперед. Пол тремя ступенями понижался к «окну». На второй из них, справа от двери, лежал круглый блин почти три метра в диаметре ― его кровать. Но новый хозяин этого странного, хоть и на удивление уютного, места не смотрел ни на авангардную обстановку, ни на невероятное, заливавшее помещение совершенно сказочным светом, небо. Его взгляд остановился на маленьком горшочке с кустиком мяты, стоявшем как будто прямо над обрывом в бездонную пропасть.
Ямакава улыбнулся, потом вернулся к рюкзаку и добыл полученный утром от Вязиницыной пакет. Через четыре минуты кружка ароматного смородинового чая грела его руки.
Подойти к окну. Распахнуть внутрь две створки. Сесть на краю бездны, свесив ноги.
В комнату ворвался теплый, неуловимо пахнувший медом воздух. Ночь обещала быть ясной и светлой: над горизонтом всходили сразу три из четырех лун Вудвейла.
Вернон медленно, с наслаждением, отпил из кружки. А затем отодрал от шеи ярко-зеленый датчик.
Эпизод 2
* * *
Наземная база, 2550-07-07 20:47
Малиника медленно шла вниз по склону, обеими руками прижимая к груди планшет.
Узкая полоса ведущей к агрокомплексу дороги ― будто залита медом. Сегодня солнце садилось в облака. Два огненных шара своими лучами, словно лезвиями, пронзали собравшиеся над океаном грозовые башни. На посадочную площадку опустился малый катер с очередным контейнером. Оттуда, сверху, слышались разговоры и смех.
Вязиницына смотрела только себе под ноги. Она очень устала. Оставив Отто руководить текущими работами по расчистке территории, созданию необходимой инфраструктуры и непосредственно посевной, лидер биологов второй день кряду пыталась собрать на имеющихся исходных устойчивую модель продовольствия. С Хилмида во время подготовки экспедиции идея сэкономить на еде выглядела очевидным решением. Разумеется, современные космические миссии не могли себе позволить взять на борт полноценную коллекцию семян, целый контейнер пшена и тем более каких-либо животных. Непосредственно пригодным к посеву был только ограниченный минимум, а все остальное ― капсулы с законсервированной ДНК. С одной такой можно нареплицировать сотни тысяч семян, к тому же агрогенетики могли отредактировать материал под требуемые условия на месте. Только вот биология ― не квантовая физика, и обмануть классические законы сохранения в ней практически невозможно. «Распаковка» растений требовала времени и энергии. Много энергии, и во вполне конкретной форме. Квантово-гравитационные флуктуации эффективнее всего преобразовывать в движение, с чуть меньшим КПД ― в электричество. Для биологии нужна в основном химия и другая биология. По плану первые пару лет агротехнические инкубаторы потребляли до половины энергии колонии. В реальности за прошедший месяц отряду Вязиницыной досталось хорошо если десять процентов, остальное было потрачено на вычисления и производство необходимого для деактивации аномалии оборудования. Ситуация с Ковчегом тоже не добавляла определенности: если бы пришлось возвращаться в Метрополию, для выращивания на корабле требовались совершенно другие виды.
Да и теперь дефицит энергии никуда не делся, ведь все остальные работы на этот месяц были отложены. «Придется снова остановить все, кроме производства генераторов и еды, иначе нас ждет голод».
Команда Вязиницыной уже просчитала несколько вариантов, и не сказать, чтобы они были совсем уж плохи. Создание энергоустановок само по себе чрезвычайно ресурсоемко, а значит, полноценная станция очистки воды откладывается на неопределенное время (имеющаяся временная уже перегружена). За горизонт планирования отодвигаются и цеха, и дома. Вроде бы не критично, но как долго люди смогут эффективно и творчески работать, ютясь в крохотных каморках с душем по расписанию? Нет, конечно, люди не будут падать замертво от недоедания. Обеспечить колонистов необходимым минимумом калорий команда биологов сможет. «Однообразный, скудный рацион с таблетками вместо фруктов». По нижней границе нормы. «Мы уже выбрали норму длительности путешествия. Сколько еще параметров мы можем позволить себе выкрутить до предела?» И сколько времени теперь уйдет на стабилизацию колонии? Расчетное время было три года. «Пятнадцать? Двадцать?» Проблемы накапливались, как снежный ком. Если в ближайшие недели они не найдут принципиально другой выход, лавина изменений отбросит их от этапа заселения на десятилетия.
В теории базовая экспедиция может существовать автономно неограниченно долго. «И мы будем, если потребуется. Только не за этим мы сюда прилетели!»
Малинику не оставляло ощущение, что, даже отключив движок Ковчега, они все равно попались в ловушку временно́й аномалии. С помощью квантовой гравитации люди смогли обмануть астрономические расстояния, и это объединение планковского и гигантского казалось настоящим волшебством, но в масштабе биологии они пока что были всего лишь уличными фокусниками. Вязиницына закусила губу. Люди, весело обсуждавшие прошедший день в холлах жилых корпусов, еще не осознавали, что испытание ожиданием не закончилось. Ожиданием гадким, выматывающим, таким, которое невозможно заменить действием и которое разрушает личность с неотвратимостью тепловой смерти Вселенной.
«Идиотка! Как я могла быть такой самонадеянной!» ― с этой мыслью Вязиницына толкнула влево прозрачную дверь агростанции.
Слабо подсвеченное изнутри помещение уже накрыла тень начинавшегося в нескольких шагах леса, и потому оно оказалось неожиданно темным, несмотря на стеклянную крышу. Вдоль стен над стеллажами с рассадой горели красно-фиолетовые ботанические лампы. Короба направляли свет строго вниз, поэтому на столах в центре помещения царил полумрак. На всех, кроме одного. Белые диоды словно вырезали из окружающих теней светлый конус, в котором стояли пропагатор, ящик с почвосмесью и кассета для рассады, уже заполненная на треть маленькими, каждый ― лишь
