Тинг, которая явно не могла найти подходящих слов.
— Арантею? От тирании? — Лис крякнул, в его глазу мелькнул огонёк забавы. — Серьёзное дело! Героическая миссия! Нужен такому делу настоящий мужчина! Сильный, смелый… статный! — он многозначительно взглянул на Макса, оценивающе оглядывая его с ног до головы.
Я почувствовал, как краска приливает к моему лицу. Ну вот, началось… Кажется, в этом мире шутки про свадьбу с первой встречной принцессой так же актуальны, как и на Земле.
— Ежели судить по твоему описанию, этот юноша — твой жених, а не Тинки, — ответил Лис принцессе.
Он откинулся на спинку грубо сколоченного стула и с хитрым прищуром продолжал сверлить меня взглядом.
— Лис, — протянула Тинг, покачивая головой, — Мы устали, давай-ка ты уложишь нас спать, а завтра продолжим беседу, старый отшельник.
— Ох, конечно, — засуетился змееголовый, — только сначала — ужин.
— Может потом? — вздохнула кошка.
— Невежливо отказываться от угощения, тем более от такого… лакомого! — Лесовик расхохотался.
Тинг с Ян, сидевшие напротив, обменялись многозначительными взглядами.
Лесовик, словно по волшебству, наколдовал на столе сытный ужин: жареное мясо, ароматный хлеб, овощи и даже кувшин с чем-то, подозрительно похожим на ягодное вино. Усталость и голод взяли своё, и скоро все четверо, сытно поужинав, улеглись спать: Лис — на лежанке у печи, Тинг с Ян — на широкой кровати в соседней комнате. Я устроился на раскиданных на полу шкурах.
Несмотря на усталость, сон не шёл. Мысли о дочери и новом мире не давали покоя. Я повернулся на бок и посмотрел в окно. Две луны, большая алая и поменьше, мерцающая серебром, заливали лес призрачным светом.
Большая луна, словно гигантский рубин, висела низко над горизонтом, окрашивая небо в оттенки ржавого железа и тлеющих угольков. Тонкие облака, зацепившиеся за верхушки деревьев, казались пропитанными кровью. Малая луна, холодная и бледная, парила почти в зените, противостоя огненному гневу своей сестры. Её свет, пробиваясь сквозь густую листву, ложился на землю серебряными монетами, создавая причудливую игру света и тени.
Лес в этом нереальном освещении превратился в место таинственное и немного пугающее. Стволы деревьев казались черными змеями, вьющимися к небу, а шелест листвы напоминал шепот невидимых существ.
Я смотрел на это завораживающее зрелище, и меня охватывало странное чувство одиночества и тревоги. Этот мир, красивый и пугающий, был мне чужим.
В этот момент из соседней комнаты бесшумно скользнула Тинг. В лунном свете её глаза горели яркими изумрудами. Не обращая на меня внимания, она легко прыгнула на подоконник, а оттуда, через приоткрытое окошко, на крыльцо. Я встал и вышел из хижины за ней.
Тинг сидела на деревянном поручне, её хвост нервно подрагивал. Я встал рядом, облокотившись о перила, стараясь не спугнуть чародейку.
— Не спится? — тихо спросил я.
— Духи беспокойные бродят ночью, — ответила она, не смотря на меня. — Не дают покоя.
— Мне показалось, или ты расстроена? — Я всё-таки решил спросить напрямую.
Тинг тяжело вздохнула и повернулась ко мне. В её глазах светилась скрытая печаль.
— Скажи, воин, — начала она, и в её голосе послышалась горечь, — ты всегда был так… обычен?
Я нахмурился, не понимая, к чему она клонит.
— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил я.
— Легенды гласят, — продолжала Тинг, игнорируя мой вопрос, — что придёт герой, обладающий мудростью дракона, силой тигра и скоростью ветра. Он соберёт раздробленные земли, изгонит зло и вернёт на нашу землю золотой век. По крайней мере в описании ритуала так говорилось. Подразумевалось, что ритуал откроет портал в мир таких героев. Я думала, что приведу в Арантею могучего воина…
— И что? — нетерпеливо спросил я.
— А то, воин, — Тинг наконец взглянула на меня, и в её глазах мелькнула искорка разочарования, — что, глядя на тебя, трудно поверить, что ты способен хотя бы курицу у лисы отобрать, не говоря уже о спасении мира.
— Ну, знаешь, не всегда получаешь то, что заказывал, — попытался отшутиться я, чувствуя, как в груди разрастается неприятный ком обиды. — Приходится брать то, что дают. Да и дарёному коню, как говорится, в зубы не смотрят.
— Да, это я уже поняла. Наверное, это моя ошибка.
— В смысле? — Я с надеждой посмотрел на Тинг.
Может, она преувеличивает? Может, я не так уж и плох?
— Кошка дарует быстроту и грацию в бою, — Тинг снова отвернулась, устремив взгляд на мерцающие вдалеке огни неизвестного города. — А я заняла ее место. Может потому и не получилось у тебя взять качества кошки.
Она замолчала, и в этой тишине я вдруг отчётливо осознал всю глубину своего провала.
— Понятно, — только и смог пробормотать я.
Неужели все настолько плохо?
— Эй, не унывай ты так! — Тинг внимательно посмотрела на меня. — Просто… Легенды они на то и легенды, что быть такими прекрасными и недостижимыми. В жизни всё сложнее.
Она прошлась взад-вперёд по поручню, нервно потряхивая хвостом.
— Послушай, — продолжила она, наконец остановившись и повернувшись ко мне. — То, что ты не обладаешь качествами героя из сказок, ещё не значит, что ты никуда не годишься. Просто… твоя сила в другом.
Это она меня убеждает или себя? Самовнушением занимается?
— В чём же? — я с горечью усмехнулся. — В умении рассчитывать эффективность рекламы? Очень полезное на войне качество, знаешь ли.
Тинг проигнорировала мою иронию. Её глаза вдруг стали серьёзными, взгляд — пронзительным.
— Твоя сила, Макс, в твоей человечности. В том, что ты не забыл, что такое любовь, сострадание, верность. В мире, который погряз в войнах и интригах, эти качества встречаются так же редко, как… как цветы среди камней.
Она замолчала, словно прислушиваясь к чему-то.
— Так вот, — продолжила она спустя мгновение, — быть может, именно это и нужно Арантее. Не бездушный герой, слепо следующий пророчеству, а человек, способный чувствовать, сопереживать, любить. Человек, который будет бороться не за власть или славу, а за мир и справедливость. За будущее своей дочери.
Тинг подошла ко мне.
— Путь героя — это не только битвы и подвиги, — прошептала она, глядя мне в глаза. — Это ещё и выбор, который ты делаешь каждый день. Выбор между добром и злом, между светом и тьмой. И иногда самые важные победы одерживаются не силой
