Но не это поразило Даура, а то, как разительно отличалась Диана от тех девушек, которых ему приходилось видеть до этого. От той же Нино, например, или ее подруг. Диана высоко держала голову, бросала на отца и его гостя независимые взгляды, обладала уверенной походкой. На ней была черная облегающая блузка и такого же цвета бриджи, едва прикрывающие колени. Золотые серьги, цепочка с крестиком, браслет на левой руке. Ничего подобного Даур и представить себе не мог.
Малхаз говорил ему, что город меняет людей, но не до такой же степени. И потом — девушка!.. Молодой человек словно уменьшался в размерах под взглядом ее зеленых глаз. А ведь смутить его было трудновато. Так он, во всяком случае, думал.
— Ну, что же ты стоишь? — подбодрил опешившего Даура Гурам. — Садись, дорогой. Садись на почетное место гостя.
Сам Гогричиани уже сидел, оставив без внимания тот факт, что всего минуту назад собирался представить друг другу Даура и свою дочь. Молодой человек опустился напротив хозяина. Гурам старательно расправил белоснежную салфетку и постелил ее себе на колени. Затем взял со стола бутылку вина. Разлил янтарного цвета жидкость в два высоких бокала. Выразительно посмотрел на дочь.
— Ты присоединишься, Диана?
Даур был уверен, что девушка не сможет отказать отцу в таком приглашении, но та лишь презрительно скривила свои тонкие вишневые губы.
— Зачем? Слушать ваши скучные деловые разговоры? Мне что, больше делать нечего? — Она взмахнула рукой, и ошарашенный Даур заметил еще и блеснувшее рубиновое кольцо на среднем пальце. — Стол я накрыла, и на этом хватит эксплуатаций. Я пойду к себе.
С этими словами девушка развернулась и вышла из комнаты. Гурам поставил бутылку на стол и с улыбкой повернулся к гостю. Взгляд Даура был более чем красноречив, но он промолчал. Однако Гурам и сам смог прочесть мысли молодого человека. Улыбка сменилась кислым выражением лица, и он характерно прищелкнул языком.
— Да-да-да, сам знаю, дорогой, — растягивая слоги, произнес Гогричиани. — После смерти ее матери с ней стало особенно трудно. Совсем от рук отбилась. А что я могу поделать? Времени на все не хватает. И потом, это город, дорогой. Это Москва. А она диктует свои условия. Понимаешь? Тут все по-другому, Даур. Ну да ладно! Сам скоро узнаешь. А пока давай выпьем, — он призывно поднял свой бокал. — За твой приезд, Даур! И за то, чтобы этот большой город благосклонно принял тебя в свои объятия!
— За твои успехи, Гурам! — ответил Даур любезностью на любезность, и они чокнулись.
— Ты кушай, кушай, — сказал Гогричиани после того, как они выпили. — Кушай, не стесняйся. А я пока, чтобы не терять времени даром, в двух словах обрисую ситуацию.
— Слушаю, — Даур потянулся к блюду с шашлыком.
— Во-первых, тебе следует получить регистрацию, — наставительно начал Гурам, насаживая на вилку жирный кусок мяса и отправляя его в рот. — Паспорт у тебя российский есть?
— Конечно, есть, — Даур гордо похлопал себя по нагрудному карману рубашки, где вместе с фотографией семьи у него лежали и все необходимые документы. — Накануне отъезда позаботился. Я же не совсем плохой на голову, да? Понимал, куда еду. Съездил в Сухуми, получил.
— Это хорошо, — Гурам вновь разлил вино по бокалам. — Но регистрация все равно нужна.
— Слушай, зачем регистрация? — горячо воскликнул Даур, едва не поперхнувшись. — Паспорт же есть. А Москва большая, на всех хватит!
— Э нет! Право на проживание и работу в Москве паспорт не дает, — остудил его пыл Гурам. — Иначе ментам придется каждый день платить. Но в этом ничего сложного нет, Даур. Вон, в метро объявления висят. Специальные конторы этим занимаются. Звонишь, приезжаешь, платишь и получаешь. Тем более что по паспорту ты — россиянин. А паспорт, кстати, потом мне отдашь. Когда работать начнешь. Когда регистрация на руках будет, он тебе уже без надобности.
— А если милиция потребует?
— В этом районе меня все менты знают, — небрежно отмахнулся Гурам. — Как что, ко мне отправляй. Понял?
— Понял.
Минуты две-три они ели в полной тишине, затем хозяин вновь нарушил молчание.
— Слушай дальше. Надо решить проблему с жильем. Ты пока на территории фирмы жить будешь. Там комната есть. Кровать свободная. Душ, туалет, электроплитка… Зимой тепло. Я с тебя как с земляка недорого и возьму. Сто пятьдесят долларов в месяц. В Москве это не деньги. Зато охрана! Там вон Шенгелиа всегда ночует… Ну, ты его видел. Крепкий парень, да?
— Да, — сдержанно ответил Даур.
Аппетит у него как-то сразу пропал. Учитывая сегодняшний по-родственному теплый прием, он искреннее надеялся на более льготные условия. Гурам заметил перемену настроения гостя и с улыбкой на губах добродушно развел руками.
— Как заработаешь, переселяйся в «Балчуг» или «Рэдиссон-Славянскую»! — весело откликнулся он, желая вывести собеседника из состояния ступора, в которое тот впал. — Или на улице живи. Мне все равно, — заметив, как нервно дернулся при этих словах Даур, Гогричиани улыбнулся еще шире. — Ну, что так обиделся, земляк? Шутка! Твое здоровье, дорогой!
Он двинул навстречу Дауру свой бокал.
— И твое, Гурам! — ответил молодой человек.
Они снова выпили.
— В-третьих, тебе надо более или менее изучить Москву, — как ни в чем не бывало продолжил Гогричиани, возобновляя прерванную трапезу. — Хотя бы район будущей работы. Купить карту, немного поездить… Уяснить правила поведения на дороге. Запомни, Даур, если тебе откровенно хамят, особенно на дорогой тачке, — не огрызайся. Ты тут — никто и звать тебя никак, ты уж извини. Да, и заодно надо выяснить и запомнить «козырные» номера…
— А это что такое? — спросил Даур.
— Милиция, правительство, прочие шишки с деньгами… Если машина с таким номером тебя подрезала, никогда не выясняй отношения…
— А если такой шакал совсем не прав? — отозвался Даур с чувством оскорбленного достоинства, словно он уже находился на дороге.
Гурам покачал головой. Улыбки на его лице уже не было. Теперь перед Дауром предстал опытный «москвич», успевший понять, почем тут фунт лиха.
— Извинись, — Гурам отложил вилку и вытер руки салфеткой. Бросил ее на стол. — А то хуже будет… Изувечат за здорово живешь. И это еще самое лучшее. А то и в тюрьме сгноят… Понимаешь, дорогой? Ты, я, Астамур и даже вон дочка моя, Диана — все мы в этой поганой Москве люди даже не второго, а пятого сорта. Наша цель — деньги заработать, Даур! Ты ведь этого хочешь?
Собеседник кивнул.
— А для этого иногда приходится и через себя переступить, — грустно заключил Гогричиани. — Понимаю, неприятно, понимаю, обидно, понимаю, не в наших правилах, но тут… Тут надо. Все понял?
— Немного, — все так же сдержанно ответил Даур.
— Ну, «немного» — это уже хорошо, — парировал Гурам. — «Немного» — это лучше, чем ничего. Для начала совсем неплохо.
