— Малость хлипковато для ковчега, а? — заметил он. — Местамипросто насквозь просвечивает.
— А, ты про дыры-то, — усмехнулся дядя Сагамор. — Так этоотдушины в дверях от уборной. Если я не сбился со счета, он уже семь туалетовраспотрошил. Каждый раз, когда Бесси соберется от меня уходить, он первым деломхватает гвоздодер и, не успеет она скрыться из виду, мчится разбирать уборнуюпо досочкам. Ну, а как Бесси перестает дуться и возвращается домой, мнеприходится строить новую.
— Бесси уходит от тебя? — остолбенел папа. — Так она исейчас ушла?
— Ну да, — преспокойно подтвердил дядя. — Умотала неделюназад, аккурат в прошлую субботу. Вернется через двенадцать дней. Последниепару лет она завсегда возвращается через три недели. А прежде ей хватало десятидней.
— А чего так? — поинтересовался папа. Дядя Сагамор сновапоскреб одну ногу об другую и сложил губы трубочкой, словно собирался сплюнутьтабачную жижу. Бугер и Отис, не спускавшие с него глаз, качнулись в разныестороны, как раздвижные двери. Но он, видимо, передумал, так что они поуспокоилисьмалость, и вот тут-то он и плюнул. Как они дернулись, вот потеха!
— Да как-то так оно выходит, — пожал плечами дядя Сагамор. —Время от времени, примерно раз в два года, Бесси вожжа попадает под хвост, иона начинает с воплями носиться по всему дому. Мол, такой я разэдакий, и чашаее терпения переполнена, и ноги ее больше не будет в этом доме, и с таким, какя, и святая бы не выдержала. Весь сыр-бор начинается обычно с какого-нибудьсущего пустяка, ну, к примеру, ног я не помыл, но она раздувает это в целуютрагедию, и заявляет, что покидает меня навсегда. Словом, она собирает саквояж,берет деньги, вырученные за продажу яиц, и пешком отправляется вниз кДжимерсонам, у которых есть телефон. Оттуда по телефону звонит Баду Уоткинсу,который водит такси в городе. Бад приезжает за ней и везет в Гленкоув к кузинеВиоле — той, что вышла замуж за Вирджила Тэлли.
Ну, не знаю, помнишь ли ты кузину Виолу, но ты, верно,толком никогда ее и не видел. Вся такая деликатная и утонченная, вот только вживоте у нее сильно бурчит. И всякий раз, как буркнет, она прижимает три пальцако рту и бормочет: “Ах, извините”. Кажется, уж от одного этого впору на стенкулезть, так она в придачу еще и желчный камень заполучила.
— Желчный камень? — переспросил папа.
— Именно, — кивнул дядя Сагамор. — У нее вырезали эту штукуне то шесть, не то восемь лет назад. И остолоп-доктор не придумал ничеголучшего, чем сказать ей, что за всю свою практику не видывал такого огроменногожелчного камня и что он разве только жирафу впору. Виола так возомнила о себе,что принесла его домой, поместила в маленьком бочоночке на каминной полке ивзяла в обыкновение показывать всем и каждому. Вирджил говорит, что как-то разперед их домом завяз автомобиль и людям в нем было некуда деться. Так она толковалао своем желчном камне ровно тринадцать часов и двадцать минут без передыху. Врезультате водитель отдал Вирджилу ключ от машины и пообещал вернуться летом,когда дорога просохнет. Соседи лучше сделают крюк, чем рискнут попасться Виолев лапы, а ей, бедняжке, и поговорить не с кем. Так что когда Бесси уходит отменя и гостит у Виолы, та прямо-таки расцветает и полностью переключается нанее. И если Бесси очень уж зла на меня, то в силах выдержать целых десять дней.
Дядя Сагамор примолк и покосился на Бугера и Отиса. Тебеспрестанно ерзали по ступеньке, словно никак не могли удобно устроиться.
— Я вам, ребята, еще не очень надоел своими байками? —вежливо осведомился дядя.
— Да нет, — помотал головой Бугер. — Просто.., то есть…
Выглядел он как-то чудно. Бледный и весь в поту. Лицо сталокак мел, а со лба прямо градом текло. И Отис то же самое. Похоже, дело тут былоне в запахе, потому что они больше не обмахивались. Но вели они себя как-тобеспокойно.
— Очень бы не хотелось утомить вас, — пояснил дядя Сагамор.— Особенно после того, как вы так благородно приехали сюда спасать нас от этогосамого тифа.
— А как вышло, что Бесси теперь стала возвращаться толькочерез три недели? — продолжал расспрашивать папа. — Неужто Виола началавыдыхаться?
— Ox, — отмахнулся дядя Сагамор, выпустив струю табачнойжижи и вытерев рот тыльной стороной ладони. — Нет, конечно. Дело было так. Парулет назад Вирджил собрал весьма недурственный урожай хлопка, и они подсчитали,что останутся лишние деньжата даже после всех закупок. Но не успел Вирджилвыбраться в город и купить очередной подержанный “бьюик”, как Виола улизнула вбольницу и накупила себе всевозможных снадобий и микстур ни много ни мало какна добрых четыреста долларов. Не знаю, правда, когда уж она успевает их пить,ведь она рот не закрывает ни на минуту с тех самых пор, как они с Вирджиломпоженились. А с него, бедолаги, что и спрашивать. Всегда так бывает: уж как быпарень ни был крут, но сладить с женой, которая без умолку трещит про свойжелчный камень, нипочем не сумеет.
Но в общем-то, я считаю. Виола промаха не дала. За четыресотни долларов ей отвалили уйму снадобий, хватит на всю жизнь, даже еслиВирджил больше никогда не соберет такого хорошего урожая. Так что говоритьменьше она не стала, зато у нее появилось больше тем для разговора. Вот Бесси иостается у нее теперь на три недели, потому что заряда у Виолы хватаетровнехонько на двадцать один день, а потом она начинает повторяться.
Дядя Сагамор снова остановился. Теперь уж всякому быловидно, что с Отисом и Бугером что-то неладно. Лица у них все белели, капли потана лбу становились все крупнее, а глаза сделались большими и выпученными, какбудто у них что-то болело.
Дядя Сагамор поворотился к папе:
— Ну, мистер, ей-богу, как начну язык чесать, ничем меня неостановить. Кстати, я тут припоминаю, что Билли меня о чем-то спросил, а мневсе недосуг было ответить. Так что ты спрашивал?
Ну, я ничего такого и не помнил, но это было не важно. Я ужедостаточно изучил дядю Сагамора, чтобы понять, что он вовсе и не ко мнеобращается. Вот я и промолчал, так оно безопаснее.
— Хммм, — промычал папа. — Вроде бы он спрашивал тебя окакой-то штуковине.
— Ну конечно! — хлопнул себя по лбу дядя Сагамор. — Теперь яприпоминаю. Его интересовало, что такое кротоновое масло. Может, вы иудивитесь, с чего это он задал такой глупый вопрос…
Бугер с Отисом так уставились на него, что у них чуть глазаиз глазниц не повыскакивали.
— Кротоновое масло?! — как завопит Бугер.
— Кротоновое масло?! — еще громче взвыл Отис.
— Дети ведь всегда задают чертову уйму вопросов, — пояснилдядя Сагамор. — Причем без всякого смысла.
