— Вот именно. Поэтому лучше пойдем помедленнее. И вообще, чего ему здесь каждый день нужно?
— Мало ли. Может, специально человек приехал из-за Петергофа.
— Если специально, мог бы поселиться где-нибудь поближе, а не ездить каждый день из Петербурга.
— Слушай, чего ты сегодня такой злой, Львенок?
Львенок сердито помолчал, а потом ответил:
— Придется потерпеть. Вчера ты был злой, и я терпел, а сегодня у меня настроение отвратительное.
Костя улыбнулся.
— А тут еще этот тип! — добавил Львенок.
— Он тебе настроение портит?
— Не то слово! Как увижу его, так сразу вспоминаю его крик тогда.
— Когда мы к нему в номер ворвались?
— Ага.
— Ну, так в этом мы сами виноваты. Он-то тут при чем?
— Всякое бывает. Могут люди номером ошибиться. Зачем же орать на весь этаж?
— Злопамятный ты, Львенок.
— Да не беги ты! Не видишь, уже почти что его догнали. Сейчас опять разорется.
— Не переживай, он нас не замечает.
— Послушай, куда он идет?
— Не знаю. В музей, наверное.
— В какой музей? Он в ту же аллею сворачивает, где мы вчера были.
— Ну и что? И мы свернем. Там наша скамейка.
Ребята свернули.
— А он где? — недоуменно спросил Львенок.
Соседа в аллее не было.
— Вот дает! Шапка-невидимка у него, что ли?
Но Косте было уже не до соседа, он торопился ко вчерашней скамейке.
Скамейка была пуста. Никакого фотоаппарата на ее спинке не было. Костино настроение тут же испортилось. Он почему-то думал, что фотоаппарат по-прежнему висит на спинке скамейки.
— Нету, — растерянно сказал Костя.
— Надо искать комнату находок.
— Где?
— Сейчас узнаем.
Мимо неторопливо проезжал мороженщик на своем фургончике-велосипеде.
— Извините! — побежал к нему Львенок. — А где у вас тут комната находок?
Мороженщик остановился:
— Что-то потеряли?
— Да. Фотоаппарат вчера забыли. Вот на этой скамейке.
— Вам надо к Леониду Матвеевичу. У него все находки.
— А кто это?
— Это… — мороженщик улыбнулся. — Петергофский домовой.
— Кто?! — в один голос спросили мальчишки.
— Мы его так называем. Старичок один. Сторожем сейчас работает.
— А где его найти?
— Пройдете вон туда, до указателя, а там по диагонали. Увидите небольшой домик, свернете направо и спросите.
Фургончик-велосипед покатился дальше.
— Пошли искать домового, — сказал Львенок.
— Как-то путано он нам дорогу объяснил, — покачал головой Костя. — Может, еще у кого-нибудь спросим?
— Что ж тут непонятного? Туда, до указателя. Пошли.
До указателя ребята дошли довольно быстро.
— Ну, вот! — обрадовался Львенок. — Теперь по диагонали до небольшого домика.
— По диагонали — это туда или сюда? — Костя указал на две асфальтированные дорожки.
Строго по диагонали не вела ни одна из них. Одна чуть влево, другая — чуть вправо. Небольшого домика в обозримом пространстве не было.
— Не знаю, — растерялся Львенок. — Давай направо.
— А может, налево?
— О чем спорите, молодые люди?
Мальчишки даже вздрогнули от неожиданного оклика за спиной. Они не слышали приближающихся шагов.
— Я могу быть вам полезным? — продолжал высокий старик с небольшой седой бородкой.
— Мы ищем Леонида Матвеевича.
— Стало быть, это я.
Костя и Львенок переглянулись. Вправду, что ли, домовой? Возник неизвестно откуда.
— Вы за фотоаппаратом? — не дождавшись от них ответа, спросил старик.
Костя удивленно кивнул. Ну, точно домовой! Все наперед знает! Разве так бывает?
— Чего вы удивляетесь? — спросил старик. — Ничего удивительного тут нет. Вчера в парке оставили один фотоаппарат. Больше никаких находок не было. Раз вы искали меня, значит, пришли за фотоаппаратом. Так?
— Так, — Львенок наконец обрел дар речи. — Мы его на скамейке забыли.
— Пойдемте.
Костя был безмерно счастлив. Фотоаппарат нашелся.
— А вы откуда? — поинтересовался Леонид Матвеевич.
— Из Москвы. По туристической путевке.
— Я так и понял, что туристы, — кивнул Леонид Матвеевич. — Туристы такой народ — теряют все на свете. Как вас зовут?
— Меня — Костя. А это — Львенок.
— Львенок? — изумился старик. — Прозвище такое?
— Нет, — насупился Львенок. — Имя такое — Лев.
— Ах, Лев! Прошу прощения, если обидел. Впрочем, Львенок лучше, чем Лев. Необычно. Ну, вот и познакомились. Вы, наверное, с самого утра ничего не ели? У меня есть пара бутербродов. Сейчас подогрею чай. Как вам Петергоф?
— Очень красиво, — ответил Костя. — Только экскурсовод наш про все торопливо рассказывал. Наверное, мы многое не услышали.
— Такое бывает, — согласился Леонид Матвеевич. — Может, тряхнуть стариной да поработать для вас экскурсоводом?
— А вы были экскурсоводом?
— Не совсем. Но экскурсии проводить иногда приходилось. Давайте-ка я вам расскажу что-нибудь интересное. Я ведь с Петергофом всю жизнь. Это еще вопрос, кто друг друга лучше знает, я — Петергоф или Петергоф — меня. Заодно дойдем до той аллейки, где вы вчера фотоаппарат оставили. Покажете мне скамейку. Чтобы, значит, убедиться.
— Что мы не врем? — нахохлился Львенок. — Не верите, что наш фотоаппарат?
— Ну-ну, какой обидчивый. Верить-то я верю, да работа такая. Вдруг я вам вещь отдам, а через полчаса еще какие-нибудь хозяева явятся?
— Никто к вам не явится, — заверил Львенок.
— Это хорошо. Но формальности лучше соблюсти.
— Пойдемте, — сказал Костя.
Он очень не хотел, чтобы Львенок и Леонид Матвеевич поссорились. Ему понравился старик. Да и что тут такого? Тяжело показать скамейку, что ли?
— Тогда пойдемте сразу в аллею, — не соглашался на перемирие Львенок. — Не надо нам экскурсии.
Леонид Матвеевич улыбнулся и ответил:
— Как хотите.
Все трое молча двинулись к аллее. Косте было почему-то неудобно за Львенка перед Леонидом Матвеевичем. Наверное, следовало как-нибудь начать разговор, но Костя не знал, как и о чем.
