ваши с Джулианой разборки меня никогда не касались.
— Еще как касались, — возмущенно отвечал Лестер. — Ты член ее семьи. Проклятый потомок Дорианов. Будьте вы все прокляты!
Шейн лишь усмехнулся. С каждой новой фразой голос Лестера звучал все тверже. Он будто ненавидел его все сильнее и сильнее.
— Если ты сказала, что я проклятый потомок, — отвечал Шейн, — тогда, судя по всему, проклятье на мне уже есть.
От закипевшей внутри злости Лестр резко поднял руку и замахнулся. Он не успел даже направить ладонь на лицо Шейна, как тот сразу перехватил его руку. Повисла напряженная пауза.
— Только попробуй, — холодно проговорил Шейн.
Лестер недовольно поджал губы. Стараясь сдерживаться, но в то же время уже краснее от злости, он спросил:
— Если ты знал и молчал все это время, почему решил сейчас раскрыть свою личину?
— Потому что мне надоело молчать. Сейчас самое прекрасное время, чтобы решить все разногласия, разве нет?
Лестер нахмурился. Вырвав руку из хватки Шейна, он подошел к нему вплотную. Взгляд его выглядел угрожающе, а аура вокруг него так и говорила, что он был готов даже убивать.
— Они решатся только тогда, когда я сотру всех Дорианов с лица земли. — Лестер намеренно ткнул Шейна в грудь. — За тот позор, что мне пришлось испытать, за те преграды, что вы создавали мне.
— Удачи.
— Что?
Шейн отступил и сразу обошел Лестера. Будь его воля, он сломал бы тот самый палец, которым в него тыкали, однако сейчас ему приходилось сдерживать себя. Схватившись за дверную ручку, Шейн отворил выход и жестом указал в коридор.
— Я пожелал тебе удачи, — с улыбкой повторил он. — Надеюсь, что ты осознаешь последствия своего выбора. Если сейчас ты решила сделать все, чтобы уничтожить нас, то, поверь, теперь я буду делать все возможное, чтобы закрыть для тебя дорогу правления. — Слегка склонив голову, он поманил Лестера к себе и чуть тише добавил: — Не быть тебе королевой Селестины.
Лестер от такой дерзости растерялся, а Шейн, пока они стояли настолько близко друг к другу, неожиданно для себя заметил серьгу-артефакт на ухе «принцессы». Задумавшись о том, что именно этот артефакт и помогал ей менять внешность, Шейн внезапно вспомнил об их новом учителе в академии. Том самом, который вызывал у него столько сомнений.
«Интересно, а у нее тоже была серьга-артефакт?»
4. Проверю
— Мы почти закончили с организацией ближайшего фестиваля, — Амелия, стоявшая в кабинете директора, быстро бегала взглядом по списку в руках, — осталось только закупить все необходимые украшения и разместить их.
В комнате в это раннее утро находилось всего два человека. Первой была владелица этого места — директор, вторая — неожиданно нагрянувшая с отчетом глава студенческого совета. Обычно такие внезапные визиты София недолюбливала. В последнее время люди, приходившие к ней, сообщали только плохие новости, но появление Амелии даже как-то успокоило. Студенческий совет и его активная работа — все это давало надежду на то, что академия вот-вот снова встанет на ноги и оправится от мировых потрясений.
— Проведение фестиваля в академии хорошая идея. — Подперев лицо рукой, София сонно склонилась к столу. — Особенно, если учитывать все случившееся. Молодцы, что придумали это.
Амелия растеклась в улыбке. Как и всегда, похвала влияла на нее лучшим образом: настроение повышалось, появлялась мотивация и даже какая-то терпимость к окружающим.
— Мне очень приятно слышать эти слова, — опустив список в своих руках, девушка поклонилась. — Я передам их ребятам, ведь это наша общая заслуга.
— Хорошо. На этом все?
— И по поводу Шейна Дориана…
Наступила тишина. Амелия даже не смогла договорить. Стоило ей упомянуть это имя, как расслабленно-доброжелательный взгляд директора сразу стал тверже.
Вытянувшись, словно струна, София спросила:
— Ты хочешь оспорить мое решение?
— Нет, госпожа директор. — Амелия инстинктивно попятилась и поклонилась вновь. — Просто я хотела сказать, что его присутствие может испортить имидж совета.
— Так ты считаешь, что присутствие в академии тех, кто потерял магию, портит имидж академии?
Девушка растерялась. Пусть подобного она и не имела в виду, но в какой-то степени с такой постановкой вопроса она была даже согласна. Тем, кто потерял магию, нечего было делать в академии.
— А именно так общественность и расценит твои слова. — Откинувшись на спинку кресла, София строго посмотрела на девушку. Теперь ее взгляд казался менее строгим, но все еще упрекающим. — Амелия, ты человек умный и способный, но тебе нужно больше обращать внимание на то, что ты делаешь и говоришь. Изначально я позвала Шейна Дориана в студенческий совет именно для того, чтобы ты переосмыслила некоторые моменты в жизни.
— Так, вы из-за меня позвали его? — Лицо Амелии исказилось. Искренне не понимая, как такое вообще могло произойти, она подошла к столу Софии и руками уперлась о него. — Из-за меня?
— Прими это как практику и испытание. В жизни тебе еще часто будут попадаться люди с противоположным мышлением. Умение быть гибкой — это именно то, чему тебе стоит научиться.
Амелия плотно сжала губы. Ей так хотелось что-то ответить на эти слова. Так хотелось, но совсем не получалось. В такой ситуации любая мысль, которая приходила ей в голову, снова могла быть воспринята двояко. Смирившись с тем, что ответить она не сможет, девушка выпрямилась и покорно сказала:
— Я вас поняла.
— Тогда можешь идти.
София жестом легко указала на дверь и Амелия сразу развернулась. Они обе, так обрадовавшиеся в начале встречи, теперь были изрядно напряжены. И больше в этой ситуации Амелию задевал именно факт того, что причиной, по которой директриса была напряжена, являлся Шейн Дориан. Одно упоминание этого имени резко изменило атмосферу, так не в нем ли был корень всех проблем?
Осторожно покинув комнату, Амелия тихо прикрыла за собой дверь и уже куда быстрее, куда увереннее направилась вперед по коридору. В округе была лишь она одна. В такое раннее утро начинались лишь немногие занятия. Стук ее каблуков, учащенное сердцебиение и последние слова директора — именно эти звуки и крутились в ее голове.
— Умение быть гибкой, — пробормотала Амелия, недовольно хмурясь. — Я избавлюсь от него быстрее, чем он успеет заставить меня смириться с его выходками.
* * *
— И ты вытащил меня ни свет ни заря,
